Непобедимый 2 - Алим Онербекович Тыналин
У нее сейчас полегче на работе, школьники уже вышли на каникулы, только старшеклассники сдают экзамены. Тоже уже вроде все прошло, тем более, что у матери под руководством средние классы.
Так что, ей теперь осталось рукой подать до отпуска. Они сейчас сдают отчеты для районо. Но все равно мать по привычке бежит в школу пораньше.
Впрочем, я тоже сегодня тороплюсь. Быстро встал, отправился одеваться. Отец взял меня за руку, слегка улыбнулся.
— Удачи там. На турнире.
Надо же, я думал, он забыл. Я пожал ему руку, поблагодарил. Вышел из дому раньше матери, потому что мне гораздо легче одеться. Она тоже торопливо чмокнула меня в щеку.
— Осторожно там, Витя. Смотри, чтобы ничего не сломали.
Ну и пожеланьице. Но я все равно кивнул, улыбнулся. Тем более, учитывая, все обстоятельства моего вселения в это тело, у матери есть все основания для беспокойства.
— Постараюсь, чтобы ничего не сломали.
На самом деле, конечно же, я не могу ничего гарантировать. Борьба очень травматичный вид спорта, сломанные уши там — это только вершина айсберга, цветочки.
У профессиональных самбистов часто случаются вывихи и переломы конечностей. Реже повреждения позвонка, но тоже бывает. Так что, это уже как повезет. Грамотная самостраховка, конечно же, избавляет от многих неприятностей, но от несчастных случаев никуда не убежишь.
Ладно, теперь вперед. Хватит сомнений и размышлений. Нацеленность только на победу. Вектор движения — не отступать и не сдаваться.
Я выскочил из подъезда, придерживая сумку за лямку на спине. До Дома пионеров идти пять остановок, поэтому я решил проехаться на автобусе, чтобы не терять сил. Можно и пройтись пешком, но еще я хотел приехать пораньше.
Было около восьми утра, когда я приехал на место. Еще рано, соревнования начнутся в десять. Утро выдалось солнечным и жарким, чувствовалось, что опять будет душно.
Народу немного, в главном зале уже установили ковры, на трибунах сидели немногочисленные зрители, в основном, старшеклассники и студенты экономического техникума, расположенного неподалеку.
Но многие участники уже тоже прибыли, стояли у краев ковра и разминались. Судьи и организаторы обсуждали списки участников и о чем-то ожесточенно спорили.
Я заметил пару фотографов с «Зенитами» на шее и девушек-корреспонденток с блокнотами, чтобы делать заметки о происходящем. Видимо, потом будут небольшие статейки в районной газете и в заводском листке АЗЛК.
Степаныч еще не пришел, зато я встретил наших, Суслика и Пряхина. Они тоже разминались, уже успели переодеться. Борька сейчас блистательно отсутствовал, он отдыхал после экзаменов и пока не ходил на тренировки. Обещал прийти позже, к самому началу.
— Где тут можно переодеться? — спросил я у парней.
Суслик показал, где тут раздевалка. Там внутри еще немного народу, тоже самбисты, самых разных весовых категорий.
У нас в районе, оказывается, есть пять секций самбо, в них занимается около полутора сотен человек. Немного, за день со всеми разберемся.
Уже к вечеру будет понятно, кто победил. Мне предстоит пройти несколько схваток, которые все надо выиграть, если я хочу участвовать в городском турнире осенью. Я переоделся и поглядывал на будущих соперников, оценивая их по весу и примерно прикидывая, кто из них будет сражаться со мной.
Парни тоже смотрели по сторонам. Некоторые болтали между собой, некоторые молчали.
Когда я вернулся, Степаныч уже пришел. Он оглядел меня и спросил:
— Ну, как, готов?
Я кивнул.
— Готовность номер один.
Глава 2
Поединок номер один
Соревнования начались буднично и деловито, как будто в двадцать первом веке. Все, что сделали организаторы, так это сказали краткое приветственное слово от главы московского отделения федерации самбо СССР и заместителя Спорткомитета.
Все участники, в том числе и я, выстроились на ковре, выслушали их наставления бороться в духе пролетарской солидарности и стремиться к высоким идеалам и целям, указанным по итогам недавно прошедшего XXIV съезда КПСС. И вся прочая такого же рода пространная речь.
Хорошо, что это было действительно коротко, всего по пять минут на каждого. Сразу после этого начались соревнования, выступали дети и школьники, то есть лица до восемнадцати лет. Потом борцы в минимальной весовой категории до сорока восьми килограмм.
В нашей секции таковых не имелось, так что мы отошли в сторонку и пока что просто наблюдали за выступлениями детишек. У нас есть детская группа, там тренировал дядя Федор, так что он уже появился тут и подбадривал юных спортсменов в своей манере.
Немногословно и по делу. Особо не хвалил, не ругал, но делал четкие и ценные замечания. Детишек для выступления он выставил немного, только троих школьников, всех из младших классов, возрастом до двенадцати лет, так что они все скоро выступили.
Боролись, кстати, хорошо, но результаты все равно не очень. Двое проиграли по очкам, а один выиграл в стремительной атаке, уложив противника на лопатки подбивом и удержав положенные двадцать секунд.
Хорошо, хоть так. Мы аплодировали победителю, а самый младший наш участник, пацан лет десяти, из тех, что проиграл, расстроился и разревелся на весь зал.
Нам пришлось его утешать всей секцией, а проворный Суслик быстро вручил ему конфетку и только тогда пацан успокоился. Мама быстро увела бедолажку домой.
Когда начались выступления взрослых, рядом появился Боря. Радостный и выспавшийся, он сразу выдохнул:
— Ну что, вы еще даже не выступали? А что я говорил, раньше обеда не начнется. Надо было тоже прийти в одиннадцать.
Эге, я посмотрел на часы и с удивлением отметил, что уже почти полдень. Время летит, как ракета, оглянуться не успеешь.
Суматоха в зале, крики организаторов, называющих фамилии очередного участника, хлопки и рев болельщиков, грузные падения борцов на ковер — все это создавало информационный фон, сквозь который время утекло, как вода. Я оглянуться не успел, как выступать побежал Яша Гавриков, один из наших легковесов, ловкий и проворный, как стриж.
У него и кличка такая была, Стриж. В схватке он работал быстро, даже, пожалуй, чересчур, поэтому иногда страдал из-за этого. Степаныч ему грозил пальцем:
— Смотри, Гаврик, на каждого стрижа найдется свой ястреб. Будешь слишком дергаться, тебя заклюют на ковре. Так что, не спеши, черт тебя подери, умей хотя бы чуток расслабиться.
Не знаю, внял ли Стриж заветам наставника, уж слишком он сейчас выглядел взволнованным. На щеках румянец, глаза зыркают туда-сюда, нога постоянно дрыгается.
Иногда он подпрыгивал на месте от нетерпения, а когда услышал свою фамилию, сорвался с места, как на пожаре. Побежал
