Сергей Сезин - Нарвское шоссе
Канонада со стороны Кингисеппа притихла, но совсем не пропала. Это вселяло дополнительное беспокойство. Вообще беспокоиться было о чем, но мне отчего-то хотелось сладкого. Конфету, булочку, шоколадку. Вот странное ощущение : вроде бы как я к сладкому особого влечения не имел ,разве что к мороженому.
А вот поди ж ты: перед боем хочется и все. Я понимаю, если б мне хотелось удрать побыстрее, или там на мочу исходил.
А хотелось сладкого...
Хотя, если совсем честно, то уйти хотелось. И мочи тоже хватало. Но не до такого уровня, чтоб не выдержать, а смыться побыстрее. Особенно, когда отвлечешься на всякие мелочи вроде устранения задержек пулемета.
Вообще я по устранению задержек и наводке пулемета малость поднатаскался и некоторую уверенность в себе обрел, но вот стрельба...Из винтовки я стрелял только раз, и все три пули пошли за молоком. А вот из пулемета - ни разу. Егор меня подбодрял, говоря, что "максим" очень точно стреляет, особенно с казематного станка, даже лучше, чем со станка Соколова. Так что если правильно навести, то пулемет сам все сделает. Даже 'дегтярев' менее точно стреляет, и у него отдача резче чувствуется. Егор сказал, что при стрельбах из ДП оценки у его и его товарищей были ниже, чем при стрельбе из 'Максима'. Я спросил, отчего так. Егор ответил, что, наверное, дело в весе. Тяжелый станкач устойчивее при стрельбе, чем легкий ручной.
Ожидание давило на нервы и хотелось, чтоб что-нибудь произошло. Неважно что - приехала кухня, наступила ночь, начался бы обстрел... Лишь бы закончилось это давящее ожидание, которое с каждой минутой все труднее и труднее было терпеть. Я с разрешения Егора взял из коробки набитую ленту и стал 'проверять' ее. Выдвину патрон, 'протру' его, подровняю...
Ненадолго, но это помогало.
А потом меня пронзила мысль, что это я не в компьютерной игре. Вокруг меня не 'Deep Spaсe', не 'Вольфенштайн', не 'Сталкер'. Что если меня убьют, то это - все и без шанса на пересохранение. И заново я этот левел не пройду! И рана - это будет больно, а не в низу экрана будет снижаться уровень здоровья! Пронзило - это не просто так сказано, а реально такое ощущение в груди прошло! Блииин, меня аж заколотило, не хуже, чем тогда, на озере, когда я понял, что оказался не у того озера, возле которого ел-пил вчера! Я аж чуть не свалился со своего стульчика. Лента упала на пол, так что пришлось ее уже не для вида, а реально оттирать. Егор удивленно поглядел на меня, но ничего не сказал. А вообще он тоже бледный. Ну, насколько при нашем освещении это видно. Так меня плющило и колбасило, наверное, с полчаса. Потом постепенно отпустило. Но наводнение в отхожем ровике я устроил. Еще б чуть-чуть - и поплыла бы стенка. А может, и дот бы подмыло, будь он поближе.
Ближе к вечеру у меня была еще одна такая же паническая атака. Такое название я видел в Катькином журнале, где психологи пишут про женскую психику. Я, правда, особо не вдавался, а так листал, но название запомнил. Наверное, у меня она и была. Прервалась атака по технической причине: начался налет артиллерии. Снаряды ложились неподалеку перед амбразурами, потому комендант и скомандовал, чтоб закрыли заслонки амбразур. Сразу стало темнее. Налет быстро кончился, но один осколок звонко щелкнул по нашей заслонке. Она, конечно, выдержала. Комендант говорил, что заслонка рассчитана на 45 мм бронебойный снаряд, так что осколком ее не возьмешь. А вот что странно: я от этого попадания осколка не представил себя побитым этим осколком и не задергался еще больше ,а ,скорее, успокоился. А до этого я дергался без всяких поводов к этому.
Наверное, это того, что ощутил себя под надежной защитой. Раз вокруг меня бетон и броня, которые можно пробить только оружием определенной мощи, то, пока его тут не будет, другое оружие, что здесь есть, его не возьмет. Мысль вышла какая-то сумбурная, но смысл такой, что пока немцы не найдут что-то сильнее, чем 152 мм калибр, бояться нечего. А, если кое-что вспомнить, то даже после того, как немцы притащат тяжелые орудия, то еще будет время повоевать. В 'Военно-Инженерном журнале', который я упер из комендатуры, говорилось, что при осаде Порт-Артура в 1904 году японцы использовали одиннадцатидюймовые орудия, попадания снарядов которых укрепления не выдерживали. Тем не менее, крепость держалась еще месяца два. И, что самое интересное, я даже знаю человека, который туристом побывал в Китае и видел эту крепость через сто лет, то есть в наши дни!
Это отец Светки Феоктистовой, той девчонки, которая медитировать пыталась, но у нее не вышло. Она мне фотки показывала, что отец там делал. Я думал, что увижу груду обломков бетона, как на месте многих дотов на линии Маннергейма, а оказалось, что все выглядит далеко не до основания разрушенным.
Так что я немного успокоился и продолжил выполнять то, что от меня требовалось. Но тревога не ушла совсем, она осталась где-то близко, готовая в любой момент прорваться наружу. Наверное, из-за нее я практически не помнил, чем нас в этот день кормили. Так. вроде сытый. Вроде помню, что до обеда делал одно, а после другое. Но что я ел? Кто бы это подсказал...
И еще - за день я раза три вспомнил бабушку и то, что она мне говорила насчет того, чтоб бога не забывал. Я б сейчас сходил и свечку поставил, только я не знаю, какой святой отвечает за выживание на поле брани. Но, я думаю, что мне б в церкви сказали про это.
Только ближайшая церковь осталась в Кингисеппе. Может, в какой-то деревне она тоже была, но я не знал точно. Попробовал вспомнить 'Отче наш', но дальше 'хлеб насущный даждь нам днесь' не вспомнил.
Вечером этого дня в дот доставили важный груз - два ящика, весом килограмм по двадцать пять. Мы по приказанию Волоха разгребли наши патронные запасы, поставили привезенные ящики поглубже и заставили их ящиками с патронами. Это были ящики с толом. Передали также детонаторы и бикфордов шнур. Взрывчатка нам была дана на случай необходимости подорвать дот. Когда наступит эта необходимость, то приказ нам передадут. Тогда в верхней крышке ящика надо удалить дощечку, и под ней откроется гнездо под взрыватель.
Авторский комментарий
К этому моменту Кингисеппский УР выполнил задачу по удержанию своих позиций до отхода нарвской группировки 8 армии из Эстонии. Ее Таллинская группировка продолжала оборонять столицу Эстонской СССР до конца месяца. А соединения армии, сражавшиеся у Нарвы, избежали окружения между Нарвой и Кингисеппом и смогли отойти на восточный берег реки Луги. Погибшие бойцы и командиры 3 и 4 рот 263 ОПАБ, 266 ОПАБ , части 191 СД и Нарвского рабочего полка пали не зря. Они не дали немецкой пехоте отрезать нарвскую группу от переправ через Лугу.
Управление 11 стрелкового корпуса, 11, 118,48,268, 125 дивизии, часть сил 191 дивизии, полк 4 дивизии народного ополчения, Нарвский рабочий полк могли продолжить воевать на правом берегу реки.
Кингисеппский УР остался на другом берегу, обороняя получившийся плацдарм.8 армия даже решила упрочить его положение, нанеся удар на Кингисепп и восстановив статус-кво.С 18 августа начинаются попытки отбить город у противника. Город атакуют превратившийся в стрелковую часть 266 ОПАБ, часть сил 191 дивизии, Нарвский рабочий полк, ныне входящий в состав 11 стрелковой, саперы. Упоминаются моряки и даже танки 1 танковой дивизии. Результат атак описывается по- разному, от взятия всего города до захвата северо-восточной окраины Кингисеппа. Танки даже прошли через город и вернулись. Но контрударом противник вновь овладел Кингисеппом. Бои под городом шли до 22 августа. Взятие города обычно датируется 20 м числом.
Но бросив силы на взятие города, командование 8 армии не обратило внимание на пехотное заполнение УРа. Противник воспользовался этим и нанес в ночь 19 августа удар в направлении Дубровка, в тыл обоим линиям обороны УР.
Комендант УР майор Котик уже не раз просил командование усилить УР пехотой и пр.. Ему отвечали, что посланы делегаты связи с соответствующими распоряжениями. И действительно, 18 августа от 191 дивизии в УР пришли два батальона и одна рота из третьего плюс две минометные роты. Прибывшие подразделения развернулись фронтом на запад и на восток, потому что ожидать атаки можно было с обоих сторон.
Атака на Дубровку застала батальон 191 дивизии под командованием Петрова врасплох, батальон разбежался и оставил Дубровку к 5 часам утра. Противник вышел в тыл сооружениям, не ожидавшим этой атаки. Гарнизоны оказались в крайне опасном положении. Их основное вооружение было смонтировано было с расчетом на отражение атаки с запада, а не с востока. Гарнизон сооружений был далеко нем полностью вооружен стрелковым оружием, и даже у командиров не у всех было личное оружие. Пехота же полевого заполнения разбежалась.
Дубровский узел Ура оказался на грани прорыва и уничтожения.
