Андрей Посняков - Ливонский принц
Чу!!! Стены пещеры вдруг резко задрожали, словно бы собирались вот-вот рухнуть, похоронив под собой незадачливого кладоискателя без кирки и лопаты. Ощутив спиной нарастающую вибрацию, Леонид бросился в ближайший туннель. Из которого тут же донесся грозный вой и рычание!
О, боже!
Упав наземь, молодой человек выхватил из кармана баллончик с газом, приготовившись отразить нападение неведомого чудовища. Ну кто тут мог быть? Собака… точнее – собаки. Целая стая, ага.
Никто не напал. Не выскочил из темноты, лая и злобно сверкая глазами, не рванулся к жертве, плотоядно раскрыв усеянную желтыми клыками пасть. Вой смолк так же неожиданно, как и начался. Прекратилась и вибрация.
Господи… да это же…
Электричка!!! Ну да – метро же должно быть где-то рядом. Облегченно вдохнув, новоявленный диггер поднялся на ноги и нервно рассмеялся. Однако весело. Однако нужно купить лопату, вот что. Небольшую такую. Саперную.
* * *Ничтоже сумняшеся задумал Леонид Федорович снять фильм – а лучше сериал – совсем обычный. Не розовые бабьи сопли, не про бандосов-ментов, не модную средь молодежной среды ржачную тупую камедь, а нечто куда более изысканное и, можно даже сказать, интеллигентное. Новое историческое кино! Ни больше ни меньше. Об эпохе Ивана Грозного. А что? Опричный террор, разгром Новгорода – это вам не какая-нибудь «Игра престолов», это гораздо круче будет.
Эту свою идею Арцыбашев лелеял года два, да не просто лелеял, а активно писал сценарий будущей «фильмы», подробно – с раскадровкой, «звуком» и «светом». И мало того что писал – даже отослал сразу в несколько известных (естественно, коммерческих, больше ведь никаких и нет) студий, одна из которых даже разродилась ответным письмом, в коем отнюдь не подвергли арцыбавшевский опус голой критике, а наоборот, похвалили. А в конце письма задали хитрый вопрос – для кого, собственно говоря, кино? Молодежная аудитория отсеивается сразу – они ни истории, ни географии не знают и знать не хотят, а что незнаемо, то и неинтересно. Для мужиков мордобоя маловато. Да и опять же – история. Им стрелялку-бродилку какую-нибудь. Женщины… гм-гм… любовная линия слабая, в основном войны, террор да душевные терзания Ивана. Вам что, уважаемый Леонид Федорович, лавры Сергея Эйзенштейна спать не дают? Так и у того только первую серию выпустили. В общем, будьте проще, уважаемый, и народ к вам потянется. Напишите нам смешной молодежный сериал, для активной молодежи, увлекающейся гаджетами, автомобилями, тусовками… Как будто молодежь телевизор смотрит! Ну, если только какая-нибудь кондово-провинциальная, у которой на Интернет денег нет.
Так вот, ткнули лицом в грязь. Вернее – в «активную молодежь». Но Лёня надежды и веры в себя не терял, работал. И искал денежки. Спонсоров, мать ити.
Лопату молодой человек приобрел рядом с метро, в супермаркете, там же обзавелся резиновыми сапогами и непромокаемым плащиком – так, на всякий случай. Дешевый – если что, испачкать не жаль.
На рабочем же своем месте, в антикварной лавке, Арцыбашев, подняв все накладные, расписки и прочее, тщательным образом проверил всех, кто сдавал на комиссию шестнадцатого века вещи. Таких, кстати, за три года (дольше Тимоха документацию не хранил) оказалось аж пять человек, все достаточно молодые, лет по двадцать пять – сорок. То есть под образ сутулого вполне подходящие. Однако только один из них окромя серебряных денежек и разного рода старинных вещиц притащил на комиссию «два листа пергаментные с надписью на латыни – “Тит Ливий”. Звали сутулого Орешников Денис Петрович, и было ему от роду тридцать пять лет. Правда, вот прописки в графе не стояло. Как пояснил Тимофей, это только по желанию клиентов указывалось. Кроме вещиц шестнадцатого и пятнадцатого веков господин Орешников еще выставлял на продажу марки и значки семидесятых-восьмидесятых годов. В большинстве своем – «с олимпийской символикой». Странное соседство – шестнадцатый век и семидесятые. Хотя, если подумать, ничего странного. От родителей могло остаться, от старших братьев-сестер.
В ближайший же выходной, опять-таки – в субботу, Леонид отправился все туда же – в старый двор, в коллектор. Поднялся раненько, и около шести утра уже был на месте. Недолго повертелся, выждал – не нарваться бы на дворника, – да и юркнул себе в люк, не позабыв задвинуть за собой тяжелую чугунную крышку. И как оказалось, правильно сделала, что задвинул!
Спустившись, новоявленный диггер не успел сделать и нескольких шагов, как сверху вдруг послышался лязг и темноту подземелья прорвался тусклый свет раннего московского утра.
Арцыбашев немедленно прижался к стене и затаил дыхание, глядя на спускающуюся сверху патлатую фигуру в кожаной потертой куртке и узких, заправленных в высокие берцы, штанах. Господин Орешников, Денис Петрович – собственной персоною. Ага!
Надо сказать, собственной безопасностью Орешников как-то не особенно заморачивался: не оглядывался, по сторонам башкой не крутил. Спустился да зашагал себе знакомой тропой, светя фонарем под ноги. Даже насвистывал. В общем, как и в прошлый раз, вел себя вполне уверенно, словно домой явился.
Как и в прошлый раз, несостоявшийся режиссер, таясь, потопал сзади. Главным – широким и длинным – коллектором шли где-то с полчаса, пока впереди вдруг не показался свет. Желтый, явно от фонарика… и не от одного. Еще и голоса послышались. Грубые, мужские.
Сутулый явно насторожился. Резко остановился, вжался в стенку да какое-то время так и стоял, прислушиваясь. А потом вдруг быстро бросился куда-то… Леонид даже и не сообразил – куда. Вот только что был, стоял на месте, и вдруг исчез, словно бы растворился в спертом воздухе подземелья. Только берцы чавкнули в грязи. Да так громко, что те, впереди, что-то такое услышали и сразу же насторожились, замолкли. И яркий луч фонаря неожиданно уперся режиссеру в глаза.
– Вот он! Держи его, держи!
– Лови!
– На этот раз не уйдет, сука!
– Эй, это ж не он!
– Значит, сообщник. Бей чужака, парни!
Раздавшиеся вдруг гулкие вопли как-то мало походили на вежливые приветствия, и Арцыбашев, быстро прикинув, что к чему, немедленно дал деру. Проще говоря, побежал как можно быстрее, ибо гнались именно что за ним, в этом сомнений не было. Это он был здесь чужаком, это его собирались бить… Интересно, сколько их? Судя по фонарикам, человек пять, никак не меньше. Догонят – мало не покажется! Черные диггеры – а именно их, судя по всему, и повстречал Лёня – кротким нравом, увы, не отличались. Запросто могли и убить да бросить труп под землею, случаи бывали.
Билось сердце. Чавкала под ногами грязь. Летели по сторонам брызги. Лучи фонарей хлестали по сводам переходящих одна в другую пещер, словно старинные сабли.
– Слева, слева заходи-и-и!
– Загоняй!
– Стой, гад, хуже будет! Стой!
Что-что, а попадать в лапы диггеров Арцыбашев явно не собирался. Однако на бегу, к ужасу своему, понял, что добраться до заветного люка явно не успевает. Преследователи знали подземелье куда лучше его, прекрасно ориентировались, нагоняли… Кто-то даже швырнул на бегу что-то тяжелое… лом? Нет, скорей – черенок от лопаты. Короткая палка угодила беглецу в спину. Довольно-таки чувствительно угодила, хорошо не в голову.
Леонид пригнулся и, углядев боковой ход, недолго думая юркнул туда, слыша, как погоня пронеслась мимо. Ага! Не заметили, сволочи. Однако это еще ничего не значит – вернутся и будут искать. И, скорее всего, найдут, если получше не спрятаться.
Лаз оказался узким и низеньким, бежать по нему уж никак было невозможно, приходилось пробираться, согнувшись, а пару раз даже встать на четвереньки… Черт! Позади снова послышались крики. Таясь, беглец поспешно выключил фонарик… и вдруг увидел наверху свет. Самый настоящий, дневной.
Рванувшись вперед, молодой человек почти сразу нащупал рукой скобы, вбитые в бетон. Колодец. Канализационный колодец! Выход, черт побери.
Он выбрался наружу в каком-то дворе, вовсе не в том, в каком влез в коллектор. Впрочем, место оказалось достаточно глухим, располагалось сразу за ржавыми металлическими гаражами, спрятавшись между которыми Арцыбашев некоторое время выждал, когда пройдут две молодые мамаши с колясками. Не хотелось никого пугать и видом своим вызвать подозрения. Еще примут за бомжа, позовут парней, мужиков – а оно надо? Лучше уж привести себя в порядок – отряхнуться от грязи, причесаться… В принципе вид-то и ничего, сойдет.
Для похода под землю Леонид надел обычные старые джинсы и куртку, лишь сверху накинул плащ – тот самый, недорогой – увы, ныне утерянный. Видать, слетел на бегу. Остальная одежда не очень-то и испачкалась, вот только сапоги пришлось очищать. Да еще причесаться…
Вот теперь, пожалуй, можно и выйти.
– Здравствуйте, девушки! Погода сегодня хорошая, правда?
– Здравствуйте!
Молодые мамы переглянулись и разом улыбнулись беглецу. А чего б им не улыбаться-то? Чай, Леонид Федорович не какой-нибудь там «мурлон», а человек вполне светский, и женскому полу приятственный: этакий худощавый, среднего роста, шатен с голубыми глазами. Средняя – ни короткая, ни длинная – стрижка, аккуратная бородка с усиками а-ля кардинал Ришелье. Чего б такому не улыбнуться-то?
