Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – принц императорской мантии
— Там в коридоре ждет сэр Угобергшир.
Я порылся в памяти:
— И этого не знаю. Он кто?
— Один из капитанов.
— Зовите!
В кабинет вошел крепкого сложения мужчина с красным обветренным лицом, просоленный настолько, что я даже ощутил аромат моря, поклонился и, быстро вскинув голову, посмотрел прямым взглядом.
— Сэр Угобергшир, — сказал я.
— Ваше Величество!
— Сэр Угобергшир, — сказал я. — Освежите мою память. Я думал, она мне еще не изменяет. А оказывается, такая же стерва, как и все они…
Он улыбнулся:
— Ваше Величество, вы меня не знаете. Я с детства плаваю по морю, но, конечно, только вдоль берега… На побережье есть местечко с высокими скалами, полностью заросшими диким виноградом. Между ними извилистый проход…
— А там в глубине укромная бухточка? — спросил я.
Он улыбнулся шире:
— Вы сразу все схватываете, Ваше Величество. Проход совершенно незаметен, потому его и не обнаруживали пираты. Там у нас помещается два-три кораблика. На них мы и каботажничаем вдоль берега. Есть у нас капитан Кракенгард, даже на Южный материк ходил!.. Как-то ему удается пробираться целым, хоть и кораблик мал, и плывет вроде бы наугад, если не врет… Но я напросился к вам по важному вопросу, Ваше Величество!
— Слушаю, — сказал я в нетерпении.
— Раз уж удалось отогнать пиратов, — сказал он, — и начато строительство больших кораблей, то надо бы строить и мелкие? Для плавания вдоль берега?.. Так перевозить дешевле. Особенно в Вестготию и другие королевства, где с дорогами совсем плохо.
Я подумал, позвал быстро:
— Сэр Жерар! Вы у меня сейчас весь кабинет министров в одном лице. Займитесь этим товарищем. Нам малотоннажное судоходство необходимо просто крайне. Создайте условия. К сожалению, сейчас отбываю по таким пустякам, как спасение человечества, хотя после орембрантеного паровоза уже не уверен, что его нужно спасать.
Сэр Жерар сказал озадаченно:
— Но у вас есть это, кабинет… Совет Лордов!
Я отмахнулся:
— Это потом, сейчас все ускорилось, сэр Жерар. Действуйте, а я исчезаю.
Сэр Жерар кивнул капитану:
— Идите за мной. Уточним, что вам нужно, и подумаем, что можем. Ваше Величество, к вам жаждет попасть на прием барон Эйц…
Я махнул рукой:
— Без вопросов.
Барон Эйц, начальник стражи, всегда старался держаться в стороне, словно панически боится обвинений сослуживцев в желании продвинуться за счет близости к маркграфу, постепенно поднявшемуся до короля, сейчас вошел и застыл у порога по стойке смирно.
Я спросил быстро:
— Сэр Торрекс, не тяните. Знаю, вы такой человек, по пустякам вас сюда на цепи не затащить, а уж по своей воле так вообще.
Он вздохнул, развел руками:
— Да, Ваше Величество, дело крайне серьезное и важное. Вы помните нашего юного графа Эдгара? Он был оставлен вами зачищать опасные места в Турнедо, но здесь умер отец, и его вызвали принять в наследство замок и земли. Я хотел привлечь его к охране вашего дворца, но не успел, юный граф очень долго принимал наследство по описи, за это время увлекся рисованием…
— Давайте короче, — сказал я в нетерпении, — хотя, конечно, художественные наклонности развивать весьма хорошо и патриотично.
Он взглянул исподлобья:
— Правда? А я ему пенял за нерыцарские занятия. В общем, он нарисовал как-то портрет женщины, какую бы мечтал встретить, повесил ее в своей спальне.
— Женщину? Молодец, не ожидал от графа.
— Нет, только портрет повесил.
— А-а, давайте еще короче, барон!
— В общем, — сказал он со вздохом, — она возьми и явись к нему ночью. Та, с портрета. Он ошалел… В общем, начала являться к нему, но только по ночам, а перед утром всегда уходила. Однажды он подсмотрел тайком, как она удаляется через лесок к ручью, ложится в воду и сама превращается в воду.
Я поморщился:
— Только этого и не хватало!
— Как-то, — продолжил он, ускоряя речь, — рассказал мне в слезах, она легла на краю ручья на поваленном дереве и, опустив руку, коснулась воды кончиками пальцев. Он не поверил глазам, но вода побежала снизу вверх! Облекла руку, поднялась к плечу, начала охватывать все тело, какой ужас! Зато рука сама стала журчащей струйкой воды. Понятно, стекла в ручей, а за ней ушло следом все то, что было ее телом.
— И что? — спросил я, чувствуя необходимость вывести его на балкон и указать на небо с грозно нависшим Маркусом. — Пришла на ночь, ушла утром. Идеальная жена! Каждый бы мечтал о такой.
— Увы, — ответил он со вздохом. — Сосед графа Эдгара, барон Тердер, решил в целях орошения построить дамбу. Взял и перегородил ручей выше по течению. Понятно, граф Эдгар в страхе потерять такую возлюбленную немедленно собрал дружину и пошел войной на барона, однако потерпел поражение. Взбешенный барон Тердер в ответ осадил замок влюбленного графа, требуя сдачи или хотя бы компенсации, что покрыла бы нанесенное оскорбление.
Он умолк, ожидая моего решения, а я стиснул челюсти и на мгновение прикрыл глаза, чувствуя тоску и неясную злость. Мир рушится, все повисло на волоске, а они мучаются и страдают из-за неразделенной любви. Куда мир катится?
— Барон, — ответил я, — это ваш человек, вы и решайте. Если все погибнет, графу зачтется его неразделенная любовь, потому что настоящая любовь — это неразделенная. Остальные — подделки. Все, барон, идите!
Как только он исчез за дверью, я подошел к стене, коротко зыркнул в сторону комнаты, где прилежно трудится сэр Жерар, набрал в грудь воздуха и, повернув кольцо Хиксаны Дейт, шагнул прямо в прикрытый гобеленом камень.
Защитные заклятия заклятиями, но я вообще убрал здесь дверь, заложив проем гранитными блоками, чтобы никакого прохода, просто стена, сплошная стена.
Чародеи ухитряются призывать именное оружие с помощью магии, я это заклятие тоже усвоил, хотя и не в полной мере, но сейчас все не так просто, далеко не все оружие подчиняется вот так сразу, есть и вообще бесчувственное.
Стена не слишком толстая, однако всегда страшновато проходить, задерживая дыхание, сквозь камень, потому с облегчением вздохнул, оказавшись в своем потайном арсенале.
Плащ Каина висит на вбитом прямо в стену медном крюке, ничем не примечательный, преображаться может только на плечах владельца. Вряд ли таким был изначально, скорее всего за тысячи лет обрел новые свойства, либо развил и расширил старые. Вещи тоже умеют учиться от хозяев, если те чего-то да стоят, а Каин все-таки создатель современной цивилизации, Адам тут и рядом не стоял, разве что несколько капель крови Сифа присутствуют теперь почти в каждом человеке.
Я с грустью окинул быстрым взглядом множество вещей, которыми так и не воспользовался: волшебная раковина, ею можно призвать корабль-призрак, множество мечей с непонятными пока свойствами — Зеленый, Травяной, Красный, Озерный, куча гемм, из которых можно вырастить целые здания и комплексы…
А те штуки, которые подобрал с погибшей Хиксаны Дейт, я же захватил даже ее платье, не только кольца с обеих рук, но пока пользуюсь одним-единственным, что позволяет проходить сквозь стены.
Прикосновение к плащу Каина погрузило в лютый холод, однако на этот раз только на мгновение. Я перевел дыхание и набросил его на плечи.
Жар Терроса и первозданный холод плаща воспламенили ту мощь, что дремлет в каждом из нас, но обычно так никогда и не просыпается. Я огляделся, сердце стучит сильно и с вызовом, а все тело требует немедленной тяжелой работы.
С глаз словно упала пелена, все предельно четко, ярко, хотя вообще-то не жалуюсь на зрение, даже могу, сфокусировавшись, рассматривать вдали всякие мелкие предметы, хоть это и нелегко.
Плащ Каина на плечи и меч Вельзевула в могучую длань — могу на равных сражаться хоть с самыми могущественными ангелами, хоть с архидемонами ада.
— Вот теперь повоюем, — сказал я шепотом. — Вот теперь…
Такие вещи, ясно и громко сказал внутренний голос, подобны наркотику. Человек, опьяненный могуществом, не замечает, как сжигает себя и как становится уже зверем. Да и могущество свое начинает переоценивать, на чем и попадается.
Горькая улыбка раздвинула губы. Никакой меч и никакие волшебные доспехи не помогут выстроить идеальное королевство.
— Но пока подеремся, — ответил я и, задержав дыхание, ломанулся обратно через стену в кабинет.
На этот раз прошел, как через плотный туман, сам не поверил такой легкости.
Сэр Жерар вошел в кабинет, не дожидаясь зова. Окинул меня внимательным взглядом, но плащ Каина принял такой парадный вид, что император счел бы за честь набросить его на плечи, а что из ножен торчит рукоять меча Вельзевула, поймет только тот, кто видел меч властелина Ада.
— Ваше Величество…
— Отбываю, — ответил я тепло, — увидимся после великой битвы с Маркусом.
— Ваше Величество?
— Удержите, — велел я, — государственный корабль на плаву, дорогой друг! Это ваша задача. Трудная, знаю. А завалы разгребем, когда вернусь.
