Александр Конторович - Черный снег

— Почти ничего. Знаю только, что он расположен в лесу. Как рассказал лейтенант, они привозили груз на машинах и разгружали его на какой-то поляне. Потом из леса приходили люди. После чего бойцы, привозившие груз, уезжали. Что было дальше, он не знал. Видимо, груз уносили куда-то в лес.

— Как много его привозили за один раз? И что было в машинах?

— Колонна состояла из десяти машин. Содержимое груза — ящики. Как те, в которых возят оружие и боеприпасы. Были еще бочки и какие-то тюки из плотной материи. Лейтенант сказал, что таких колонн он сопровождал около двух десятков. Вполне возможно, что были и еще машины. Дорога эта хорошо укатана, видно было, что по ней часто ездили.

— Почему он решил, что это склад НКВД?

— Он узнал одного из людей, которые принимали груз в лесу. Уже позже лейтенант видел его в городе. Тот был в форме НКВД и входил в здание, в котором располагался Особый отдел.

— Вы можете показать на карте место, куда вы направлялись?

— Нет. Я не умею этого делать. Могу только рассказать.

— Там есть какие-то приметы или что-либо особенное, по чему данное место можно найти? Река или какой-то холм?

— Не знаю. Лейтенант мне не говорил.

— Хорошо, у вас будет возможность продиктовать ефрейтору свои пояснения по этому поводу.

— Да-да! Я все подробно объясню!

— Это все, что вы можете нам рассказать?

— Есть еще кое-что, господи офицер, что вам необходимо знать.

— Что именно?

— Когда капитан и Игнатченко разговаривали в землянке, то Кондратьев сказал, мол, если все это найдем, то долго здесь можно прожить. А лейтенант ему ответил так: прожить, говорит, можно, да не всем. Тот и спрашивает лейтенанта — почему? Игнатченко говорит, что это задание он получил от Особого отдела. Склад надо разыскать, чтобы снарядить группу прорыва. В обычной ситуации, при таких недостаточных данных, никто и не стал бы искать склад. Понятное дело — его хорошо спрятали! Но сейчас особистам нужно сформировать группу из хорошо вооруженных бойцов, чтобы те прорвались через линию фронта.

— Почему группу? Почему не всех солдат, что сидят в лесу? Ведь там их много! Кстати, вы не знаете — сколько именно?

— В нашем отряде около трехсот человек. Могу рассказать, как туда пройти. Там не все хорошие солдаты, есть много тыловиков. Даже пекарня есть!

— Расскажите еще… Про особистов, я правильно говорю?

— Да-да, господин офицер, именно так!

— Да, вот про них расскажите. Кто это?

— Особый отдел дивизии. Они не с нами стоят. Где-то в лесу. Там есть еще солдаты. От них к нашему отряду приходили посыльные. Я так понял, господин офицер, что у Особого отдела есть что-то очень важное. И они во что бы то ни стало хотят доставить это за линию фронта.

— И что это может быть?

— Не знаю. Лейтенант тоже не знал. Но он сказал, что группа не должна быть большой. Около сорока человек охраны и сами сотрудники Особого отдела.

— У вас что же — даже на такое количество людей оружия не хватает?

— Оружие, в принципе, есть. Только мало патронов, и почти совсем нет продовольствия. По дороге к фронту надо будет его где-то искать. Значит, надо будет заходить в деревни. А это могут увидеть ваши солдаты. Кроме того, сказал лейтенант, маленькая группа легче перейдет фронт. А большой отряд туда просто не дойдет…

Лейтенант перечитал документ и поднял глаза на Ройзмана.

— На всякий случай, ефрейтор, напечатайте еще пару копий этих показаний. Мало ли… вдруг эта тема кому-то покажется более интересной, чем мы сейчас думаем. И распорядитесь, чтобы этого русского посадили в отдельное помещение.

— Будрайтис не русский, герр лейтенант, он литовец.

— Ну и что? Можно подумать, есть какая-то существенная разница? Все они одинаковы…

— У аппарата унтер-офицер Варнике, слушаю вас.

— Это лейтенант Раушенбах. Мне нужен гауптман Кранц.

— Одну минуту, герр лейтенант, сейчас я вас соединю!

— Кранц слушает!

— Хайль Гитлер, герр гауптман!

— Хайль Гитлер, лейтенант. Что там у вас такого срочного?

— Разбираясь с показаниями пленных и перебежчиков, я натолкнулся на один любопытный факт, герр гауптман. Оказывается, у нас в тылу имеется крупный склад русских, предназначенный для снабжения их диверсантов.

— Вот как? Интересно… и где же он?

— Пленный, сообщивший об этом факте, может указать только приблизительное его местоположение.

— Ну, лейтенант, с такими сведениями… мы можем искать его до второго пришествия. У нас сейчас есть задачи и поважнее этой. У вас все?

— Нет, герр гауптман. Есть еще кое-что любопытное. Этот склад ищем не только мы, его также разыскивают и русские.

— Вот как раз это вполне естественно, им-то он и нужен в первую очередь.

— Его разыскивает Особый отдел одной из дивизий, которые остались в окружении. Для того чтобы организовать группу прорыва. Эта группа должна вынести через линию фронта нечто, имеющее для русских очень серьезное значение. Попутно с ней должен выйти туда же и собственно весь их Особый отдел.

— Численность группы известна?

— Около сорока человек только охраны. Ну и сами сотрудники Особого отдела.

— Что ж такого они собрались выносить? Сейфы с документацией?

— Этого я не знаю, герр гауптман.

— Хм… Вот что, лейтенант, пришлите-ка мне показания этого вашего русского. Он сам в состоянии говорить?

— О да, герр гауптман! Более того, он весьма охотно рассказывает все, что знает.

— Вот и хорошо. Давайте и его тоже. У нас будут к нему вопросы…

Глава 7

Еще до рассвета мы успели облазить место расположения немецкой ремгруппы. Усилия ремонтников были направлены на то, чтобы хоть каким-то образом привести в порядок несколько подбитых танков.

Таковых отыскалось здесь четыре штуки. Вполне исправный и даже на ходу «Т-26». Судя по следам, его отремонтировали незадолго перед нашим появлением, даже двигатель остыть не успел. Помимо него, здесь присутствовали еще два немецких танка «Т-3» и наш «КВ-1». У них были разнесены опорные катки и порваны в клочья гусеницы. А у «КВ» так еще и заднее левое ведущее колесо было разбито на мелкие кусочки. Понятно, отчего их не утащили буксиром — не на брюхе же танк по земле волочить? Надо полагать, драка тут была нешуточная. Мы обнаружили несколько мест, вокруг которых земля была вся обуглена. В парочке таких кострищ стояли изуродованные взрывами боезапаса остовы немецких танков. Снарядов и патронов в ремонтируемых немецких машинах не было, поэтому мы выворотили из них только пулеметы. А вот в наших кое-что еще осталось. Озадачив Демина вопросом минирования танков, я распорядился грузить на телегу остатки боекомплекта из «КВ». Туда же свалили и оружие ремонтников. Хозяйственный Шифрин подкинул мне идею о реквизировании еще и палаток. За что тут же и поплатился — пришлось ему брать одного бойца и заниматься этим делом. А что? Сам придумал — сам и выполняй! Еще и с тебя же спрошу, ежели плохо сделаешь! Правда, и мне рассиживаться не пришлось. Пока обшарили палатки, пока из «КВ» боезапас сгрузили… уже и светать начало. Пришлось Гришанкову с пулеметом вылезти на дорогу и бдительно смотреть во все стороны. А ведь еще один танк остался! Жаба внутри меня жутко возмущалась самой мыслью о том, что и его тоже придется подорвать. А что делать? Хотя…

— Лацис!

— Я, командир!

— Танк водить можешь?

— Не пробовал. Может, и смогу.

Так. Это что же — опять мне за рычаги лезть? «Т-34» и «Т-26» все же меньше друг от друга отличаются чем «Т-34» и немецкий «Т-3». А этот танк я водил. И из пушки стрелял. Даже попал пару раз.

— Вот что, Лацис, «Т-26» пока не разгружаем. Что там в нем есть?

— Пушка. Два пулемета.

— Снаряды, патроны?

— Снарядов одиннадцать штук. Два бронебойных. Патронов… я не считал, но несколько снаряженных дисков к пулеметам видел, они в палатке лежали. Мы их со всем прочим добром в телегу положили.

— Отнеси их в танк и скажи Асановичу, чтобы оба пулемета зарядил. Что там с трофеями — все уже погрузили?

— Немного осталось. Колья для палаток, мелочевка всякая.

— Бросайте все на фиг и уходите! Сколько сможете, на телеге, потом ее в лесу спрятать, одного человека в охрану — остальным в лагерь! Пусть высылают бойцов для переноски всего этого добра.

— Мы и на телеге туда проедем, дорога же есть.

— Ну, ежели так быстрее будет — то давай. Подожди! Танк в лагерь проедет?

Латыш скептически поглядел на него.

— Должен… наверное, проедет. Это же танк все-таки…

— Хм, должен! Ладно, рискнем.

Отправив в лагерь телегу, еще раз пробегаюсь по заминированным танкам. Взрывчатку на это дело потратили всю и даже добавили несколько снарядов из боезапаса «КВ». Жаль его, но что мы можем тут поделать? Отремонтировать? Немцы, даже располагая для этого всеми возможностями — и то не смогли. А уж нам-то… да еще и под угрозой появления новых фрицев? Нет уж, тут я ничего поделать не могу…