Ватага. Император: Император. Освободитель. Сюзерен. Мятеж - Александр Дмитриевич Прозоров
Как поведал Азат, бывшие земли Великой Булгарии с городом Булгаром захватил средний сын давно покойного Тохтамыша – Кепек. Царевич сей – как и забубенный братец его, Саид-Ахмет – отличался буйным нравом и дуростью, граничившей с самым неприкрытым садизмом: то велит снять с пленных кожу живым, то – по примеру Тимура – сложить из отрубленных голов холм, а то и иную зверскую потеху выдумает – типа каждого пятого из сдавшихся в полон ослепить, остальных – закопать в землю живыми. Оттого боялись все Кепека, да не уважали, а родной братец Джелал-ад-Дин – самый главный мятежник и основными их силами командующий – вообще сплавил строптивого братца на север, в Булгар, еще не взяв Сарая, сплавил, справедливо опасаясь массового недовольства от буйной Кепековой орды. Пусть уж лучше на севере, подальше, бесчинствуют… с хлыновцами сабли скрестят.
«Ну, здравствуй, славный город Булгар!» – положив руку на саблю, промолвил про себя Егор.
С важным – императорским! – видом он стоял на носу струга, на увешанном алыми щитами помосте, рядом с большой бронзовой пушкой, около которой уже возились пушкари, готовые ударить по вражеской крепости по первому приказу великого князя.
Сложенные из белого камня стены древней булгарской столицы только что показались из-за излучины, возникли из пелены тающего на глазах утреннего тумана, словно проявились на фотобумаге – высокие, увенчанные зелеными крышами башни, Большой минарет, Малый минарет, мавзолеи…
Сейчас нужно будет брать этот город на штык, вернее – на саблю. Управиться судовой ратью или подождать до прихода сухопутных сил, коим уже направлены гонцы? Наверное, можно и не ждать – чего уж, коли уже пришли. Тем более никаких страшных предостерегающих видений у Вожникова нынче не было, а значит – все будет в порядке, значит, город будет взят!
Покусав губу, князь обернулся к воеводе и махнул рукой:
– Готовиться к штурму!
– Княже, – выхватив саблю из ножен, вдруг закричал Дмитрий. – Впереди лодьи! Прямо к нам плывут… Ух, как мы им сейчас врежем!
– Стоять! – Егор быстро охолонул юного своего адъютанта. – Сначала глянем – чего хотят? Ладей-то всего три… Для нашего флота – маловато!
– Так, может, они с порохом? Сейчас подплывут ближе да рванут! Дозволь, княже, проверить?
– Охолонись, – Вожников приложил к левому глазу окуляр подзорной трубы. – Охолонись, говорю, Митька! Там, похоже, и воинов нет… Толстяк какой-то, старики в белых чалмах… все разодеты богато… Ого! Кланяются!
– Ха! – радостно воскликнул Дмитрий. – Сдаются, вражины! Чай, испугались!
Махнув рукой. Егор поспешно пошел на корму:
– Плащ мне! Ковры расстелить… кресло!
Булгарских посланцев он уже принял со всей подобающей важностью – сидя в золоченом кресле, на брошенном на палубу ворсистом персидском ковре, в окружении, говоря иностранными словами – «самого блестящего рыцарства» – при полном боевом облачении: воевод, княжичей и всех прочих.
Тучный толстяк в роскошном – шелковом, в желтую и зеленую полоску – халате – оказался булгарским градоначальником Исмаилом-мирзой, причем был поставлен на это место волею великой ханши Айгиль, а вовсе не по велению мятежников.
– Так что, Кепек сюда и не приходил? – удивился князь.
– Почему не приходил? Приходил! – Исмаил-мирза с неожиданной веселостью развел руками. – Да только вот, как пришел, так и ушел. Выбили мы его! Надоел, шакал, всем хуже гюрзы ядовитейшей.
– Выбили, говорите? И много при том погибло?
– Много на нашу сторону перешло, – ухмыльнулся посланец. – Особенно после того, как Кепек приказал часть своих воинов казнить, а каждому пятому – дать плетей. За то, что напились сразу после того, как мы ворота открыли.
Вожников приподнял бровь:
– А, значит, все ж таки открыли.
– Пришлось, – снова развел руками городской голова. – Но потом мы их того… прогнали… А этот шакал Кепек едва утек с преданной сотней… да говорят, свои же ему голову и снесли!
– Да-а, – выслушав, Егор обернулся к княжичам. – Видите, други мои, не всегда правило «бей своих, чтоб чужие боялись» действует. Иногда и вовсе наоборот выходит! Так что, на будущее – с подвластными людьми будьте строги, но справедливы, палку не перегибайте.
– То так, так, – охотно закивал Исмаил-мирза.
Тучный, с толстым добродушным лицом, он походил на этакого старорусского помещика, хлебосольнейшего хозяина и человека добрейшей души, причем человека умного и знающего себе цену. А глупца бы Айгиль и не назначила на столь важный пост! Сама девушка умная, великая царица Золотой Орды дураков-лизоблюдов не переносила на дух, не раз говоря, что умного – пусть он мерзавец или даже враг – всегда можно переубедить, привлечь на свою сторону и заставить работать, как надо. А дурак – он и есть дурак, а упертые и неубеждаемые люди – опасны. В первую очередь – для себя, но и для порученного дела – тоже.
– Вы явились вовремя, великий государь! – Исмаил-мирза и не скрывал своей радости. – Кепека-то мы прогнали, но со дня на день мы ждем нападенья разбойников-хлыновцев.
– Ничего, – с усмешкой заверил Егор. – Уж с хлыновцами-то мы как-нибудь управимся, чай, все наши люди.
Вожников и сам когда-то разбойничал, и даже своя ватажка у него была, из коей нынче иных уж нет, а те далече… Их и осталось-то всего ничего – Никита Купи Веник, Федор… Как-то там Федя в Любеке?
Управился, разведал, что надо? Должен бы – паренек упрямый, умный… Должен!
Булгарский мирза пригласил князя и всех его сподвижников отобедать и отдохнуть, а уж потом плыть дальше. И еще, несколько смущенно, но твердо, попросил оставить небольшой русский отряд – для обороны от хлыновцев.
– Думаю, сотен пять нам хватит, великий государь.
– Пусть так… оставлю…
Вообще-то, за глаза хватило бы и двух сотен, да еще – кого-нибудь из авторитетных воевод, чтоб мог разговаривать с хлыновцами от имени великого князя. Хватило бы… ну, раз градоначальник говорит – пять, так тому и быть, народу, слава богу, в войске хватало, а северные земли прикрыть надо, вдруг да вместо Кепека кто объявится? Саид-Ахмет, Кадыр-берды или Сентяк… или тот же Джелал-ад-Дин, не добившись успехов в Сарае, захочет взять столицу измором, полностью перекрыв Волгу-Итиль с юга и севера.
На разостланном во дворце Исмаила-мирзы ковре сверкали золотом кубки и чаши, словно живые возлежали на серебряных блюдах жареные осетры, длиной с человеческий рост и даже больше! Эх, водилась тогда рыбка в Волге, не переловили еще. Кроме осетров еще была жареная баранина, плов, бешбармак, шербет и прочие яства, приготовленные настолько вкусно и настолько
