Сайберия - Владимир Сергеевич Василенко
Фамильный револьвер с пулями из синь-камня болтался в кобуре под мышкой, но доставать его я тоже не видел смысла. Сдаётся мне, даже если я всажу в этого бугая дюжину патронов — он не почешется.
А вот с жар-камнем можно попробовать. Надо только подобраться ещё ближе….
Я изловчился и, обойдя великана, запрыгнул ему на спину. Сейчас даже оказалось к лучшему, что он весь состоит из корней и мха — есть за что ухватиться. Я в считанные мгновенья вскарабкался выше, прямо на обросший ветвистыми сучьями горб. Там и засел — где-то между лопатками. Если так вообще можно выразиться, учитывая, что у этого существа вряд ли есть лопатки, да и вообще хоть какой-то скелет и внутренние органы.
Собственно, поэтому и сражаться с ним нужно, не как с живым существом. Я вглядывался в великана магическим зрением, пытаясь разглядеть в его ярко сияющем тонком теле центральный элемент. Как я и подозревал, запрятано Сердце было в самом центре его огромного раздутого туловища.
Что ж, будем пробиваться.
Я, ухватившись для опоры за один из торчащих из горба рогов, несколько раз подряд ударил тварь в спину, щедро вкладывая эдру в каждый удар — так, что во все стороны полетели крупные ошмётки древесной плоти.
Яг морту это явно не нравилось — он взревел, заметался из стороны в сторону. Меня вместе с ним швыряло так, что я огромным с трудом удерживался у него на загривке. Этакое родео на максималках, когда вместо быка — существо в несколько раз крупнее.
Достать меня конечностями великан не мог, однако начал действовать иначе. Прямо из горба начали прорастать гибкие крепкие корни в два пальца толщиной. Эти щупальца безошибочно тянулись ко мне — к счастью, не настолько шустро, чтобы успеть схватить. Но их было очень много, так что пришлось изрядно попотеть, отбиваясь от них. Я без остановки махал рукой, рубя щупальца силовыми когтями, слепленными из эдры, и попутно колупая горб чудовища.
В итоге мне удалось-таки пробить в нём глубокую дыру, в которую я мог бы протолкнуть руку по локоть, а то и глубже. Стоило лишь немного ослабить натиск, как она начала быстро затягиваться. Но я успел забросить внутрь один из кусков жар-камня. Второй, увы, выронил — великан дёрнулся в сторону как раз в тот момент, когда я достал кристалл из-за пазухи.
Выругавшись, я снова от души ухнул зарядом эдры в едва затянувшуюся рану, и тут же отпрянул в сторону, повиснув на костяном выросте, цепляясь за него свободной рукой.
Полыхнуло знатно — лопнувший жар-камень разворотил горб чудовища изнутри, вырвавшись наружу столбом ревущего пламени. Как я ни старался увернуться, меня тоже здорово обожгло и, что самое неприятное — ослепило. Рыча от боли, я болтался на одной руке, вцепившись в торчащий корень, предательски подающийся под моим весом. Когда он вырвался, я едва не свалился вниз, но успел схватиться другой рукой. Отшвырнув теперь уже бесполезный кусок дерева, начал карабкаться выше.
Дыра в горбу великана воняла горелым и источала удушающий сизый дым. По краям она трещала раскалёнными угольками, хотя в целом плоть лесовика оказалась на удивление негорючей. Но всё же жар-камень сделал своё дело — взрывом туловище Яг морта здорово разворотило изнутри, и он пошатывался так, будто вот-вот рухнет.
Однако рана была явно не смертельная — я видел, как концентрируются вокруг неё потоки эдры в тонком теле, и как сквозь обугленную плоть стремительно прорастают новые корни, сплетаясь между собой и заращивая повреждения. Судя по всему, времени у меня очень мало.
Я, задержав дыхание и стараясь не обращать внимания на ожоги на ладонях и на разъедающий глаза и глотку дым, пополз прямо в образовавшуюся дыру, провалившись в неё по пояс. Снова ударил в самую сердцевину, пробиваясь к маячащему уже совсем рядом Сердцу. В магическом спектре оно выглядело, как ослепительный сгусток света. В реале же рассмотреть его я толком не мог из-за дыма. Но когда всё же добрался до него и выдернул, успел лишь удивиться его размерам. Твердый карбункул был продолговатой неправильной формы и размером с веретено.
Даже поглотить такой заряд эдры за раз оказалось непростой задачей. Я будто бы схватил кусок, который не в состоянии прожевать. Однако ярость, азарт и вновь разыгравшийся голод взяли своё. Карбункул в моих руках сначала засиял ещё ярче, обжигая ладонь, а потом погас, рассыпавшись на мелкие колючие осколки.
В тот же миг рёв, издаваемый Яг мортом, моментально стих, а сам великан замер, будто окаменел.
После непрекращающегося, закладывающего уши гвалта, сопровождающего нашу битву, наступившая тишина воспринималась, как что-то удивительное и пугающее. Продлилась она, впрочем, недолго, потому что мёртвая туша лесовика вдруг заскрипела, медленно заваливаясь вперёд. Спрыгнуть с неё я уже не успевал, так что просто вцепился обеими руками в расползающиеся под пальцами корни.
Сначала с оглушительным грохотом рухнуло на землю бревно, которым великан орудовал, как дубиной. Сам лесовик завалился поперёк него бесформенной грудой переплетённых корней и земли. Я, отчаянно откашливаясь, вслепую выбрался из неё, весь перепачканный в саже и грязи, и рухнул на спину, тяжело дыша.
Глаза горели и слезились так, что открыть их не получалось. Однако я по-прежнему видел в магическом спектре, и успел убедиться в двух главных вещах — чудовище мертво, а Дар его я поглотил.
Причем, в отличие от того эпизода с албыс, в этот раз мне хватило силёнок захватить его полностью, не разодрав на несколько отдельных Аспектов. Сейчас он смотрелся в Сердечнике, будто куриное яйцо среди перепелиных — гораздо крупнее, ярче, сложнее по структуре. Из-за него Сердечник заметно распирало изнутри, а от ячейки во все стороны расползались пульсирующие трещины, ярко светящиеся зелёным пламенем.
Смотрелось жутковато, но, опять-таки, мне уже есть, с чем сравнивать. Как и в случае с албыс, я заглотил здоровенный кусок. Но в этот раз я гораздо сильнее, и смогу его переварить, я это чувствовал. Хотя, похоже, на это
