Волк 5: Лихие 90-е - Никита Киров
Одна дробинка порвала мне мочку уха, так что ранку прочистили и наложили шов. Само ухо опухло и теперь ныло при каждом движении головы. А Женю отправили на операцию, доставать дробь из руки и ноги. Лишь бы хватило одного раза.
* * *
— Ну что там, доктор? — спросил я у усталого толстого мужика с большими мешками под глазами. Я и сам чувствовал себя таким же помятым, не спал уже больше суток.
— Могу сказать только близким родственникам, — бросил он.
Я перегородил ему дорогу и сунул в кармашек зелёную купюру. Тот поморщился, но остался поговорить.
— Нет у него родственников, — сказал я. — Бабка в прошлом году померла и всё, он один остался. Только друзья у него остались. Ну и что там с ним?
— Всю дробь из плеча достал, — доктор выдохнул. — Из бедра тоже. В тело не проникло. У него бронежилет был?
— Да.
— Это спасло, но всё равно сильный ушиб, ребро сломано. Если бы стреляли ближе, этого бы хватило, а так повезло. Ну и раз это огнестрельная рана, я вынужден сообщить в милицию, — он с опаской посмотрел на меня.
— Само собой. Такая работа. Спасибо вам, доктор.
Я отошёл и уселся в коридоре. Скорее всего, опер придёт утром, и лишь бы это не был Савватеев.
Может, позвонить Ремезову, чтобы подсуетился и от нас отстали? Посмотрим. Пока же сгонял в круглосуточный комок у больницы, купил апельсинового сока и сникерс. Ну и позвонил нашим, чтобы тащились сюда.
С палатой получше снова пришлось договариваться. Не знаю, сколько Женя тут пролежит, ведь ему ещё надо отходить от наркоза и делать все эти перевязки, а сломанное ребро заживёт и дома. Прошёл к нему, накинув по пути на плечи белый халат, и уселся у кровати. Соседей у него пока нет, все остальные койки свободные.
— Волк, — слабым голосом простонал Женя, услышав меня. — Прикрой шторки, слепит.
— Тут нет штор, Женя. И солнца нет.
— Так это меня кумарит от наркоза, — промычал он. — Не отошёл ещё.
— Ты спи, брат, а я разбираться со всем буду.
— Мне сон снился, — он посмотрел на меня мутноватым взглядом. — В июне тогда помнишь, перед Тайсоном? Когда ты приехал с учёбы и ко мне пришёл ночью, побазарить и позвать на наше дело.
— Помню.
— А вот во сне ты не вышел. Я сидел на скамейке, спиртяги взял у Шелестовых… покурить бы…
— Нельзя сейчас.
— Ждал сидел, а ты во сне не выходил и не выходил, — продолжил он засыпающим голосом, закрыв глаза. — Так и не пришёл. А утром ко мне приехал Фрол, забрал к себе в бригаду. Потом ножом пырнули, и я сдох. Мне раньше это снилось тоже…
— Так не будет, — твёрдо сказал я. — Не для этого мы тут с тобой так возимся. У нас с тобой ещё много дел, Жень. Потом, будем сидеть все вместе, под Новый год, 31 декабря 99, проводим эту долбанную эпоху. Там такое будет перед самым… А, ты спишь уже. Ну спи.
Он уже сопел. Пусть, после наркоза бывает сложно отходить, мы с ним ещё потом поговорим. Я подошёл к окну, и там уже стояла наша служебная девятка, рядом с которой стоял Лёня. У девятки припарковалась милицейская шестёрка, из которой вылез опер Савватеев из местного РУОП. Ну, пора разбираться сначала с ним, потом со всем остальным.
* * *
Прошлой ночью. Новозаводск. Руины старого завода по ремонту тракторов
У старого административного здания стояли две побитые восьмёрки и одна старая девятка зелёного цвета с включёнными фарами. Вокруг них курили несколько парней, которые громко смеялись. У некоторых была арматура, у пары человек цепи, у одного кастет. Ещё один что-то держал в кармане синей спортивной куртки и нервно осматривался по сторонам.
Они собрались на стрелку против другой банды. Страх и неуверенность прятали за громким смехом, подколами и небольшими ссорами друг с другом. Думали, справятся быстро. Только они не знали, на кого на самом деле нарвались.
Их настроение быстро испортилось, когда на территорию заехало несколько чёрных и серых джипов. Из первого вылез Студент, из второго парни его бригады, а из третьей не спеша выбралось несколько мужиков в кожанках, вооружённые АКС. Это бывшие афганцы из бригады Душмана. Крепкие вояки оглядывали толпу, держа оружие наготове. Ещё несколько автоматов высунулось из окон, это тоже были люди Душмана.
Только сейчас парни на побитых тачках поняли, что связались не с какой-то мелкой уличной бандой, а с серьёзной группировкой. Они сбились в кучу, не зная, что делать дальше.
Студент вышел вперёд, посмеиваясь про себя. Не тянет эта мелочь на серьёзных людей, и чего это они решили устроить тут? У них даже огнестрела нет, разве что какой-нибудь полуржавый наган или китайский ТТ.
— Э! — вскричал Студент. — Алё! Кто тут стрелку нам забил? Кто тут такой борзый? Вы на кого наехали? А?
В ответ тишина. Он уже сам понял, что это какая-то провокация, что эта шпана явно не те люди, которые могут на равных говорить с пивзаводом. Только в чём провокация? Душман тоже говорил, что дело странное, поэтому приехал со своими людьми раньше и занял лучшие позиции.
— Чё, говорить-то кто будет? — спросил Студент. — Чё, мочить вас теперь или чё? Кто нам стрелу забил?
— Он не пришёл, — робко сказал кто-то из толпы.
— Ты тогда выйди! — Студент показал на землю перед собой. — И побазарим, а то чё как черти какие-то мычите? Стрелку вы нам забили, а вы кто такие ваще, чтобы с пивзаводом связываться?
Вышел один, самый здоровый, белобрысый здоровяк в китайской мастерке и шанхайках. До этого он смеялся громче всех, сейчас будто съёжился.
— Мы не знали, что это точка пивзавода, — сказал парень. — Мы думали…
— Вы на нашу точку наехали! — рявкнул Студент. — Вы на кого зал***тесь? Вы кто такие, чтобы нам стрелку забивать?
— Да мы пьяные были, когда сказали…
— С пьяного спрос вдвойне! А кто на Десятку сегодня наехал с обрезом?
— Не знаю…
— А кто знает? Ты понимаешь, что мы сейчас с вами за это сделать можем? А?
Можно
