Тесса Дэр - Леди полуночи
– Для тебя. Только для тебя.
Он оценил ее отвагу. Умело раздвинув нежные складки, он принялся описывать пальцем круги вокруг крошечного бутончика.
Она вскрикнула от восторга.
– Тш-ш, – успокоил ее Торн. – Я просто тебя поласкаю, и сразу станет легче. – Он нежно куснул ее за ухо, за шею, а палец тем временем вошел в нее глубже. – В голове прояснится. И этого будет достаточно.
Достаточно? Что за глупость! Она еще никогда не испытывала такой восхитительной смеси облегчения и отчаянной жажды добиться от него чего-то более серьезного. Он губами прижался к ее губам, и их стоны слились в единый. Его язык входил в нее одновременно с пальцем, проникая глубже и глубже, осторожно, но уверенно. Она обхватила его за плечи, сотрясаемая наслаждением от этого подобия совокупления, накатывавшего на нее волна за волной.
Да! О да! Ей хотелось этого. Почувствовать его в себе. Чтобы слиться с ним полностью. И ей всегда будет мало. Ей надо еще и еще.
Еще!
Его рука остановилась.
Кейт перевела дыхание. Что-нибудь не так?
Судя по всему, да. Он осторожно вытащил руку из-под юбок, позволив им свободно упасть до земли. Когда Кейт немного пришла в себя, то поняла, в чем дело.
В Баджере. Он опять заливался лаем. Метался туда и сюда. Привлекал к себе внимание.
Черт, черт, черт!
Тихо выругавшись, Торн обернулся и взглядом проследил за щенком.
– Он не спускает с чего-то там глаз.
– С крысы, наверное.
– Наверное.
Пес тем временем скрылся в развалинах, не переставая сотрясать воздух рычанием и лаем.
– А может, и нет. – С видимым сожалением Торн отпустил ее. – На него это не похоже – так вести себя.
Что ж, момент упущен.
Торн двинулся следом за собакой, а за ним и Кейт, подхватив юбки.
Они обогнули угол осыпавшейся стены из песчаника и увидели Баджера, он как раз загнал свою добычу в нишу и с рычанием ее охранял.
– Что-то я не вижу никакой крысы, – заметила Кейт, подходя ближе. – Может, это какая-нибудь крошечная полевка?
Торн вдруг схватил ее за руку и резко дернул к себе.
– Стоять!
Кейт застыла, едва ли не ошарашенная его тоном. И тут увидела причину его резко изменившегося поведения. В нише была вовсе не крыса и не полевка. Баджер загнал туда змею. Огромная гадюка, свернувшись восьмеркой, лежала на траве в каком-то ярде от ее туфель, и от ее шипения мурашки побежали по спине.
Щенок – отважное и глупое создание, – словно защищая Кейт, рычал и готовился к атаке.
Она сразу поняла, что произойдет дальше. Змея забьется в угол и поймет – интересно, как образом они понимают это? – что единственный способ спастись – напасть самой.
– О, она его укусит! – Кейт пыталась вырваться из рук Торна. – Баджер, нет! Отойди от этой твари!
Она потянулась схватить щенка, но Торн удержал ее на месте, решительно приказав:
– Тихо! Я позабочусь о нем. Ты только не двигайся.
Он отпустил ее руку, и, стиснув кулаки, так что ногти впились в ладони, Кейт замерла столбом.
Сапоги Торна зарылись в траву. Вот он наклонился вперед и, мучительно медленно вытянул перед собой правую руку, широко раздвинув пальцы. Когда он наклонялся, его массивное бедро прижалось сзади к ее ноге, и теперь каждое его мельчайшее движение передавалось ей.
Еще чуть-чуть, еще несколько дюймов, и он сможет схватить щенка за шкирку и дернуть вверх.
«О, поторопись!» – мысленно взмолилась Кейт, хотя прекрасно понимала, что любое резкое движение может обернуться несчастьем.
Торн перестал шевелиться вообще. Его вытянутая рука торчала как шомпол. Кейт могла ощутить, как энергия пульсировала в его мускулах, и от этого волоски у нее на руках встали дыбом, как от предчувствия грозы, когда гром рокочет сквозь тучи где-то в отдалении.
И тут словно сверкнула молния.
Торн бросился вперед и схватил… нет, не щенка – змею!
Пять секунд, и все было кончено. Как только гадюка оказалась у него в руках, Торн вытянул ее во всю длину и переломил пополам. Кольцо из мускулов, покрытых зеленоватой чешуей, уже безжизненное, упало на землю.
Баджер лаял не умолкая.
Упав на колени, Кейт подхватила собаку, прижала к груди и принялась покрывать поцелуями, причитая при этом:
– Зачем ты это сделал? Можно ведь было просто вытащить Баджера.
Торн покачал головой.
– Эта тварь уже изготовилась к броску и все равно напала бы на тебя.
О господи! Он, оказывается, и не собирался вытаскивать щенка: просто, рискуя собой, схватил змею голыми руками, чтобы та не укусила ее. Какая безрассудная и глупая отвага!
– Не следовало так рисковать.
Привалившись спиной к стене, он оглядел свою руку и повертел ею из стороны в сторону.
– Думаю, что сумею это пережить.
У нее тревожно забилось сердце.
– Что ты хочешь этим сказать? Она тебя укусила?
Он не ответил, и, отпустив Баджера, Кейт поднялась.
– Дай-ка посмотреть.
Торн не стал сопротивляться, когда она взяла его за руку.
Так и есть: вот они, две четкие красные точки – следы от укуса, как раз у основания кисти. Место вокруг укуса уже опухало и наливалось кровью.
– Пойдем скорее к тебе. У тебя есть аптечка? Это место надо обработать, и немедленно.
– Это всего лишь укус гадюки.
– Всего лишь?
Торн пожал плечами.
– Просто царапина.
– Царапина, полная яда. – Кейт потянула его к донжону.
– Я большой: чтобы свалить меня с ног, потребуется намного больше, чем две капли яда.
Тем не менее Торн послушно пошел за ней к башне, в которой располагалось его жилище, а когда открывал дверь, задел ее плечом. Кейт заметила, как он оступился и привалился к двери.
– Голова кружится?
– Нет, просто… зацепился ногой. Дай мне минуту.
Ни в коем случае! Рука отекала на глазах, поэтому нельзя было терять ни секунды.
Вытащив из-за стола единственный стул и приставив к стене, Кейт приказала:
– Садись!
Торн не двинулся с места, и ей пришлось, ухватив за здоровую руку, тянуть его к стулу самой.
Уф! Ей едва это удалось. Господи, это же прямо гора – сплошь мускулы.
– Я в порядке, – попытался было он протестовать.
– А я вот беспокоюсь, так что можешь посмеяться надо мной.
Баджер устроился у его ног и, обнюхав сапоги, тихонько заскулил.
Как только Торн уселся, Кейт потянула его за рукав.
– Придется снять китель.
Начала она с пострадавшей правой руки, осторожно стягивая красный шерстяной рукав. По его широким мускулистым плечам пробежала невольная дрожь – признание опасности, перед которой он оказался, несмотря на всю свою мощь и силу. Кейт содрогнулась в ответ.
Пока она, положив пострадавшую руку на стол, осматривала запястье, Торн, изловчившись, высвободил левую руку, так что китель соскользнул на пол. Он проводил его взглядом, однако наклоняться, чтобы поднять и расправить, не стал.
– Возможно, все закончилось не так хорошо, как мне показалось, – сказал он вдруг.
Сердце у нее заколотилось еще сильнее: должно быть, ему действительно очень плохо, если уж сам признал это.
Кейт взяла со стола нож с зазубренными краями и резким взмахом распорола рукав на его сорочке, обнажив руку до локтя, уже отекшую и покрасневшую. Нужно было поскорее наложить жгут. Только вот где его взять?
Когда Кейт подняла голову, чтобы спросить об этом, слова застряли в горле. В лице у Торна не было ни кровинки. На лбу выступили мелкие капельки пота, дыхание стало прерывистым. Дрожащими руками она распустила на нем галстук, и он помог ей, откинув назад голову. Кончиками пальцев Кейт коснулась свежевыбритой шеи и ощутила слабое биение пульса, словно бабочка взмахнула крыльями под кожей.
Адамово яблоко дернулось, и раздался его хриплый голос:
– Ты решила меня раздеть.
– Ничего не поделаешь.
– Я не против.
Он еще и шутит! Стащив с него галстук, Кейт сложила вдвое получившуюся полоску и наложила импровизированный жгут чуть пониже локтя. Торн тихо застонал от боли, а Кейт, вся в поту от усилий, оглядывая комнату, спросила:
– Где твоя аптечка?
Торн показал глазами на видавший виды деревянный сундучок на верхней полке, и Кейт пришлось встать на цыпочки, чтобы до него дотянуться. Когда же она обернулась, то чуть не выронила сундучок из рук. У Торна в левой руке оказался нож, и, нахмурившись, он сосредоточенно прижимал его острие к покрасневшему распухшему запястью.
– О, не надо!
Торн поморщился и, вонзив нож в рану, зарычал от боли сквозь стиснутые зубы, но рука его не дрогнула. Прежде чем Кейт успела подскочить к нему, он повернул острие на четверть оборота и еще раз рассек опухоль. Кровь хлынула из крестообразной насечки.
Отшвырнув нож, он опять привалился к стене, с трудом переводя дыхание.
Она поставила сундучок на стол.
– Зачем ты это сделал?
– Потому что ты не смогла бы.
Кейт понимала, что он все сделал правильно: выпустить кровь – и яд! – из опухоли необходимо, чтобы не дать ей распространиться дальше, – и была благодарна ему. При виде такого количества крови она на мгновение приросла к полу. Пару раз ей приходилось помогать лекарю, так что кое-что она знала и умела, но чтобы такое… Ситуация отчаянная, и что делать – неизвестно.
