Алексей Волков - По обе стороны фронтира
Нет, армия попытается принять меры. Жаль лишь – найти команчей в бескрайней прерии – проблема из проблем. Так что спасение – дело собственной удачи. Отобьешься – выживешь. Что остается, раз в плен не берут?
Кто-то с той стороны налетел на дверь. Попробовал открыть, затем вломиться. Раздались крики на незнакомом языке. Ясно – обнаружили закрытую дверь и теперь постараются ее выбить.
Скрываться было бесполезно. Трое осажденных уже успели решить: в трех комнатах все равно не продержаться и заранее подготовили отступление в кабинет. Оставалось завалить мебелью дверь, а порох уже перенесли туда.
Жаль, кроме вина и воды, запасов не оказалось. Несколько оставшихся с вечера пирожков – и больше ничего.
Снаружи ломилось уже несколько человек.
Луис Альберто махнул соратникам рукой, мол, уходите. Сам он не спешил. Вскинул охотничье ружье, тщательно наметил место и выстрелил.
Рассчитанная на крупного зверя картечь пробила дерево и, судя по вскрику, впилась в чью-то плоть.
Один есть. Жаль лишь, что один.
Зато теперь управляющий спокойно мог отправиться в кабинет. Эти сволочи теперь ведь еще в окна полезут. Просто так не отстанут. Не тот народ.
По дороге от асиенды
Всадник впереди продолжал удаляться. Состязаться с его конем было немыслимо. Даже подойти на расстояние уверенного выстрела из лука и то не удавалось никак. Если же стрелять сейчас, то стрела, долетев, может попасть в коня. Но ранить такое прекрасное животное не поднималась рука.
Где же Змей со своими людьми? Сейчас Медведь был согласен даже лишиться вожделенной добычи – лишь бы не дать беглецу уйти.
Поселение бледнолицых давно скрылось за горизонтом. Погоня пролетела через возделанные поля и теперь неслась по первозданной, не тронутой людской рукой прерии. Лишь только пыль летела из-под копыт, да изредка вспархивали в воздух перепуганные мелкие птахи.
Но вот далеко впереди словно из ниоткуда возникла конная цепь команчей. Путь беглецу был перерезан. Последний в горячке скачки даже не сразу обратил внимание на новую угрозу и лишь затем стал отклоняться в сторону.
Цепь впереди растянулась. Команчи видели добычу и теперь старательно перекрывали ей все возможные пути. Индейцы были охотниками, а ведь на войне порою действуют весьма похожие законы. Главное – не дать уйти, а убить уже будет гораздо легче.
Лавренков стал забирать влево еще сильнее. Он тоже прекрасно понимал ситуацию – если не в умозрительных построениях, то на интуитивном уровне. Что здесь неясного? Враг позади, враг впереди, единственный шанс на спасение – проскочить между ними. Не слишком сближаясь, чтобы не попасть под стрелу или пулю.
Оставалось надеяться лишь на резвость и выносливость коня. Спрятаться было негде, помощи ждать неоткуда.
Если бы не засада! Команчи мчались наперерез, и не требовались сложные расчеты для понимания простейшей вещи – пути неизбежно пересекутся. Очень уж удачно расположились люди Змея, настолько широко, что никак не обойти. О погоне тоже нельзя забывать.
Но все же… Господи, не покинь!
Покинул. Далеко в стороне маячил небольшой лесок. Помочь он ничем не мог. Разве что преподнести дополнительный сюрприз в лице очередной засады. Вот только не понадобилась еще одна. Хватило первой.
Маневры беглеца помогли Медведю. Он теперь тоже мчался не во след, а чуть наперерез и даже сумел заметно сблизиться с добычей. И все же удача сопутствовала знаменитому разведчику. Тот вообще оказался в каких-нибудь четырех десятках шагов от Лавренкова и, не желая рисковать в состязаниях, просто вскинул лук.
Стрела вонзилась жертве в плечо. Лавренков не упал, лишь качнулся в седле, стал потихоньку сползать. Жеребец под ним стал забирать еще левее, одновременно замедляя сумасшедший бег.
Змей тоже повернул, но конь неожиданно свернул еще и едва не ткнулся в подскочившего наметом Медведя.
Лишь сейчас всадник свалился на землю, а цепкая рука Медведя уже перехватила поводья добычи. Несколько мгновений кони бежали рядом и вот остановились. Бока вздымались, с них падала пена, но скачка завершилась, и лишь осталось решить: кто из команчей вышел из нее победителем и обладателем бесценного приза?
Собственно, должен бы Змей, как человек, ранивший всадника. Но так жалко было отдавать жеребца!
– Держи, – все же нашел в себе силы Черный Медведь. – Твой.
Разведчик повернулся к остальным участникам погони. Все ли будут согласны с решением?
– Твоя стрела, – выразил общее мнение один из команчей.
Невольно покосились в сторону упавшего тела, однако как раз тут Лавренков пошевелился и стал медленно подниматься. Зачем, Климент Семенович не ведал сам. В голове его мутилось, плечо невыносимо болело, и он уже не отдавал себе отчета в происходящем. Помимо раны сказалось падение, а первоначальный страх начисто лишил возможности соображать.
Подняться на ноги помещик не смог. Он застыл на коленях, левой рукой зажимая плечо с торчащей оттуда обломанной стрелой.
Безусое лицо немолодого человека было в пыли, целый набор чувств – боль, растерянность, страх, непонимание проступали одновременно, но никакой попытки к сопротивлению. Лишь тупое стояние на коленях.
Змей протянул повод обратно Медведю и тронул своего коня. Описал полукруг, оказался за спиной Лавренкова и резко опустил на голову помещика томагавк.
– А-хе! – раздался торжествующий крик.
Климент Семенович молча повалился в пыль, задергался, не желая умирать.
Пришлось разведчику спешиться и нанести еще удар. Затем – опять.
Наконец тело перестало трепыхаться. Змей вытер лезвие об одежду убитого, легко запрыгнул в седло и коротко объявил:
– Едем. Мы нужны там.
Где, было понятно без дальнейших пояснений.
Асиенда Лавренкова
Наконечник копья пнул одно из последних стекол в частом переплете, выбил его, задержался, заелозил, стараясь отправить вслед застрявшие осколки.
Хорошо, окна в барском доме находились высоко, и влезть в них без риска для жизни было заведомо невозможно. Как и встать напротив и свободно обстреливать пространство кабинета.
– Дьявол! Надоели уже!
Луис Альберто тихо скользнул вдоль стены, на мгновение возник в проеме и выстрелил из пистолета.
Снаружи в ответ прилетела стрела, но управляющий уже отшатнулся, скрылся с глаз караулившего стрелка.
В отличие от копейщика, слабым вскриком поведавшего о своей незадавшейся судьбе.
– Еще один! – довольно улыбнулся Луис Альберто.
Но все равно маловато. Что такое потеря пятерых, если налетчиков несколько десятков?
В дверь опять попытались ударить, и Педро сразу выстрелил туда из ружья.
От подобной защиты в дереве уже зияло две пары отверстий. Так дальше пойдет, вообще превратится в сплошное решето. Но пока помогало. После каждой очередной пули индейцы в соседней комнате начинали вести себя тише. Или хотя бы спокойнее. Потом попытки возобновлялись.
Идея простейшего тарана не умещалась в головах команчей. Они не привыкли иметь дело с деревянной преградой. В своих жилищах ничего подобного не имели, а налеты на поселения в последние годы были довольно редки.
Еще одна стрела влетела в комнату. Толку? Осажденные не просто прятались, они даже сделали себе подобие дополнительного укрытия из поставленного ребром массивного дубового стола и нескольких стульев. Тех, что не пошли на укрепление дверной баррикады.
Если ворвутся, проку от последней линии обороны будет немного. В рукопашной все равно не выстоять против толпы, но пока идет осада, укрытие не помешает. Вон сколько стрел уже валяется на полу или торчит в стенах!
Крики снаружи давно утихли. Зато в доме царил шум. Поместье грабили самым беззастенчивым образом, благо, помешать этому никто не мог.
Минимум три-четыре стрелка постоянно следили за окнами. Они не учитывали одного: выглядывать наружу никто из осажденных все равно не собирался. Подмоги ждать неоткуда, происходящее и так ясно. Цель одна – как-нибудь отсидеться. Не на век же задержатся команчи! Обычная тактика грабителей – нанести удар, забрать все ценное да побыстрее удалиться подальше. На всякий случай, раз уж сражения не являются самоцелью рейда.
– Влипли, – угрюмо буркнул Сальваторе и почесал переломанный в молодости нос. – Надо было…
Продолжать он не стал. Да и что тут добавишь? Конечно, в свете случившегося решение обосноваться на асиенде Лавренкова было ошибочным. Только кто мог знать? Сожалей не сожалей, не исправишь.
Вот только троих своих погибших жалко. Пригодились бы здесь. Ребята умелые, голыми руками не взять. Если оружие у них имеется. Но…
Дверь внезапно украсилась еще одной дыркой. На сей раз – снаружи. И тут же донесся грохот. У индейцев тоже имелись ружья. Да и хозяйские тоже перешли к ним.
Неприцельный выстрел наобум вреда не нанес. Лишь послужил дополнительным предупреждением об осторожности. Мексиканцы-то пускали ружья в ход, лишь когда были уверены, что кто-то точно стоит по ту сторону. Зачем зря тратить заряды? Запасы пороха и пуль в апартаментах управляющего оставляли желать лучшего. Не арсенал же, да и зачем хранить в комнатах бочонок огневого зелья?
