Андрей Колганов - Жернова истории 3 (СИ)
После этого монолога достаю сложенный вчетверо и достаточно потертый на сгибах пожелтевший листок бумаги, несколько дней пролежавший под прямыми лучами солнца, чтобы и чернила успели немного выцвести.
Развернув листок, Федоровский бегло пробежал его глазами, затем еще раз, уже внимательнее.
- Ну, что там? - не скрывая своего нетерпения, спрашиваю профессора.
- Судя по всему, речь идет о поиске алмазов, - чуть помедлив, откликнулся Николай Федорович, вынырнув из напавшей на него задумчивости. - Вот видите, тут упоминается кимберлит. А вот тут еще - карбонадо.
- Я человек, несколько далекий от геологии, и в этой терминологии не разбираюсь, - не надо показывать себя слишком осведомленным. - Но, насколько мне приходилось слышать, наша страна не имеет месторождений алмазов?
- Это верно, хотя в прошлом веке в районе города Кушвы, на Крестовоздвиженском прииске, отмечались единичные находки. А мой учитель, Владимир Иванович Вернадский, перед самой империалистической войной что-то говорил о сходстве геологического строения Сибирской и Южноафриканской платформ, и выражал надежду на алмазоносность Сибири.
- Но можно ли доверять сведениям из этого письма? - выражаю умеренный скептицизм.
- Разумеется, я не стал бы верить всему безоговорочно, - подтвердил высказанные сомнения профессор Московской горной академии. - Но проверку организовать стоило бы. Если тут хотя бы на десять процентов правды...
- ...То мы можем получить собственный алмазный инструмент и великолепный экспортный товар, - подхватываю недосказанную мысль. - А алмазный инструмент - это точное машиностроение и сверхглубокое бурение в твердых породах.
- Но экспедиции, что в Архангельскую губернию, что в Якутию, да даже и на Урал, обойдутся очень недешево, - покачал головой Федоровский.
- Это понятно. Надо готовить обоснование. Я же, со своей стороны, поддержу вас во всех инстанциях, где только смогу.
Вернувшись после работы домой, на Большой Гнездниковский, с порога заявляю Лиде:
- Получилось! Директор Института прикладной минералогии и металлургии заинтересовался нашим письмом. Будем пробивать экспедиции через Гелоком и НТО ВСНХ.
- Ура-а! - негромко крикнула моя жена, несколько раз хлопнув в ладоши.
- А тебе за отлично выполненную работу полагается премия...
- Какая? - тут же интересуется Лида.
- В отпуске в сентябре поедем вместе с тобой. В Крым, в Саки.
- Это что за место такое? - моя любимая на мгновение сморщила носик. - Никогда не слышала.
- Там знаменитая грязелечебница. Еще Пироговым основана. Говорят, дает поразительные результаты при лечении бесплодия.
При упоминании об этом лицо Лиды потускнело, но она выразила твердое согласие:
- Хорошо. Поедем!
1.3.
Молодец она у меня. Правильно держится. А вот я, шляпа, чуть не упустил важный момент: был же в Московской горной академии - так надо было к ректору, к Губкину, заглянуть, еще одну удочку забросить. Стоит еще раз поднять вопрос насчет разведки на нефть в Башкирии и Татарии. Бурили там уже недавно, но неглубоко, и ничего не нашли. А он, кажется, как раз это дело и пробивал...
Тогда же, сразу после первой встречи с Федоровским, мы с ним вдвоем принялись прокручивать колесики бюрократической машины. Конечно, ссылаться на анонимное письмо, и кричать - "мы будем искать алмазы!" - мы не собирались. Впрочем, не совсем так. Проверку наличия месторождений на Урале пробивали, что называется, в лоб - все-таки тамошние находки были достаточно широко известны, и тут можно было не скрывать своих намерений.
Не забыл я заглянуть и к Губкину. Иван Михайлович произвел на меня впечатление очень увлеченного, горячего человека. Когда зашел разговор о неудачном бурении на нефть в Поволжье, он буквально вскипел:
- Эти недоумки в Геолкоме прямо-таки смотрят в рот Калицкому! И Тихонович, и даже Голубятников! А еще старый друг называется! Видите ли, следы нефти на поверхности - это остатки незначительных, старых, уже исчезнувших месторождений. Дурачье! Никто не хочет сообразить - это ведь выходы нефти из глубинных пластов по рукавам. И чтобы вскрыть эти месторождения в куполах осадочных пород, надо бурить, по меньшей мере, глубже шестисот метров, а то и глубже километра. А бурили-то едва на триста! - Да, крут профессор. Вот дай такому власть, небось, стопчет своих оппонентов - и не заметит даже.
- Погодите, Иван Михайлович! - останавливаю фонтан эмоций. - Меня переубеждать не надо. Я в геологии почти ничего не понимаю, но уверен, что ради поиска новых месторождений стоит рискнуть, и положиться на ваши выкладки. Без новых источников нефти нам очень скоро придется туго. Но предложение Богдановского о едином центре геологоразведки Геолком завернул, а Госплан дал отрицательное заключение на проект создания специального треста для поисков нефти в Урало-Поволжье. Президиум ВСНХ тоже в довольно резких выражениях высказался против...
- Я и говорю - недоумки! - снова вспыхнул Губкин.
- Погодите! - снова останавливаю его, поднимая руку ладонью вперед. - Против решения Президиума ВСНХ я, как вы понимаете, пойти не могу. Раз уж они записали в протоколе, что "волжская нефть Губкина такая же авантюра, как курское железо"...
- Это вранье! - почти кричит профессор.
- Я покопался в этом вопросе. Железной руды под Курском полно, и руды хорошего качества. Тут правда целиком на вашей стороне, - пытаюсь одобрительными словами притушить страсти Ивана Михайловича. - Другое дело, что сейчас нам чисто экономически не поднять освоение этого месторождения - нужны колоссальные единовременные капитальные затраты. Но мы отвлеклись. Раз нам не удается переупрямить Геолком и Президиум ВСНХ, то, может быть, стоит пойти обходным путем? - вижу, как профессор блеснул круглыми стеклами очков, уставившись прямо на меня. - Обратиться прямо в "Азнефть", к Серебровскому. Он недавно закупил в Америке новое буровое оборудование...
Не дав мне договорить, мой собеседник воскликнул:
- Точно! Александр Павлович - умница человек. Он поймет, не может не понять. Я немедленно напишу ему письмо...
Вот так и сложилась моя командировка в Баку. Выхлопотать ее оказалось несложно: постоянные конфликты нефтяных трестов ("Азнефть", "Грознефть", "Майкопнефть") с могущественным Нефтесиндикатом из-за политики цен и регулярных задержек платежей за поставленную нефть и нефтепродукты давали для этого достаточный предлог.
Поезд, под ставший уже привычным перестук колес и паровозные гудки (память о "бархатном" бесстыковом пути и электровозах постепенно подергивалась дымкой забвения...), принес меня в столицу Азербайджанской Советской республики. Александра Павловича в конторе не оказалось - после недолгих расспросов я разыскал его в Черном городе. Город действительно черный - копоть от старых нефтеперегонных заводов наложила отпечаток на все вокруг - на дома, здания мастерских, складов, заводских контор. Копоть лежала и на вытянутых ввысь дощатых пирамидках нефтяных вышек, так непохожих на знакомые мне сборные решетчатые металлические конструкции.
Серебровский на берегу Бакинской бухты наблюдал за работами по засыпке участка бухты, примыкавшего к промыслам Биби-Эйбат, - с этой насыпной площадки предполагалось провести бурение большого числа скважин, обещавших стать высокодебитными. Поздоровавшись с Серебровским (уже знакомы были по делам в ВСНХ), спрашиваю:
- Что, расширяетесь?
- Да, ищем возможности освоить новые нефтяные поля. Здесь, на Апшероне, перспективы нового бурения невелики. Нет, кое-какой прирост за счет недавно разведанных нефтеносных участков мы получить сможем, и даже немалый, но разведочное бурение новых перспектив уже не обещает. Надо идти за нефтью в море. А это очень сложно и дорого. Однако, вот, выкручиваемся, - он показался рукой на развернувшиеся вовсю земляные работы. - У нас часто к старым спецам относятся с недоверием, а зря. Тут инженер Потоцкий командует. Старик, ослеп совсем, но дело знает великолепно и я за этот участок спокоен.
- А я к вам как раз по этому поводу, - начинаю свой разговор.
- Что, по поводу спецов? - Александр Павлович, не отрываясь, смотрит на то, как кипит работа.
- Нет, насчет перспектив расширения нефтедобычи, - после этих слов мой собеседник круто разворачивается и я встречаюсь с пристальным взглядом. - Раз уж тут у вас горизонты ограниченные, не попытать ли счастья в другом месте?
- В каком? - сразу же интересуется Серебровский.
- В Поволжье.
- Э-э, бросьте, - он машет рукой. - Геолком против и ВСНХ этот проект зарубил.
- Что же вы думаете, я не в курсе решений собственного ведомства? Потому и обращаюсь к вам. Разве вам не хочется заполучить большое перспективное месторождение? - Черт, неужели не решится?
