Второй шанс 6 (СИ) - Марченко Геннадий Борисович

В коридоре я спросил Козырева:

– Я там ничего такого не наговорил? А то в моей личной жизни случались моменты, за которые мне до сих пор стыдно.

– Нет, про личную жизнь мы вопросов не задавали, – хмыкнул он. – Зато кое-что интересного узнали из того, о чём ты запамятовал мне рассказать в прошлые наши встречи.

– Да? А можно будет послушать запись?

Козырев остановился перед самой дверью, за которой на вешалке висела моя верхняя одежда. Мы с ним были почти одного роста, но мне показалось, что он смотрит на меня сверху вниз.

– Максим, некоторые вещи на этой плёнке очень важны в плане внутренней и внешней безопасности СССР, поэтому тебе же лучше, что ты о них не вспоминал. А то сдуру или под пытками возьмёшь и разболтаешь.

– Под пытками?

– Ну а ты думал? Возьмут и выкрадут, а потом привяжут к стулу и начнут оголёнными электрическими проводами под напряжением водить по мошонке. А если серьёзно, я к чему тебе это говорю… Готовься в конце марта к поездке в США.

На мгновение мне показалось, что сзади кто-то незаметно подкрался и огрел меня обухом по голове. Я потряс головой и переспросил:

– В смысле в США?

– В Соединённые Штаты Америки. Знаешь такую страну? 23 марта в Вашингтоне пройдёт встреча Президента США Джимми Картера и Генерального секретаря ЦК КПСС Филиппа Денисовича Бобкова. Американские СМИ уже трезвонят об этом. Но ты пока всё равно помалкивай. А вместе с Бобковым в Штаты летит культурная делегация, с балетом и оперными деятелями, в состав которой включили и тебя. Исключительно по просьбе принимающей стороны, так как в Америке ты достаточно популярен, особенно среди молодёжи.

– Что популярен – это хорошо… И вы что же, вот так вот просто отпустите меня в логово потенциального врага?

– Не так просто, – усмехнулся Козырев. – За твой визит американцы платят звонкой монетой.

– Серьёзно?! И сколько стоит моя голова?

– Не голова, а голос. Балет и опера, в том числе и американские деятели искусств, будут развлекать лидеров стран в Национальном театре, это буквально в трёх кварталах от Белого дома. А вот тебе предлагают принять участие в концерте перед студентами университет имени Джорджа Вашингтона. Соответственно советскому законодательству получишь 10 процентов от гонорара. Сумму говорить не буду, когда на руки получишь, сам посчитаешь, – улыбнулся Сергей Борисович.

– Грабёж, – пробормотал я, рисуясь. – Хотя сто тысяч от миллиона тоже неплохо.

– Эка ты загнул! Миллион… Поменьше в несколько раз, но поверь, этих 10 процентов тебе хватит, чтобы приобрести иномарку. Например, «Мерседес». Тебе ведь 10 марта восемнадцать исполняется? Сможешь уже и на права сдать. Впрочем, я думаю, что с иномаркой торопиться не стоит. Не надо лишний раз светиться. На «Жигулях» пока покатаешься, как обычный советский человек.

– Обычный на «Запорожец» три года копит, – грустно хмыкнул я. – Шутка… Загранпаспорт успеем оформить?

– Уже начали.

– Быстро у вас, я ведь ещё и согласиться не успел… А что петь-то надо будет?

– Программа концерта будет обсуждаться позже. А у тебя же есть какая-то англоязычная песня?

– Это вы про «Heart-Shaped Box»?

– Точно, вот её в случае чего и споёшь, если понадобится петь на английском… Ты о нашем разговоре никому, даже Инге, понял? И о сегодняшней поездке тоже. А теперь одевайся и в машину, там Виктор уже тебя заждался.

Для Инги я сегодня был в училище, а уж как там меня Козырев отмазал – я так и не узнал. Директор и мастер ни словом не обмолвились, а на вопросы сокурсников я сымпровизировал, мол, соседи сверху затопили нашу квартиру, не до учёбы было.

Предстоящая поездка в Штаты так и не выходила у меня из головы, даже сеанс гипноза померк на её фоне. В прежней жизни по ту сторону Атлантики побывать так и не удалось, зато в этой, судя по всему, получится. Тьфу-тьфу!

В воскресенье с Валькой на электричках смотались в Калининскую область, навестить Юрку. Его часть располагалась в Торжке, когда в своё время я узнал об этом, то сразу же на память пришла древняя, ещё 20-х годов комедия «Закройщик из Торжка» с Игорем Ильинским. Мы выехали пораньше, в 11 часов были в Калинине, где пересели на другую электричку, и около часу дня стояли перед КПП. Здесь же располагалась и комната для свиданий, куда вскоре завалился румяный с морозца Юрец. Естественно, из всех подарков больше всего он обрадовался пластинке. Спасибо СБ, сдержал обещание, достал парочку, мы их обе и привезли. Одну нашему барабанщику, а другую, с автографами моим и Вальки – в подарок командиру музроты, чтобы не сильно напрягал нашего товарища. Хотя тот, если верить военнослужащему Скопцеву, и так обожал наши песни. Ещё и Юрец свой автограф поставит – будет почти комплект.

Перед отъездом обратно успели с Валькой на вокзале в ларьке закупиться сувенирами от местной золотошвейной фабрики. В Калинине на электричку до первопрестольной сели в пять вечера. Стук колёс навевал какое-то блюзовое настроение, и я, глядя на проносящиеся за окном огни, непроизвольно стал про себя напевать «Rolling in the Deep» за авторством похожей на Анну Михалкову британской певицы Адель. Хм, а что, если кому-нибудь из наших подсунуть эту песню? Алке? Софе? Сенчиной? Нет, не то… Вот Долина или Отиева были бы в тему. Даже, пожалуй, Отиева, она мне всегда была почему-то более симпатичной, наверное, потому что не свалилась в попсу, пусть даже и голос у неё не совсем похож на «чёрный» голос Адель, которую, если не видеть, можно было принять за негритянку. Можно даже сделать два вариант, на английском и русском. В оригинале поётся о любовных переживаниях, доводящих героиню до самой грани. Ну то есть если буквально исходить из названия песни, то это падение на самое дно. А по-русски… Хе, по-русски первый куплет может звучать, например, вот так:

– Макс, ты чего там себе под нос поёшь?

– А? Да это я так, Валёк, намётки кое-какие.

– Будущий хит?

– Сто процентов, – хмыкнул я, откинулся на деревянную спинку и закрыл глаза.

Глава 5

Утро 7 марта началось с чашки кофе и свежего номера «Литературной газеты»… Так как с подпиской на почте я пролетел, то на это издание, как и на «Юность», подписался с помощью Полевого. А до кучи через знакомых в «МК» (не зря же давал им интервью) сумел оформить подписку и на «Московский комсомолец». Плюс в наш почтовый ящик регулярно опускали «Уральский следопыт» – своё обещание главный редактор журнала Мешавкин выполнил. Правда, «Сироту» они печатали с сентября по декабрь, так что те номера мне пришлось чуть ли не у спекулянтов выискивать. Но сумел-таки собрать, и теперь подборка с главами из «Сироты» стояла рядком на книжкой полке.

После ленинградского концерта мне дали небольшую передышку, и вот сегодня вечером снова выходить на сцену ставшей практически родной концертной студии «Останкино». Но уже с другими песнями, всё-таки концерт приурочен к Международному женскому дню. Предложил «Потому что нельзя», организаторы мероприятия, подумав, не нашли аргументов против. После этого я потребовал, чтобы уже на первой из двух репетиций (не говоря уже о генеральной и самом концерте) мне предоставили двух бэк-вокалисток. А куда деваться, если на припеве без женского бэк-вокала никуда? Нашли двух девчонок из какого-то эстрадного ансамбля при Московской филармонии, Марину и Свету. Забавно было смотреть, какой восторг плескался в их глазах от осознания того, что они будут на подпевке у самого Максима Варченко. А уж когда я после той самой первой репетиции пригласил их в кафе – девчонки готовы были разрыдаться от счастья.

Главное, что обе оказались профессиональным вокалистками, тем более что они уже слышали эту песню не раз в кафешках, барах и ресторанах, куда попадали время от времени, и имели представление, как надо петь, так что мне почти ничего не пришлось объяснять. Репетировали мы с эстрадным оркестром Всесоюзного радио и телевидения, это вам не хухры-мухры! Так что к часу X – то есть к 17 часам вечера – прибыл в «Останкино» в прекрасном расположении духа.