Лихие. Смотрящий - Алексей Викторович Вязовский
— Конечно, Сергей! Всё будет в лучшем виде! — закивала Ирина.
Мы вышли из подъезда. Я обнял Лену за плечи:
— Ну что, красавица, довольна?
— Сергей, это… это слишком, — пробормотала она. — Такие деньги…
— Эй, ты чего? Для тебя ничего не жалко. Ты у меня одна такая, ясно? Будешь жить как королева.
Я открыл дверь машины, помогая Лене сесть.
— А теперь, — сказал я, заводя мотор, — поехали отмечать. Знаю я тут один ресторанчик неподалёку…
Реакции ноль. Я присмотрелся к девушке. Лицо напряженное, поза тоже. Что-то явно не так.
— Знаешь, Сережа, что такое гражданский брак? — спросил вдруг она.
Я пожал плечами.
— Если ты не понял, то это у нас с тобой.
— И что же? — спросил я, понимая, что такого рода разговоры испортят мое радужное настроение напрочь.
— Гражданский брак — это союз женщины с низкой самооценкой и мужчины с еще более низкой ответственностью.
Явно с чужого голоса поет. Я даже знаю, с какого. Я же вроде велел эту суку к нам не пускать больше. Но с такими бабами — ты их в дверь, они в окно.
— Ты не угадала, Лен, — я резко выкрутил руль, начиная злиться. — У меня с ответственностью полный порядок. Или ты намекаешь, что вместо квартиры я мог подарить тебе кольцо на безымянный пальчик?
— Мне такой подарок принес бы больше радости, Сереж, — Ленка посмотрела на меня лучистыми глазами.
— Пока это невозможно, — покачал головой я. — Именно потому, что я забочусь о тебе. Тебе пока не нужно в мою жизнь. Она не для тебя.
— Высади меня, — вдруг сказала Лена. — Я хочу пройтись. И давай отложим ресторан. У меня нет настроения праздновать.
— Тебе не понравился мой подарок? — удивился я. — Ты чего, Лен?
— Ты сделал подарок себе, Сережа, — горько сказала она. — Останови!
* * *
Необходимость выгулять себя в имидже успешного коммерсанта случилась уже через пару недель, когда схема под авизо была собрана окончательно и бесповоротно. На лобненских наркоманов, убитых наглухо, мы зарегистрировали пяток ТОО с уставным капиталом в размере стоимости авторучки, выдали доверенности на Пашку в банках. Потом положили на счет какие-то не слишком большие деньги и погоняли их туда-сюда, изображая бурную деятельность. Мы купили на всех… прости господи… директоров… один костюм, благо они были тощие, как весло, один галстук, и приставили к ним бригадиром Токаря, который отвечал за поставку этим бедолагам качественного товара. Делалось это вовсе не потому, что мы заботились об их здоровье. Да и зачем бы мне это, если они сами не заботятся о нем? Просто в ближайшие три месяца они не должны были сдохнуть от передоза, иначе схеме конец. А вот после этого — пусть гасятся сколько угодно и чем угодно. Я никогда не притворялся матерью Терезой.
Наркоманские фирмы запыхтели вовсю. Мы даже какую-то копейку в виде налогов зашлем в бюджет, чтобы родное государство порадовалось и не бросилось оттачивать на нас коготки быстро набирающей силы Налоговой полиции. Ее визиты в коммерческую структуру по форме мало чем отличались от визитов братвы, а по содержанию не отличались вовсе. «Лежать всем мордой в пол!». Ну, разве что били поменьше и счета могли заблокировать. И те и другие хотели отнять денег и успешно справлялись с этим. Но если братва была заинтересована в долгосрочных отношениях, то полиция рвала все, до чего могла дотянуться. Что случится с фирмой потом, им было насрать.
А еще в разрушенной финансовой системе страны царил такой бардак, что это не могло закончиться ничем, кроме вопиющего пиздеца. И он уже стучал в двери, грозя опустошить бюджет и без того нищей страны. В начинающемся торнадо нужно было сорвать первые плоды и успеть их сохранить, предоставив возможность сидеть другим людям, которые потеряют полностью и меру, и совесть, и берега. А вот у меня с берегами был полный порядок, а потому я уже готовил следующую схему, ради чего давился обедами в столовке на улице Никольской, где любили покушать сотрудники РКЦ ЦБ, расположенного напротив. Я приезжал в одно и то же время, вводя своей крутизной в экстаз женскую половину публики. Карась, который изображал моего водителя, открывал передо мной дверь черной Волги, а я важно шел к столику, который держали для меня местные халдеи. Как вы понимаете, стоил тот обед примерно столько же, сколько в хорошем ресторане.
Мне нужен был один человек, один-единственный. Мне показали его мельком, и я уже несколько раз встречался с ним взглядом, что выходило как бы невзначай. А потом, совершенно случайно, задел его и выбил из рук поднос…
— Я прошу прощения! — поднял я перед собой ладони. — Я такой неловкий! Тысяча извинений! Я все возмещу! Тут недалеко неплохой ресторан. Нет! Нет! Я не приму никаких возражений! И к концу обеденного перерыва вы окажетесь на своем рабочем месте…
Его звали Семен. Он дожил до тридцати лет, не имея жены и детей. Клерк был довольно нерешителен, а потому поехал со мной в ресторан, а вечером поехал в баню, где его взяли в оборот самые красивые шлюхи Москвы. А потом он, пьяный в слюни, плакал у меня на груди, проклиная строгую маму, которая сделала из него финансиста. А ведь он всегда хотел стать летчиком. Вот так вот бывает. Мы будем дружить какое-то время. Ведь мне позарез понадобятся сведения из его отдела. Там можно будет поднять такие деньги, что траты на шлюх и бухло покажутся просто копеечной возней. Ведь на кону стояли сотни миллионов.
Глава 12
Первого августа я окончательно созрел для нового этапа на своем пути к сияющим вершинам отечественного бизнеса — мне понадобилась политическая «крыша». Обороты по всем направлениям росли с космической скоростью, и мы стали заметными. Геопром начал попадать в газетные рейтинги, а в офис периодически названивали журналисты, которые спрашивали какую-то неведомую херню. Фельдмаршал мычал что-то, заливая в уши журналюг потоки ничего не значащих фраз, и даже периодически сходил за умного. И у меня пытались то взять интервью, то комментарий в какую-нибудь статью. А ведь я не хотел в это лезть, хотел отсидеться за спинами людей. Не вышло. Сыпались приглашения на фуршеты. Ждать, пока
