Костер на берегу - Андрей Максимушкин
— Куда мне оно?! — закатываю глаза.
— На танцы.
— Обойдутся. Ты же знаешь, танцевать не умею, еще руку кому сломаю, или ноги оттопчу. Лучше не надо.
— Не городи глупости. Сестренка, я же тебя учила, вот так улыбаешься, держишь спинку и даешь партнеру тебя вести.
— Рано и не хочу. В мои шестнадцать рано — разговаривая, успеваю заварить кофе для папы.
— Тебе пора. За мной в гимназии уже мальчики ухаживали.
— Знаю, до сих пор надолго не задерживаются.
От моих слов Катя краснеет, ее глаза вспыхивают.
— Извини. Прости меня, пожалуйста — вот так, случайно наступила на больную мозоль.
У Кати до сих пор нет постоянного ухажера. Или ей не нравится, или сами уходят. Знаю, сестра в этом не признается, но давно ждет свою единственную большую любовь. Ищет и не может найти. Это ее тяготит.
Беру сестру за плечи, заглядываю ей в глаза.
— Ну, Катюша, прости глупую засранку.
— Ленка — Катя прижимает меня к себе.
Так мы и стоим, положив головы друг-другу на плечо. Ростом почти одинаковы. Немного отстраняюсь, выпрямляю спинку, беру сестру за талию.
— Ну, давай — шажок, легкое давление. Сестра уступает. Перехватываю ее руку. Мы легко вальсируем по кухне. Аккуратно веду свою партнершу. Трам. Трам-парам-пам-пам. Та-там. Ритм это ведь легко, любой боец-рукопашник чувствует его интуитивно.
— Вот так? — тихо смеюсь.
За спиной звякает чашка.
— Доброе утро, девочки — папа выглядит как довольный мартовский кот.
— Давай, буди маму и Витьку. Завтракать пора — Катя и не думает отпускать мой локоть.
— Витя уже проснулся, а маме я принесу кофе в постель. Она позже встанет.
Ну, да. То-то, из родительской спальни полночи доносились стоны и ритмичные стуки кровати, слегка приглушаемые жестким барабанным соло «Аэроспейса». Папе можно позавидовать. Мне такие вещи знать не положено, но на дворе 21-й век, а что естественно и в браке, то не грешно.
— Ну, ты сестренка даешь — тихонько шепчет Катя, когда папа выходит с кухни.
— Я же говорю, не умею танцевать.
— С мальчиками так не делай. Сбегут, сверкая пятками. Будь хоть немного девочкой.
— Не получается, — распускаю пояс и развожу полы пеньюара — видишь?
— Бюстгальтер с пуш-апом оденешь, и все мальчики твои — укол в адрес моего первого размера. Воспринимаю это спокойно. Наоборот, мне так лучше, не мешает. И вообще не понимаю, как можно стараться нравиться кому-то? Я есть я. Или принимайте меня, как есть, или идите в баню дальним лесом через камчатские сопки. Третьего не дано.
Некоторые считают меня уродом. Называют «подростком с девиациями психики». Смешно такое слышать. Первое — они совершенно неправы. На всех комиссиях ставят только один вердикт: «крепкое здоровье». А что касается психики, шептунам остается только позавидовать. Она у меня легированный конструкционный уран. Непробиваемая.
Второе — они правы. Только даже не подозревают, в чём именно. Свою болезнь скрываю от всех, даже родители не знают. Они люди хорошие, но не поймут. Сейчас это лечат, всего с полдюжины курсов психокоррекции. Я не хочу. Сама не хочу. Да, иногда бывает тяжело скрывать чувства от всех, но это моя проблема. Будет нужно, настанет время, изменюсь сама, а пока не хочу. Чувства производное воли — не более того, что человек хочет, таким и становится.
— Катя, у тебя когда сессия заканчивается?
— Третьего июля. Сама знаешь.
— Потом куда? В Крым? Или Аренсбург?
— Наверное. Хотелось бы на Карибы, Эспаньолу или в Италию, но папа одну не отпустит, а больше не с кем — сестра недовольно косится на папу.
— Извините, девочки. Не могу. Мне ближайший отпуск светит с первым снегом.
— А мама? — лезет в разговор братишка. У него тоже лето в этом году пройдет под небом столицы. Спортивный лагерь при гимназии. Будет целыми днями в футбол гонять с редкими организованными турпоходами и экскурсиями.
— У нас обоих работа. Хорошо, если маме удастся вырвать недельку, скататься на Взморье или в Териоки.
— Папа, о себе подумай. Может, сможешь хоть на два дня плюс выходные с мамой? — мне искренне его жаль. Сутками на работе, старается ради нас, даже по субботам часто выходит на весь день.
— Не могу. Сама знаешь, у меня вся дирекция пашет как проклятые. Никого не отпускаю. Если сам все брошу и уеду, что люди подумают?
— Ну, ради нас — подключается Катя.
— Постараюсь, но не обещаю. Лена, тебя подвести к месту сбора? Откуда отправление?
— Конечно! В десять с Поклоногорской.
Папа и так бы подвез, напоминает специально, чтоб переключить разговор. Ему неприятны укоры в отношении работы. Как понимаю, свое дело он любит, потому и отдает ему все время и силы. Но и на нас остается. Сегодня отправят меня в лагерь и вчетвером поедут присматривать загородный дом. Родители давно собирались купить небольшую усадьбу в хорошем чистом районе, желательно к северо-западу от города. По-хорошему, это надо было делать еще весной, но не получилось. У родителей вечно нет времени на самое важное.
После завтрака наскоро прибираюсь в комнате. Сдуваю пыль с фотографии подполковника Марии Бочкаревой на стене. Редкая женщина, одна из тех, кого ненавидят суфражистки, но кто заткнула за пояс тысячи мужчин.
Выключаю и выдергиваю из розетки портатиб. Собираю книжки, тетради, расставляю все по полкам. Задерживаюсь у модели паровой турбины. Сама собирала. Надо еще котел придумать и подключить, пока же крутится от компрессора. Это потом. После лагеря займусь. Я уже думаю, как буду конструировать котел, как паять трубки, что приспособить для питания горелок. Газ, конечно. Обычный баллон с редуктором. Только бы не перемудрить, не взорваться и пожар не наделать.
— Лена? — мама как всегда не стучится.
— Да.
— Какую куртку возьмешь?
— Ту брезентовую. Я уже упаковала.
— Если холодно будет? Возьми еще свитер — мама у меня хорошая, только слишком заботливая.
— Ну, мама, лето же. Какой свитер? Будет дождь, у меня куртка и левисы.
— Непутевая — мамина рука ложится мне на голову, легко треплет волосы.
— Очень даже путевая — притворно дую губы. — Девятый класс на «отлично» закончила. Все экзамены на десятки, кроме логики и химии.
— Логика тебе и не нужна — мама снимает с полки мой последний кубок.
Простая бронзовая литровая чаша с гербом. Этот кубок для меня самый ценный. Абсолютное первенство на губернских соревнованиях среди девушек. В финале побила саму Полину Кречет. Девица моих годов, в полтора раза тяжелее и плотнее. Прет как танк. Ударом бетонную плиту сносит. Чудо, как я выдержала. Еще удивительнее, как извернулась и сбила с ноги
