Волк 5: Лихие 90-е - Никита Киров
— Кто надоумил? — спросил Студент тише. — Говори, или вас тут всех закопаем, прямо сейчас.
— Мишаня Дунаев с братом своим, Пахой, — белобрысый сглотнул. — Сказал, надо погреметь, а потом стрелку забить беспредельщикам.
— Ты за беспредельщиков мне поясни, — потребовал Студент.
— Да это он так сказал! — парень замер. — Мы так не говорили, никогда! Отвечаю! Это Мишаня сказал! Никакие вы не эти… я просто оговорился!
— Оговорился ты, ага, — Студент хмыкнул. — Ну, чё опять заглох? Говори!
— Мы вообще думали, это точки хлебозаводских, и Мишаня…
— Чё за Мишаня? Под кем он ходит?
— Он у Майора раньше был. Ща на рынке сидит.
— А сами вы откуда?
— С Шахтогорска.
— И не знаете?
— Да б** буду, не знал! Никто из нас не знал, Мишаня всем нап***л!
Студент огляделся. Приехавшие с ним спокойно стояли и посмеивались, а у этой толпы деревенской молодёжи запал совсем потух.
— Короче, — Студент сильно ткнул парня пальцем в грудь и засмеялся. — Я сёдня добрый. За вами косяк, и надо его отработать. Для начала поставлю на счётчик. Пять косарей гринами или натурой будете отдавать. Не рассчитаетесь, вам всем хана, понятно? Везде достану. Но если узнаю, что кто-то из вас связан с теми, кто на Десятке сегодня был, разозлюсь.
Назначил цену, и это их проблемы, где они будут брать деньги или вернут какими-то услугами. А те и рады, что легко отделались, ведь пивзаводские точки знать должны все, особенно такая шпана. Но всё равно что-то не так. Будто должно было случиться что-то ещё.
И Душман, который появился как из ниоткуда, когда стрелка закончилась, это подтвердил.
— Смотри, Ваня, что мои парни нашли, — сказал он, показывая толстую зелёную трубу. — По твою душу пришли.
— Муха, — Студент оглядел оружие.
— Муха-цокотуха, — Душман кивнул своим, и те унесли гранатомёт. — По твою душу отправили. Кто-то в засаде сидел, ждал тебя. А те фраера даже и не знали, что они приманка. А ты, Ваня, поступил умно. Приехал бы один, тебя бы взорвали прямо в машине. А так мы его спугнули. Но не поймали, — он закурил.
— Эти лохи говорят, что какой-то Мишаня из богатовских их сманил. На рынке сидит.
— А рынок под Гошей, — Душман расправил усы. — Хотя тут тоже странно.
— И те два тела, которые на Десятку наехали, тоже про какого-то Мишаню говорили, — вспомнил Студент. — Типа к себе он их возьмёт. Но я на стрелку поехал сразу, некогда было разбираться с этим.
— Тогда погнали к Иванычу. Разбудим, но чего поделать? Сегодня много чего случилось.
Они поехали в двухэтажный дом на окраине Новозаводска, перед этим позвонив. Крюков, ещё опухший после сна, ждал их на кухне с кружкой кофе.
— Слышали, парни? — спросил он и громко зевнул. — Сегодня Захара грохнули, говорят, и в лесу где-то закопали.
— Слышал, — Душман кивнул. — Говорят, Череп это был, ему наводку прислали. Но не от нас. Зато шепнули мне одни мои старые знакомые, что Захар долго и успешно продавал какие-то секретные чертежи китаёзам, как раз вот такими мутными схемами. Жадный он был, и цветмет украсть, и остальное не забыть. А вот остальное явно кто-то другой тырил и через него продавал. И когда это всё всплыло, много кого этим разозлил, ведь теперь комитетчики всех его друзей трясти будут. Вот и расплата, чтобы не разболтал всё. Хотя, наверное, и так всё выяснчт.
— Вот как Цыган и говорил, что Захар хотел нас в этот блудняк втянуть. А сам про свой алюминий пел, — Крюков махнул рукой. — А вот сам Цыган где, ты в курсе, Николаич?
— В ФСБ он, говорят, но непонятно, иначе они бы к нам уже пришли. Попробую узнать. Ваня, давай теперь к нашему делу с теми фраерами. Оно тоже важное.
Студент сел за стол поудобнее и рассказывал, стараясь не упустить ничего. Когда Крюков услышал про гранатомёт, сон с него мгновенно ушёл.
— Это Гоша замутил, — сказал он, допивая кофе. — Точно он.
— Нет, Иваныч, — произнёс Душман, постучав по столу. — Я тут выяснил, кто Гошу недавно подстрелить хотел. Как раз один из богатовских, хороший друг некоего Мишани. А Мишаня этот, я вспомнил — доверенный человек Луки.
— Во как, — пробормотал Крюков.
— Правда, у меня данные старые, рынок сейчас закрытый, оттуда почти ничего не уходит. Там блатных ещё много стало, сам знаешь.
— Значит, Лука хочет оторваться от Гоши? — Крюков задумался. — И использует тактику Богатова, чтобы стравить нас в очередной раз? А мог бы ко мне прийти напрямую, я бы помог. Но раз так…
— Что делаем, Иваныч? — спросил Душман.
— Такой наезд спускать нельзя, — через несколько секунд произнёс Крюков. — Закрой вопрос.
— Сделаю.
— А ты, Ваня, — Крюков приветливо посмотрел на Студента. — Ты уже большой человек стал, раз на тебя покушения устраивают. Уже второе.
— Работаем, ха-ха!
— Хорошо работаешь, я это вижу. Вот когда рынок отобьём, вот с Николаичем вдвоём им и рулить будете. А пока помоги ему с этим вопросом.
— Понятно, уже занимаемся, Иваныч.
Глава 2
— А чего этим вдруг РУОП занимается, товарищ старший лейтенант? — спросил я, подходя к столу медсестры. — Это же обычная уголовка, разбой.
— Кто нужно, тот и занимается, — пробурчал Савватеев. — Где Ковалёв? Я к нему пришёл.
Он только что решительно вошёл в коридор, сразу собираясь идти к Жене, но остановился узнать палату. Одетый в потёртую кожанку опер, похоже, не спал всю ночь, если судить по его опухшему лицу.
— Спит после наркоза, — сказал я. — К нему нельзя.
— К нему нельзя, — повторила пожилая медсестра высоким противным голосом, сидящая в приёмном покое. — Совсем нельзя!
— Мне можно, — Савватеев показал корочку.
— Да спит он, тебе говорят, — устало сказал Лёня. — И всё равно он под
