Вадим Полищук - «Гремя огнем». Танковый взвод из будущего
Пришлось танкистам переквалифицироваться в строителей. Крыши залатали, отхожее место построили, в казарме соорудили нары и сложили печи. Танки в складские ворота не проходили, пришлось расширять проемы, делать новые створки ворот. Но с проблемами выживания в старых складах вроде совсем справились. Раз в неделю солдат водили в городскую баню, даже наладили выдачу и стирку постельного белья (невиданная по здешним меркам роскошь).
А вот с техникой дело обстояло намного хуже — до неисправной «тридцатьчетверки» руки так и не дошли, из сотни траков, заказанных на местном заводе, Иванов с Ерофеевым условно пригодными признали всего два десятка. Да и сталь, из которой они были изготовлены, доверия не внушала. Кондратьев написал рапорт на заказ траков в Великобритании, где уже производилась сталь Гатфильда, но Сергей не верил, что на это мероприятие найдутся деньги.
С топливом было намного лучше. В ответ на отправленные образцы дизтоплива, слитого из баков танков, «Товарищество нефтяного производства братьев Нобель» поставило смесь керосина, солярового масла и газойля в дубовых бочках. Бочки на днях привезли и разгрузили на территории завода. Оттуда на подводах привезли и складировали в том же складе, где стояли танки. С точки зрения пожарной безопасности — вопиющее нарушение, но отдельного помещения под склад ГСМ не было, да и выставление еще одного поста для караула было большой проблемой. Иваныч растер привезенное топливо в ладони, понюхал и вынес вердикт:
— Пойдет.
Дизель с ним согласился, рыкнув, выплюнул две струи черного, удушливого дыма и заработал ровно. На увеличение газа послушно среагировал, а затем и на ходу не подвел. Теперь оба танка стояли с залитыми под завязку баками, хоть сейчас в бой. Не было только масла. Ни трансмиссионного, ни моторного. Местные образцы для низкооборотных машин Ерофеев забраковал категорически:
— Эту гадость лить — только мотор гробить.
А еще не было фильтров, фрикционных накладок, аккумуляторов, электрических лампочек. Не было десятков наименований столь необходимых запасных частей и расходных материалов, без которых нормальная эксплуатация любого танка никак невозможна, так что просто руки опускались.
— Сергей Николаевич!
Голос Кондратьева вывел Иванова из тяжких дум. Развод уже закончился, и посреди импровизированного плаца они остались вдвоем.
— О чем задумались? — поинтересовался капитан.
— Думаю, где запчасти взять для ремонта.
— Не ломайте голову, все равно по мановению волшебной палочки ничего не появится. Пусть пока постоят, ничего им не сделается. Тут такое дело…
— Что-то случилось? — поинтересовался Сергей.
— Слава богу, ничего чрезвычайного. Мне в воскресенье в Казань надо отправляться, в штаб округа, представляться как командиру вновь сформированной части. Формальность, но ехать надо. Поездка займет дней пять, не больше. Вы остаетесь вместо меня. Справитесь?
— Справлюсь, езжайте спокойно.
Понедельник начался как обычно, и до обеда все было спокойно, а потом началось. В ротную канцелярию примчался взъерошенный Вощило, исполнявший обязанности ротного фельдфебеля, и с ходу выпалил:
— Товарищ лейтенант…
За почти год пребывания в царской России пронырливый сержант обращение «Ваше благородие» вполне освоил, но, когда волновался, быстро скатывался на более привычное «товарищ лейтенант». Значит, напрягся Сергей, случилось что-то серьезное. Так и оказалось.
— Малышев и Панкратов сбежали!
Только дезертирства взводу еще не хватало!
— Точно сбежали? Уверен?
Оба стрелка-радиста из последнего, не успевшего на ту войну пополнения должны были проверить радиостанции на всех трех танках.
— Так точно, уверен! С утреннего развода никто их не видел, и на территории части их нет!
— Ч-черт! Ерофеева и Чеботаря ко мне, бегом! Стой! Не так, Ерофеева ко мне, а Чеботарю передай, пусть оружие проверит, все ли в наличии. Сам возьмешь двух бойцов из своих и на станцию, посмотри, железнодорожников поспрашивай, может, видели их. Понял?
— Так точно!
— Выполняй.
Ерофеев, осознав важность момента, прибежал с не свойственной его возрасту резвостью.
— Иваныч, у тебя есть час до построения на обед. Проверь территорию, только без шума, чтобы местные ничего не заподозрили.
— Есть.
Территория части невелика, но никак не огорожена, до строительства забора руки так и не дошли. Между тем осмотреть предстояло четыре темных здания, одно из которых давно заброшено, со множеством закоулков и укромных мест. Еще одну плохую весть принес помощник каптенармуса Чеботарь:
— Один наган пропал.
— Наш или местный?
— Наш.
Они еще и вооружены! И наган у них тысяча девятьсот сорок какого-то года выпуска, который вполне может попасть не в те руки. Наверняка к побегу готовились.
— Микола, ты в последнее время ничего подозрительного за ними не замечал?
— Не. Да они всегда особняком держались и между собой шушукались. Да, Панкратов недавно хлеб на печке сушил.
Твою же мать! Два оболтуса готовили побег у всех на виду, и никто даже не почесался. Да и сам тоже хорош, проспал подпольную комсомольскую ячейку у себя под носом. Думал, они только по темным углам перешептываться могут, и ошибся. Вернулся Ерофеев, на вопросительный взгляд лейтенанта только отрицательно покачал головой.
— Командир, как думаешь, куда они рванули?
— Тут два варианта: или к товарищу Сталину, или прямиком к Ленину.
Сергей напряг память, пытаясь вспомнить, где в данный исторический момент находились оба революционных деятеля. Выходило, что товарищ Ленин, вроде, уже в эмиграции и добраться до него будет ох как непросто. А Сталин то ли в Баку, то ли в Тбилиси. И наверняка на нелегальном положении. Так что и его еще поискать придется. Но тут есть нюанс.
— Если Вощило их на станции не прихватит, придется жандармам сообщить.
— Да ты что? — возмутился механик. — Жандармам их собрался сдать?
— А ты сам подумай, что будет, если они по дороге попадутся? А если еще и подстрелят кого-нибудь из полицейских или жандармов? И тут выяснится, что мы о побеге знали и молчали. Что тогда со взводом будет? О том, в какое положение мы попадаем, они думали, когда бежали? Нет. Да и бесполезно их покрывать, через час-другой жандармы все равно узнают.
— Откуда?
— Оттуда. Или ты, Иваныч, думаешь, что контрразведка царская нас здесь без присмотра оставила? Наверняка в последнем пополнении их агенты есть. Да и охранное отделение о собственных стукачах тоже подсуетилось. Поэтому я и хочу опередить их.
Сергей поднялся и под тягостное молчание вышел из канцелярии. На душе было тяжело и мерзко, но усилием воли он заставил ноги нести его в охранное отделение. По дороге встретились Вощило с двумя солдатами.
— Никто их на станции не видел, но они же не дураки на перрон соваться, там всегда городовой торчит. Могли в товарный эшелон забраться.
— Как думаешь, деньги у них есть?
— Как и у всех.
— Значит, нет. Будут на тормозных площадках добираться.
— Товарищ лейтенант, а вы куда?
— На кудыкину гору, — огрызнулся Сергей.
Еще раз объяснять кому-то причины и цель своего похода было выше его сил.
Перрон Екатеринбургского вокзала украшала солидная фигура в серой шинели и черной мерлушковой шапке с бляхой и гербом губернии. На левом боку шашка, на правом — револьвер на ремешке. Плечи поверх контрпогончиков украшает витой оранжевый шнур с двумя «гомбочками» — городовой среднего оклада Евграф Пузырев бдительно нес службу на вверенном ему участке. Поездов в ближайшее время не предвиделось, и перрон был практически пуст. Пузырев еще раз окинул взглядом окрестности на предмет поиска творящихся безобразий и, не найдя таковых, направился к зданию вокзала с целью малость обогреться.
Евграф успел пройти едва десяток шагов, как из одноэтажного беленького здания вывернулась длинная фигура в черном. Сашку Гультяева Пузырев не любил за заносчивость, тоже мне фигура — телеграфист-бодист! Едва курсы закончил, а нос уже выше ушей задран. Здороваться с таким не хотелось. Городовой сделал вид, что не заметил телеграфиста, но тот сам окликнул его:
— Евграф Тимофеевич!
Пузырев немало удивился тому, что телеграфист знает его имя-отчество. Неторопливо развернувшись навстречу спешащему Сашке, Евграф Тимофеевич поинтересовался:
— Случилось чего?
— Случилось! Телеграмма срочная! Из Тагила сбежали двое дезертиров, с оружием! Могут у нас появиться!
Пузырев поморщился, в последнее время служба стала совсем беспокойной, то ли дело раньше. Житья не стало от всяких варнаков: демобилизованные, каторжане, нигилисты всякие, теперь еще и дезертиры! Скорее дожить до полной выслуги и уйти на покой…
