Иван Кузмичев - Поступь Империи. Право выбора.
-Как же мне удалось добиться того, что мы больше не выплачивали за наших запорожских казаков деньги?– «перепрыгнул» со своей мысли посол.
-Я очень хотел бы узнать это, Петр Алексеевич,– честно признаюсь ему.
Что делать, в школе не слишком сильно уделяли внимания таким тонкостям политики Петра, да и потом в военной истории больше по военным действиям упор делался, в частности по сражениям времен 19-20 века.
-Ну что ж, думаю можно приоткрыть эту небольшую тайну, хотя какую тайну? Так хитрость небольшая. Дело в том, что я получал от Азовского воеводы Ловчикова известия о набегах крымских татар на русские пограничные поселения. Естественно я тоже кое-какие приятные сюрпризы воеводе делал, но это уже лишнее и к нашему делу не относящееся. Так что у меня имелось много сведений в обидных книгах, куда я и записывал все данные от воеводы. Как видите, ваше высочество, никаких секретов здесь как оказывается, и нет вовсе,– заключил посол, бросая в рот горсть чернослива, принесенного слугой.
-Почему же, Петр Алексеевич? Есть здесь секрет – секрет ведения дел посла. Ведь именно из таких мелочей и складывается вся работа посла. Или я не прав?– возрази я дипломату.
-Правы ваше высочество, еще как правы.
-Оставим, пожалуй, обсуждения оных действий, господин посол, давайте лучше вы продолжите свой рассказ,– немного грубовато прервал я старика.
-Как вам будет удобно,– кивнул посол, понимая меня.– Тем более что я каждый год составлял для Посольского приказа статейные записки. А они насколько я помню, на пятистах листах не всегда умещались, так что если вы захотите больше узнать об этом, просто дайте знать нужному приказу, и вам их доставят.
-Что-то я опять отвлекся.
-Ничего-ничего, Петр Алексеевич. Я вас слушаю с превеликим вниманием,– сказал я ему, заметив что за окном каюты солнце перевалило за полдень.
«Время то как быстро летит».
-Мое посольство нельзя назвать прогулкой. Хотя бы уже потому, что в первый год моего пребывания в Османской империи, я имел возможность наблюдать за большими внутренними потрясениями этой страны, которые закономерно завершились янычарским бунтом, а оный привел к свержению Мустафы Второго.
-Позвольте прервать вас, Петр Алексеевич?– спросил я посла.
-Конечно, ваше высочество,– ответил он.
-А не могли бы вы сказать мне, почему произошел этот бунт? Не на «ровном же месте» они взбунтовались,– поинтересовался я.
-Да, не на «ровном» месте, как вы выразились. Дело даже не в том, что у султана не было никаких способностей к управлению страной, а в том, что он даже не желал заниматься государственными делами. Позволив одному своему приближенному – шейх-уль-исламу Фейзуллах-эфенди «захватить» в свои руки всю власть, который пользуясь своим влиянием на Мустафу посадил на все важные государственные и духовные должности своих сыновей и родственников. При этом Фейзуллах оправлял любого нелояльного ему человека в глухие уголки Антиохи,– пояснил мне посол.
-А откуда, позвольте поинтересоваться, у вас такие сведения?– изумился я услышанному.
-Ну, я не просто так ем свой хлеб, ваше высочество. Так что сведения обо всех малозначащих людях я собирал не жалея денег, да и государь наш сам велел хорошенько разузнать про устройство Османской империи.
-Понятно, продолжайте, прошу вас,– попросил я Петра Алексеевича.
-Можно с уверенностью сказать, что в бунте участвовали не только янычары, но и горожане, ведь, на сколько мне известно всего восставших выступило, чуть ли не 100 тысяч человек. И самое удивительное, одним из основных требований бунтующих было требование возвращения султанского двора в Стамбул из Эдирне, куда его перевел сам Мустафа Второй. Так что как видите, ваше высочество у османов сильны торгово-ремесленные круги, ведь именно для них перенос столицы в другой город стал большим ударом, многие из тимариотов тогда в первые годы разорились.
-Мне кажется, что в любой стране купцы с ремесленниками имеют сильные позиции, дорогой Петр Алексеевич. Другое дело, что в остальных странах с влиянием этих сословий справляются в более-менее пристойной форме,– не согласился я с послом.
-Тут вы, конечно же, правы, ваше высочество, но я все же продолжу,– оговорился посол, смачивая горло глотком вина.
-Однако само восстание послужило новым толчком к «кровопусканию» как чиновников, так и военных людей. Новый султан – Ахмед Третий, который и сейчас правит Османской империей, за то время что я был в Стамбуле казнил чуть ли не свыше 25 тысяч человек, в число которых вошли все мало-мальски значимые фигуры восставших. И я могу вполне обосновано полагать, что именно на данный момент у османов нет ни одного высокого сановника, которого можно было бы назвать не то что бы хорошим, но вообще пригодным для его места.
-То есть вы полагаете, что османская империя сейчас уязвима как никогда?– напрямую спросил я Петра Алексеевича.
-Нельзя недооценивать противника, тем более такого, ваше высочество, но я все же склонен дать положительный ответ на ваш вопрос, нежели отрицательный,– витиевато ответил посол.
-Что ж с этим все ясно, прошу вас, продолжайте,– попросил я дипломата.
«Ага, как же, уязвима! А какого хрена тогда Прутский поход так плачевно закончился?– подумал я про себя».
Все же превосходство османов было многократное, так что и поражение можно назвать закономерным. Все же зря царь повелся на обещания «братьев славян». Да жаль, правда, пока то этого еще не случилось, так что не будем отчаиваться. Все битвы впереди, и надеюсь не такие как под Нарвой.
-В сентябре того же года двор султана переселился обратно в Стамбул, а вместе с ним переселили и всех послов. Закончившаяся смута позволила мне более подробно изучить османов изнутри. И вот к какому выводу я пришел после нескольких лет изучения государственных и духовных лиц империи: если раньше, еще каких-то пару десятков лет муфтии исполняли лишь роль духовных наставников народа, то сейчас же они уже могут соперничать властью с визирями. Именно из-за щедрых пожалований султанов самим высшим духовным лицам и их учреждениям способствовали усилению муфтий, делая их одними из крупных землевладельцев в Османской империи. «Многие вотчины, которые в турецком государстве, с доходами их отписаны на их мечети и монастыри. Те доходы суть бесчисленны, понеже воедино время султан по своему изволению то отдал им, и никто не может в том ему противного что говорить и так сие дело обходится и возрастает с каждым годом…»,– зачитал мне посол пару строк из своего дневника для примера, который он постоянно носит с собой.
-Сильные оказываются у турок муфтии,– сказал я тихо.
-Да, очень сильны, а в последнее время и вообще силу большую набрали, высшие духовники османов,– покачал головой посол с явным сожалением.
Что ни говори, а джихад никому в России не нужен, а объявить его может любой сбрендивший глава ислама. В той же Османской империи к примеру.
«Дела!– присвистнул я про себя».
-Но и это не все, ваше высочество,– с большей радостью сказал дипломат.
-Есть, что-то более приятное?– спросил я его.
-Дело в том, что у Османской империи большие проблемы с деньгами,– сказал посол.
-Что вы имеете в виду, Петр Алексеевич?
-Из-за того, что в управлении государством у них полная разруха и как таковых дельных глав у них нет, все деньги не могут быть учтены. И часть налогов, причем скажу без преувеличения, большая часть налогов оседает в карманах вороватых чиновников. Взять хотя бы, к примеру, сведения по 1705 году, в этот год империя собрала вдвое меньше налогов, чем в 1704 году. Это хорошо показывает уровень налогового приказа османов.
-Да, без денег никакой государь не сможет ничего сделать,– хмыкнул я.
Мало кто из правителей Европы в действительности мог бы похвастаться тем, что увеличил казну своей страны, за счет реформ и грамотного управления, а не в результате контрибуций и ограбления колоний. Ежели таковы имеются, конечно. Вот такие дела. Правда, увы, сам царь Петр, в желании своем сделать все быстрей и лучше порушил русскую систему финансов, которая обещала давать прирост доходов больше чем втрое против первоначальной казны. Правда, на это требовалось как минимум четыре года, которых у Петра не было…
Ну да ладно, сделанного не воротишь, так что будем исходить из того, что мы уже имеем. А имеем мы многое, если разобраться. Первое – это конечно то, что элита турок – янычары превратились из превосходных воинов в 50 тысячную своевольную армию, которая отступает при грамотном и ожесточенном сопротивлении противника. Второе – это лишенный хороших управленцев госаппарат, к тому же без достаточного количества денежных средств. И третье – это самое важное на данный момент, нет достаточного сплочения самого народа, что не может не радовать меня, в силу того, что государь просто не сможет утерпеть и не напасть на соседа, после победы над Карлом. Вот только как бы не было его желание чересчур поспешным, иначе все повторится как в моей родной истории. А это очень не хорошо! Для меня не хорошо, или наоборот хорошо?
