Сергей Садов - Уйти, чтобы выжить
Обустроившись, он приступил к изучению этого мира, для начала просмотрев все те фильмы, которые передали ему с Базы после анализа информации. Внимательно наблюдал за поведением людей разных классов, попавших в поле зрения камер зондов, учил карты, запоминая расположение ближайших сел и городов. Через пять дней Володя решил, что пора учить язык, и отправился распаковывать очередные контейнеры. На этот раз это было несколько мини-дирижаблей с камерами и радиоаппаратурой. Володя раскрыл на столе ноутбук… хотя какой ноутбук, если он размером с хороший чемодан, а аккумуляторов в нем хватает на двенадцать часов беспрерывной работы. Впрочем, аккумуляторы он пока нагружать не стал и запустил генератор. Проверив, как работает управление и связь, Володя закачал в баллон гелий и отправил дирижабль в полет, выдерживая маршрут по наложенной карте. В расчетной точке мальчик выбрал сосну повыше и выпустил якорь. Когда тот крепко зацепился за дерево, чуть стравил гелий и одновременно подтянул дирижабль к стволу. Едва тот коснулся веток, как пиропатроны отстрелили еще два якоря, и дирижабль оказался крепко пришпилен к стволу, а еще один пиропатрон отстрелил баллон и тот, лишившись привязи, немедленно устремился в небо. Подождав, когда баллон отлетит подальше, Володя подорвал его и занялся гондолой, послав сигнал на раскрытие солнечной батареи, точнее, нескольких батарей. Они немедленно после выдвижения сориентировались по солнцу, в аккумуляторы начала поступать энергия. Мальчик проверил, как идет сигнал, и пока отключил всю аппаратуру — она потребуется позже. Потом запустил следующий дирижабль дальше по линии, тот выпустил еще один ретранслятор… потом еще один для более уверенного приема сигнала и чтобы иметь возможность охватить как можно большую территорию.
Вскоре отправился в полет последний дирижабль. Мальчик запустил всю аппаратуру, а потом вывел на экран сигнал с камер нескольких дирижаблей. Некоторое время наблюдал за ними, потом спохватился и камеры отключил — энергию надо было экономить. Через полтора часа полета наконец показалась деревня. Мальчик сверился с картой — сорок три километра по прямой. Судя по тому, что дорог через этот лес нет, а все они идут в обход, эти сорок километров можно считать всей сотней — людей тут не бывает.
Володя направил дирижабль на облет деревни, высматривая, где его можно пристроить, и стараясь держаться от деревни подальше. Он выбирал место, куда можно доставить камеры, а остальные отправил к городу, замеченному еще при топографической съемке. Наконец выбрав подходящее дерево, мальчик пристроил и эту гондолу. Заполненный гелием шар он уничтожил, когда тот удалился подальше и от гондолы, и от деревни.
Проверив, как работают ретрансляторы, мальчик отправился готовить еще один дирижабль, грузовой, который должен доставить к деревне камеры, замаскированные под куски мха. В путь он их отправил, когда уже начало темнеть, ведя дирижабль по приборам. Высыпав камеры на присмотренную поляну, он вернул грузовой дирижабль домой и отправил в полет небольшой вертолет с инфракрасным прожектором. Смотреть на мир в зеленоватом свете не очень удобно, но практика — вещь полезная. Вертолет перемещался значительно быстрее дирижаблей и уже через двадцать минут был на месте. Вот он завис над разбросанными камерами и выпустил электромагнит на тросике, ухватил первую камеру, подтянул к себе. Володя развернул вертолет к деревне, надеясь, что шум его лопастей никого не потревожит, и стал высматривать место, куда пристроить первую камеру. Днем он заметил, что много людей собирается на небольшой площади в центре, потому направил вертолет туда. Вот вертолет завис над домом, спустил тросик. Внутри «мха» заработал гироскоп, ориентируя камеры и высокочувствительный направленный микрофон в нужную сторону. Отключил магнит… все, камера установлена. Володя включил ее и проверил, как все работает, после чего отключил, оставив дожидаться утра. Эта камера также работала от солнечной батареи, не очень большой, поскольку главным была маскировка. Аккумулятор же способен был обеспечить работу камеры в течение трех дней максимум. Правда, если дни стояли ясные и солнечные батареи успевали хоть немного пополнить энергию, то время работы возрастало до шести дней, после чего внутри разбивался баллончик с кислотой, уничтожавшей всю тонкую аппаратуру. Однако камеры Володя жалеть не собирался. Этого добра у него хватало — в одном контейнере их умещалось около шестисот штук, а контейнеров передали двенадцать. По-хорошему их следовало все-таки установить в городе — это был намного лучший объект для наблюдения, чем деревня, но для начала Володя решил потренироваться, выяснив все слабые места в их работе.
Вокруг площади мальчик расставил десять камер, потом разбросал остальные в разных местах деревни. Особенно он гордился тем, что одну удалось установить на стропилах в трактире — вовремя заметил открытое окно. Пришлось постараться, чтобы не разбить вертолет, но дело того стоило. Расставив все камеры, Володя вернул вертолет на базу и с чистой совестью отправился спать — завтра должна начать поступать первая информация о разговорном языке. Главное, правильно соотнести слова и действия, и тут должна была помочь лингвоаналитическая программа. Впрочем, честно говоря, доверял ей Володя мало.
С утра поставив всю аппаратуру на запись, мальчик занялся своими делами, а после обеда принялся за анализ записанного, до рези в глазах всматриваясь в скверного качества изображение (экономил место на винте) и вслушивался в слова, пытаясь понять, что к чему относится. Программа и в самом деле не оправдала надежд, но тут дело было еще в том, что ей нужны хоть какие-то исходные данные. Когда наберется хотя бы небольшой словарь, она сумеет по знакомым словам достроить фразы, подбирая смысл. И чем больше будет расти словарь — тем эффективнее она станет работать. Пока же изучение шло медленно, и через несколько часов мальчик был уверен только в двух новых словах: «хлеб» и «конь». Надежды же на микрофон в трактире себя не оправдали, слишком много специфической лексики там употребляли. Прослушав несколько раз одну запись, Володя уверился, что при случае сможет обматерить на местном языке любого, даже не понимая смысла сказанного. Эти записи он решил отложить на будущее, после чего увеличил разрешение камеры — если звуковая информация не очень помогла, то визуальная оказалась бесценной: мальчик получил сведения о покупательной способности местных монет — золотом за день не расплатился никто. Даже серебром не расплачивались — только медью.
Устало откинувшись на стуле, Володя отключил всю аппаратуру и отправился готовить еду. Что ж, быстрого результата никто и не ждал — ясно, что работы тут на месяцы, так что зря Александр Петрович брал с него слово, чтобы он не сразу шел к людям. Какое тут «пойдешь», если даже языка не знаешь. Как общаться-то? Чужаков в эти времена не очень любили, а уж чужаков, которые даже изъясняться толком не могут… Так что работать и работать.
Новизна нового мира постепенно пропадала, быт устраивался, и у Володи даже выработалось некоторое расписание. С утра разминка и занятия с мечом и луком — негоже прекращать тренировки, потом может сильно аукнуться. Когда заканчивал разминаться, включал аппаратуру в городе, куда все-таки доставил следующую партию микрофонов и камер, и отправлялся заниматься делами по хозяйству: готовил, исследовал лес на острове, сушил знакомые лечебные травы, рыбачил и солил рыбу, складировал консервы в подвал дома и мастерил мебель. После обеда занимался анализом записей, постепенно расширяя словарь, с помощью лингвоанализатора формировал аудиословарь и скидывал его на mp3-плейер, после чего несколько часов ходил в наушниках, заучивая значение слов, их звучание, а также зубрил услышанные фразы, даже не понимая порой их смысла. Слова придут потом, пока надо выучить построение фраз, их звучание, определить правила фонетики.
Через полтора месяца такой жизни Володя начал понимать Робинзона Крузо, поймав себя на том, что разговаривает с чайником, пытаясь его убедить, что надо отправить еще несколько камер в другой город.
— Да, сэр Вольдемар, — пробормотал он. — Симптомчик. А нервы у вас все-таки оказались не железные.
Счастье еще, что работы навалом и задумываться просто некогда, весь день распланирован с утра до вечера. Только вот общения не хватало — очень хотелось даже не помощи от кого-то, а просто поговорить, поделиться сомнениями. Оставалось надеяться, что, когда выучит язык — станет легче, хотя бы можно будет наблюдать за городом, понимая, что там к чему. Одно плохо, ни микрофоны, ни горючее не вечно, и вскоре он останется без электричества. Надо бы уже начать собирать паровой двигатель, но шуму от него… да и ухода требует, сволочь…
