Физрук - Валерий Александрович Гуров
— Много она с вас берет?
— Трояк за один приход.
— А пенсия у матери какая?
— Семьдесят рэ.
— Ясно. Значит так, мы с Наташей найдем профессиональную сиделку, я оплачу ее услуги.
— Спасибо!
— Да брось ты! — отмахнулся я.
Мы набили багажник продуктами, лекарствами и разными хозтоварами. Хорошо, что Ильин был в курсе того, что им с матерью необходимо. Вернувшись во двор, мы перетаскали купленное в квартиру. Медсестричка успела развернуть в квартире уборку, здесь даже пахло теперь иначе. Однако она приберегла главное до нашего прихода.
— Надо помыть и переодеть больную, — сказала она.
— Как — помыть? — опешил я.
— Как обычно — в ванной. Поможешь мне ее раздеть и перенести.
— Раздеть⁈ — совсем уж офигел я. — Мать своего ученика!
— Она только больная, — терпеливо уточнила Наташа. — Думаешь, я в больнице голых мужиков не вижу⁈ И, что по-твоему, я каждый раз стесняюсь и хлопаюсь в обморок?
— Не спорьте, — встрял Митька. — Я помогу раздеть маму, мы ее в простынь завернем, а Сан Сеич перенесет в ванную.
— Это верное решение, — буркнул я.
В общем, пришлось принять участие в ухаживании за парализованной. Через час, чистая и переодетая Анастасия Владимировна — так звали маму Ильина — была водворена обратно на диван и накормлена. Медсестричка еще затеяла стирку. А я помог Митьке починить в квартире то, что требовало мелкого ремонта. Мы освободились только к позднему вечеру. Уходя, я дал пацаненку пятьсот рублей на первое время. По магазинам двигать было уже поздно, да и настроение пропало.
— У вас в больнице найдется кто-нибудь, кто захочет подработать сиделкой? — спросил я у подружки.
— Найдется, — ответила она.
— Нужен хороший человек, желательно с медицинским образованием.
— Есть одна из девушка. Она мало того, что медсестра, так еще и спортсменка. И ей очень нужны деньги.
— Вот и хорошо.
Мы приехали домой, поужинали, и нас так неистово потянуло друг к другу, что сон не скоро сморил. Утром Наташа позвонила подруге и сообщила, что для нее есть подработка, а потом передала трубку мне.
— Здравствуйте! — сказал я. — Вас как зовут?
— Полина, — откликнулась она.
— Вот что, Поля, можете вы сегодня подъехать к школе номер двадцать два, часикам к пяти?
— Да. Смогу! — ответила та.
— Спросите Данилова.
— Хорошо!
Положив трубку, я поцеловал медсестричку в щечку и отправился на пробежку. Когда я вернулся, Наташа накормила меня завтраком и всучила список продуктов, который нужно докупить для завтрашнего вечера. А еще у меня сегодня встреча с Антониной Павловной, без совета, а может и полноценного участия которой мне не справиться с задуманным. К счастью, рабочий день прошел без происшествий. Погода на улице стояла февральская, с утра мело и потому все уроки я провел в спортзале. В пять часов вышел в вестибюль и сразу увидел ее. Да, такой девушки мне видеть не приходилось.
— Вы — Полина? — спросил я.
— Да, — кивнула она, глядя на меня сверху вниз. — А вы — Данилов?
— Он самый.
И мы обменялись рукопожатиями. Не могу пожаловаться на слабость, но мне почудилось, что я поручкался с паровым молотом.
Глава 19
— Вы готовы приступить к работе сегодня? — спросил я.
Она кивнула.
— Тогда сейчас подойдет сын клиентки, и я отвезу вас к ним домой.
— Хорошо, — откликнулась Полина.
В этот момент подошла Разуваева. С удивлением посмотрела на Наташину подружку, которая даже меня была выше на голову. И чуть шире в плечах.
— Мне надо завезти эту девушку и Митю Ильина к нему домой, — сказал я Тигре, — а потом мы с тобой заскочим в какой-нибудь ресторан. Не возражаешь?
— Нисколько, — помотала головой Антонина Павловна.
Засовывая на ходу руки в рукава пальто, в шапке набекрень, подбежал мой ученик.
— Митя, знакомься, это Полина, — представил я ему сиделку. — Она будет помогать тебе ухаживать за мамой.
— Здрасьте! — выдохнул он.
Великанша ему только улыбнулась, руку протягивать не стала. Ну и правильно, уж его-то лапку она точно раздавит.
— Все, поехали! — сказал я и повел всех четверых к выходу.
Минут через десять, мы уже оказались возле подъезда дома, где жили Ильины. Когда сиделка выбралась из вздохнувшего с облегчением «ГАЗ-24», я тоже выскочил следом и сказал ей:
— Поля, мы не договорились об оплате. Сколько вы хотите получать в месяц?
— Ну-у… Не знаю…
— Не стесняйтесь, назовите пожалуйста свою цену.
— Работаем без выходных?
— Желательно…
— Ну, если учесть уход за больной, помощь по хозяйству, массаж и другие процедуры то… Двести. Нормально?
Достав бумажник, я вынул несколько купюр.
— Я буду платить вам двести пятьдесят. Но хочу, чтобы вы все делали, что называется, по высшему разряду. Вот половина авансом.
— Большое спасибо! Я буду очень стараться…
— Вам спасибо!
Я вернулся в машину.
— Что происходит? — спросила Тигра.
— У Митьки мать парализованная лежит, после инсульта. Моя знакомая нашла ей сиделку.
— Надо же какая беда… Я и не знала.
— Никто, наверное, не знал.
— Вообще-то это безобразие, — продолжала Разуваева. — Ничего не знаем о собственных учениках… А ты молодец, как всегда спешишь всем на помощь.
— Всем помочь — мне силенок не хватит.
— Не скромничай.
— Вот ты могла бы мне помочь, если бы захотела.
— О чем ты?
— Я хочу организовать из ребят некую команду…
— Секцию, клуб?
— Ни то, ни другое, — ответил я. — Скорее — как у средневековых рыцарей были… Был…
— Орден?
Вот оно — то самое слово, которого мне так не хватало.
— Да! — выпалил я.
— Ты это серьезно? — переспросила она. — Вот сейчас? В одна тысяча девятьсот восемьдесят первом году? В СССР? В городе Литейске?
— Да! Именно здесь и сейчас!
— Смело! Чертовски смело!
— Я думал, ты скажешь, что не слыхала ничего глупее.
— А если и скажу, ты откажешься от своей затеи?
— Нет.
— И ты хочешь, чтобы я тебе помогла организовать этот орден?
— Да.
— Никто мне еще не делал столь роскошного предложения.
— Ты серьезно?
— Серьезнее некуда.
