Александр Антонов - Звёзды против свастики. Часть 2
Спецназ изначально занял на лодке обособленное положение. Местом пребывания команды Кошкина был определён кормовой торпедный отсек, который, как известно, является на подлодке крайним. Они же были и за торпедистов. Кроме этого спецназ отвечал за торпедный катер и малую подлодку. От других обязанностей по несению внутренней корабельной службы спецназовцы были освобождены, поскольку выполняли куда более серьёзную задачу: охранять лодку во время стоянки. То есть, когда весь свободный от вахты экипаж развлекался на берегу, спецназ продолжал нести службу, причём в усиленном режиме.
Таким образом, даже в это, казалось бы, самое благоприятное время, задушевный разговор между Берсеневым и Кошкиным состояться ну никак не мог. За глаза офицеры меж собой Кошкина, конечно, обсуждали. Каждый судил, разумеется, в меру своей испорченности, но к общему знаменателю прийти всё же сумели. Кошкин, решили, офицер толковый. Службу его люди тянут справно, в бою ни разу не подвели. К сослуживцам относится ровно, никого не выделяет. В обращении вежлив. Не бука. В кают-компании может и шутку поддержать. А что держится особняком – его право.
– Выбрались подышать свежим воздухом, товарищ капитан-лейтенант? – поинтересовался Скороходов.
– И это тоже, – улыбнулся Кошкин.
– А помимо? – насторожился Скороходов.
– Хочу, товарищ командир, поделиться с вами и с товарищем капитан-лейтенантом некоторыми соображениями относительно личности господина Санчеса.
– Вы что, знакомы? – удивился Скороходов.
– Никак нет. Пересеклись недавно в кают-компании.
– И что, за столь короткий срок успели на него что-то, извиняюсь за выражение, нарыть?
– Не очень много, – ответил Кошкин, – но одно могу сказать определённо: он наш человек!
– Что значит «наш»? – не понял Скороходов. – Из Союза, что ли?
– Никак нет. Наш не в смысле наш, а наш в смысле, что тоже из спецназа, только, видимо, американского.
– Как вы это определили? – спросил Скороходов.
– Я его слегка прощупал. Есть особая метода…
– Понятно… Ошибки быть не может?
– Никак нет.
– Что ж, – Скороходов коротко вздохнул. – Будем иметь в виду. Спасибо, товарищ капитан-лейтенант!
– Подходим к месту, которое указал Санчес, – доложил штурман.
– Что тут у нас, – взялся за бинокль Скороходов. – Сплошные джунгли.
– Тропический лес, – поправил Берсенев.
– Та же хрень! – отмахнулся Скороходов. – Что по карте?
– То же самое, – доложил штурман. – Никаких потаённых бухт не обозначено, подходов к берегу нет.
– «Туриста» на мостик! – распорядился Скороходов. – Пусть удивляет.
Появившись на мостике, Санчес внимательно осмотрел береговую линию. Объявил:
– Немного не дошли, но ход стоит сбавить. – Через некоторое время обратился к Скороходову: – Сэр, прикажите застопорить машины. С этой минуты я принимаю на себя обязанности лоцмана и готов провести лодку в убежище, если с вашей стороны нет возражений.
Скороходов кинул:
– Командуйте!
Команды Санчес отдавал, не отрывая глаз от бинокля. При этом наводил объектив то на берег, то на воду. Повинуясь его командам, лодка, виляла кормой, что портовая девка задом, медленно приближаясь к берегу. На всякий случай Скороходов приказал поставить на нос лотового, но ни от него, ни от дежурного акустика тревожных сигналов не поступало.
Когда лодка, казалось, вот-вот уткнётся в берег, часть суши по правому борту отделилась и стала мысом, образовав между собой и берегом проход.
Небольшая бухта явно не предназначалась для приёма кораблей крупнее лёгкого крейсера, причём в количестве не более одной единицы. Теперь этой единицей стал «Волкодав». Помимо лодки, в акватории наличествовали ещё три катера, два из которых были водолазными. На берегу наблюдалось несколько низких строений, а вот людей что-то не видно. Те же, что попадали в поле зрения, носили камуфляжную форму без знаков различия.
Пока швартовались, Скороходов успел шепнуть Берсеневу:
– Прав Кошкин. Всё это очень напоминает секретную базу морского спецназа.
Никакое местное начальство их встречать не вышло, и Берсеневу пришлось обратиться за разъяснениями к Санчесу.
– Понимаете, сэр, – с неизменной улыбкой пояснил тот. – Дело в том, что у нас сегодня как бы ээ… праздник, все, включая начальство, находятся в посёлке. На объекте только дежурные. Но вам не стоит беспокоиться. Через час подадут машины.
– То есть ночевать мы будем в посёлке? – уточнил Берсенев.
– Разумеется. Оставаться на лодке экипажу никак нельзя, санитарные нормы, знаете ли…
– Кроме вахтенных, разумеется? – сделал ещё одно уточнение Берсенев.
– Разумеется, – подтвердил Санчес.
– Не нравится мне всё это, командир, – говорил Берсенев Скороходову. – Посёлок, как выяснилось, отсюда в пяти километрах. Может, оставить на лодке усиленный наряд? А то, как бы чего…
– Надо посоветоваться с Кошкиным, – решил Скороходов.
– Вы считаете, товарищ командир, что ночью лодку, возможно, попытаются взять штурмом? – спросил Кошкин.
– Нет… Штурм это, пожалуй, слишком, – не согласился Скороходов.
– Тогда усиливать наряд не надо! – твёрдо сказал Кошкин. – Не стоит так явно выражать недоверие союзникам. А если будут какие мелкие шалости, то я и мои ребята с ними справимся.
Весь посёлок состоял из одной улицы с расположенными по обе стороны двухэтажными домами. Все дома построены из дерева, без каких-либо архитектурных излишеств. Два самых больших дома отвели под отдых экипажу «Волкодава».
На место их доставили к подъёму флага.
– Расставишь людей по работам, зайди ко мне, – приказал Скороходов.
Когда Берсенев, получив разрешение, вошёл в каюту командира, там уже находился Кошкин.
– Вот, Кирилл Вадимович, – сказал Скороходов, показывая одновременно рукой на диван, – садись и слушай, какие страсти порой случаются тёмными латиноамериканскими ночами.
– Правильнее было бы сказать: стояло тёмное латиноамериканское утро, – поправил командира Кошкин.
– Принимается, – усмехнулся Скороходов. – Однако продолжайте, товарищ капитан-лейтенант!
– Есть! Итак, тёмным-тёмным латиноамериканским утром с борта одного из водолазных катеров, стоящих в бухте, название которой нам так и не сообщили, в воду без всплеска один за другим вошли четыре лёгких водолаза. Соблюдая все меры предосторожности, они под водой преодолели расстояние от катера до русской подводной лодки. Вернее, почти преодолели, поскольку, когда до борта лодки оставалось метров десять, вспыхнули два мощных прожектора, вмиг опутав всю четвёрку щупальцами своих лучей.
– Красиво излагаете, товарищ капитан-лейтенант, – деланно восхитился Берсенев. – Пописываете, небось?
– В каком плане? – недопонял Кошкин.
– Ну, не в плане гальюна, конечно. Книжки не пишете?
– А… Нет, не пишу, но много читаю.
– Заметно.
– Отставить! – прервал пикировку Скороходов. – Давайте по делу.
У Кошкина было такое выражение лица, словно он хотел показать Берсеневу язык. До этого, конечно, не дошло, а вот рассказ продолжил.
– Водолазы замерли, но ретироваться не спешили. Подводная иллюминация привлекла внимание вахтенных, и вскоре у борта лодки сгрудилась почти вся смена, включая вахтенного помощника. Когда офицер заметил среди прочих вахтенного матроса, которому полагалось находиться в это время у трапа, он понял, какую допустил оплошность, и тут же приступил к наведению порядка…
В этом месте старпом опять попытался открыть рот, но, наткнувшись взглядом на грозящий ему командирский кулак, разом передумал.
– … Собственно бардак длился минуты три, не больше, однако этого времени хватило, чтобы на борт лодки проник посторонний. Человек в чёрном гидрокостюме, но без ласт, неплохо ориентировался в расположении отсеков, и очень быстро оказался у командирской каюты, с помощью отмычки открыл дверь и проник в помещение. Свет зажигать не стал, подсвечивая себе фонариком, нашёл сейф и стал возиться с замком. Вспыхнувший свет заставил незваного гостя замереть в той позе, в которой он перед этим находился. Насмешливый голос за спиной незадачливого визитёра прокомментировал ситуацию:
«Какая приятная встреча… Что-то потеряли, господин Санчес? Можете встать и повернуться, и не забудьте поднять руки».
Выполнив все требования, Санчес оказался лицом к лицу с вашим покорным слугой, который сидел в командирском, прошу прощения, товарищ капитан второго ранга, кресле, и грозил непрошеному визитёру пистолетом.
