Александр Конторович - Черный снег
— Это не я везунчик! Если бы ты меня не толкнул…
— Ладно! Сегодня я, завтра ты… Потом еще кто-нибудь руку вовремя протянет. Так и выживем все вместе.
Он вешает кобуру с наганом себе на ремень, убедился, значит, что надо его под рукой иметь?
Пока не подошли остальные, осматриваю наскоро палатку. Так, что тут есть интересного?
Ремень с пистолетной кобурой. Супер! Что в кобуре? Парабеллум. Ну… в принципе, сойдет. Вешаю кобуру себе на ремень. По-русски, на правый бок. Теперь у меня оба ствола под правую руку приспособлены. Ну, если учесть, что в маузере всего одна обойма, то и оставим его на крайний случай. Наклоняюсь к автоматчику и выщелкиваю из запасного магазина с десяток патронов. Вот, теперь у меня и для парабеллума запас имеется.
Еще тут что?
Автомат. На спинке стула висит. Этот я командованию не отдам, и у меня есть, кого им вооружить.
Деревянный ящик. С патронами? Точно, теперь и у пулеметчиков запас есть чем пополнить.
Дальше осмотреть все не успеваю, на улице слышен топот ног.
На всякий случай беру автомат наизготовку.
Слышу, как бегущих окликает Михаил, и уже через десяток секунд в палатку вваливаются все остальные бойцы. Нет только Шифрина. Все верно, его с поста никто не снимал.
— Ну, ни хрена ж себе… — ошарашенно качает головой Асанович. — Вот это побоище тут у вас…
* * *— Разрешите, герр лейтенант? — в приоткрывшуюся дверь заглянул дежурный по лагерю.
— Да, Гашке, входите. Что там у вас?
— Доставили этого русского, который просился к вам на допрос.
— Давайте его, у меня не так много времени, еще предстоит работа с документами.
— Яволь!
В комнату вступил человек в советской военной форме. Ремень у него отсутствовал, и гимнастерка болталась бесформенным балахоном. В руках он комкал снятую с головы пилотку. Сделав пару шагов, вошедший остановился и робко улыбнулся.
— У вас есть причины для веселья? — резко, по-русски, спросил его лейтенант. — Поделитесь ими со мной, может быть, порадуемся вместе?
— Никак нет, господин офицер! То есть, да, конечно, я очень рад, что вы нашли время… чтобы меня выслушать… это очень важно!
— Для кого?
— Что?
— Для кого это важно?
— Э-э-э… для великой Германии, господин офицер!
— Настолько важно, что вы решились оторвать меня от неотложных дел? Вы понимаете, что мое время стоит очень дорого?
— Конечно, господин офицер! Все понимаю! Поверьте, если бы не большая срочность данного вопроса, я не осмелился бы отвлекать вас от вашей, несомненно, очень серьезной и ответственной работы… э-э-э… виноват, от службы…
Лейтенант поднял со стола серую картонную папку.
— Итак… Будрайтис Янис Арнольдович, тысяча девятьсот двадцатого года рождения, призван в армию из Каунаса, боец… ну, это неинтересно… взят в плен…
— Извините, господин офицер!
— Что такое?!
— Меня не брали в плен! Я сам сдался и даже принес с собой свое оружие!
— Немыслимое приобретение для германской армии! — лейтенант скептически оглядел своего собеседника. — Да этого добра у нас и так достаточно! Как давно вы попали в окружение?
— Более месяца, господин офицер!
— Германская армия давно уже ушла вперед. От фронта вас отделяют десятки километров. Связи с командованием у окруженных войск нет. Что же такого важного может там происходить? Настолько важного, что вы решились меня побеспокоить? Все мелкие вопросы вы могли задать дежурному.
— Это не мелкий вопрос! Данные сведения могут иметь важное значение!
— Да? Ладно, — лейтенант откинулся на спинку стула. — Рассказывайте…
— Когда я попал в окружение, то сразу же хотел перейти на вашу сторону.
— Чего же вы медлили?
— За нами постоянно следили командиры и комиссары. Никому не разрешалось уходить куда-либо в одиночку, только группами. И то только в том случае, если в группе был хотя бы один коммунист или комсомолец! Да и, кроме того, господин офицер, не хотелось уходить с пустыми руками.
— Поясните.
— Ну… в том смысле, что я хотел доставить германской армии что-нибудь нужное и полезное!
— Вашу винтовку? При обыске у вас нашли крупную сумму советских денег, где вы их взяли?
— Э-э-э… ну… при отступлении снаряд попал в повозку. Там везли документы, бумаги всякие… деньги тоже были. Вот я их и подобрал. Не пропадать же добру?
— Возможно. Почему вы решили перейти на нашу сторону?
— У меня нет причин любить советскую власть! Мы жили в свободной стране. И жили хорошо! У моего отца была мельница, земля, наша семья жила счастливо и в достатке. Но после прихода большевиков, виноват, коммунистов… — пленный развел руками, — все поменялось. Мы вдруг стали экспл… эксплуаторами.
— Эксплуататорами.
— Да-да, конечно, господин офицер! Именно так! Мне не за что их любить! Это не моя власть и не моя армия!
— Ну, хорошо, с этим разобрались. Что дальше?
— Когда я решил уйти к вам, то стал искать, чем же я могу быть полезен доблестной германской армии?
— Нашли?
— Да, нашел. К нам в отряд прибыл лейтенант. Он был из интендантского управления. По приказу командира нашего отряда, капитана Кондратьева, для него стали отбирать бойцов.
— Зачем?
— Где-то в этих лесах есть тайный склад. Оружие, боеприпасы, продовольствие.
— Где?
— Неизвестно. Он заложен еще до войны. И делало это не армейское командование, а НКВД. Поэтому о нем никто из наших начальников и не знал.
— А лейтенант?
— Он знал. Потому что служил тут раньше и подвозил туда снаряжение. Но и он сам не знал его точного местонахождения, только приблизительно мог на карте участок местности показать. Вот я и решил, что такие сведения могут принести пользу германской армии.
Лейтенант заинтересованно поднял бровь.
— Гашке!
Стукнула дверь, и в комнату вскочил дежурный.
— Слушаю, герр лейтенант!
— Ройзмана сюда! Со всеми его принадлежностями.
— Яволь!
Через пару минут в дверь постучали.
— Да!
В комнату вошел сутуловатый ефрейтор в очках. В руках он держал толстую папку с бумагами.
— Вызывали, герр лейтенант?
— Да, ефрейтор. Вы ведь неплохо знаете русский язык?
— Так точно, герр лейтенант!
— Садитесь вон туда, за стол, — лейтенант указал налево. Там стоял небольшой столик. — Будете записывать все, что станет говорить этот пленный.
— Слушаюсь, герр лейтенант.
Он торопливо уселся за столик, развязал завязки на папке и вытащил из нее несколько листов бумаги. Разложил их на столе и достал пару карандашей.
— Я готов, герр лейтенант!
— Итак, — повернулся тот к пленному, — что вам известно о тайном складе русских?
— Нам сказали, что это склад вооружения и военного имущества. Мне удалось подслушать разговор лейтенанта и капитана Кондратьева.
— Каким образом?
— Ну… я случайно оказался у окошка землянки, когда они там разговаривали.
— Случайно?
— Не совсем…
— Так. Продолжайте. О чем говорили ваши командиры?
— Лейтенант сказал, что это склад НКВД. На случай войны, чтобы снабжать из него подпольщиков и диверсантов. Он тогда служил срочную службу и сопровождал колонны с грузом.
— Как фамилия лейтенанта?
— Игнатченко. Лейтенант Игнатченко Игорь Петрович.
— Где он сейчас?
— Погиб. Его убили, когда нас обнаружил немецкий патруль.
— Как это произошло?
— Мы переходили поле, когда ваши солдаты появились на опушке. Лейтенант приказал всем залечь и не двигаться. Тогда я толкнул ногой куст. Он покачнулся, и это увидели патрульные солдаты. Они направились в нашу сторону. Тогда лейтенант стал стрелять и приказал остальным сделать то же самое.
— Вы выполнили его приказ?
— Нет, ведь я уже твердо решил сдаться! Конечно, я не стрелял!
— И что было дальше?
— Лейтенанта застрелили почти сразу. Оставалось еще трое бойцов. Они стали убегать к лесу. Я не побежал с ними, а остался на месте. Из них никому не удалось убежать, ваши солдаты очень хорошо стреляют! Поэтому и я никуда не двигался, а когда они подошли ближе, поднял руки.
— Среди взявших вас в плен солдат были потери?
— Да. У них тоже были убитые и раненные, поэтому они очень сердились на меня и даже несколько раз ударили. Но я не в претензии! Разумеется, у них были причины для этого. Ведь я же не сумел уговорить остальных бойцов поднять руки!
— Вы это пробовали?
— Да. Я им кричал и показывал руками, чтобы они бросили оружие.
— Кто-нибудь может это подтвердить?
— Не знаю… Может быть, кто-то из солдат это видел?
— Ладно, об этом мы поговорим после. Расскажите, что вам известно про склад.
— Почти ничего. Знаю только, что он расположен в лесу. Как рассказал лейтенант, они привозили груз на машинах и разгружали его на какой-то поляне. Потом из леса приходили люди. После чего бойцы, привозившие груз, уезжали. Что было дальше, он не знал. Видимо, груз уносили куда-то в лес.
