Главная роль 3 - Павел Смолин
Солнышко за окном к этому моменту успело скрыться за горизонтом, и во дворце зажгли электрический свет. На ужин я опоздал, а потому велел принести паёк прямо в кабинет и засел за оставленные мне карты уделов — свои и Высочайшей семьи. За пару часов получилось разработать план по выгодному для нас всех обмену территориями и превращению расположенных в черноземье угодий в агрохолдинги на паях. Считай — старые добрые колхозы, которые почему-то очень любили ругать антисоветчики. Появление их неизбежно — десяток личных хозяйств хоть как будут давать меньше продукции, чем тот же десяток хозяйств, но объединенных в агрохолдинг. За пару лет мне нужно организовать такие и сделать их очень прибыльными — потом буду приводить их в пример, мотивируя землевладельцев и крестьянские общины делать так же.
Закончив, велел слугам не трогать карты и отправился готовиться к отбою. Настроение, несмотря на продуктивно проведенный день, было не очень. Медленно! Очень-очень медленно движется прогресс, и плоды с высаженных сегодня деревьев ждать придется не один год. Работы впереди столько, что хочется выть и искать поводы соприкасаться с нею как можно меньше. Привыкший к высоким скоростям разум не хочет довольствоваться игрой «в долгую», он хочет дофаминовую подпитку результатами прямо сейчас! Вот блогерство в этом плане очень хорошо — загрузил ролик и сиди смотри, как набираются просмотры и лайки. Поработал — тут же награда. Здесь мне такой лафы не светит — придется перестраиваться, и я над этим работаю.
Вторая причина расстройства — долбаный «крестьянский вопрос». Империя — страна в полном смысле слова аграрная. Большая часть крестьян живет без пяти минут в неолите с поправкою на трехполье. Трехполье в средние века было прорывом, но в наши времена… Ладно, «механика» земледелия худо-бедно починится — появятся удобрения, трактора, плуги, мелиорация и прочее добро. Но есть проблема гораздо хуже — крестьянин от «паевых обществ» будет отнекиваться до последнего. «Как так — земля общая? Кто мы получаемся? Ах, РАБОЧИЕ! Ясно, цесаревич-батюшка хочет превратить всех в батраков. Что за зверь „зарплата“? Нас не проведешь — мы теперь одною барщиной всю жизнь заниматься будем, за подачку денежную».
И с общиной крестьянской плохо — она же на человеческий фактор завязана, а значит плодит много обид и недовольств — и без общины плохо: если земля в собственности, а сыновей, например, трое, из одного участка неизбежно получится лоскутное одеяло — собственность же, раз в год не переделишь. Второй путь еще и активирует в полный рост естественный отбор на селе — это называют «пауперизация» или «закулачивание», в зависимости от идеологии исследователя. Везучий крестьянин с обилием сыновей всяко больше урожая соберет, чем сосед с худосочной клячей и с сыном единственным. Покуда климат позволяет, «худой» крестьянин еще как-то держится. Стоит случиться неурожаю, приходится бедолаге влезать в долги, из которых он рискует не выбраться никогда — приходится или идти к «кулаку» в батраки, тем самым формируя агрохолдинг естественным, так сказать, путем, либо валить в город — чернорабочими. Государству полезно и то, и это, но полагаться на один лишь отбор нельзя — пороховая бочка же, свеженькая «Искра» в деревню придет, и полыхнет на всю страну.
Дав себя раздеть, я улегся в кровать, накрылся одеялом до самого носа, повернулся к завешанному шторой окну и принялся думать дальше. Нужен целый комплекс мер. Образцово-показательные паевые (коллективные) хозяйства это очень хорошо, и на кого-то они повлияют, заставив делать так же. С другой стороны нужно не ограничивать выхода крестьян из общины — если хочет жить единоличником, пожалуйста. Их дети должны иметь возможность не рвать семейный участок на куски, а выбрать альтернативу — например, закончить ПТУ (реальное училище) и с полученной профессией устроиться на завод нормальным, квалифицированным специалистом.
Долбаный спутанный клубок! Одно цепляется за другое, другое — за третье, и конца-края этому не видно. Чтобы иметь нормальную сеть ПТУ, нужны преподаватели и начальное образование — чтобы будущий условный токарь хотя бы читать да писать умел! Очень, ОЧЕНЬ хорошо понимаю своих предшественников, которые от крестьянского вопроса отмахивались поколениями — трудно, неприятно, плохо воспринимается как аристократией, так и самими крестьянами. Плохой вопрос, грустный! Александр I упустил историческую возможность освободить крестьян после победы над Наполеоном, и я теперь, вместо получения удовольствия от созерцания того, что болезненные процессы на селе успели закончиться — и пауперизация бы уже прошла, и индустриализацию проводить было бы проще — должен отрывать от застарелых государственных ран коросты и смотреть на сочащуюся кровищу, без которой, увы, никак.
Вздохнув, я закрыл глаза и попытался выкинуть тоскливые мысли из головы. Все будет хорошо.
Глава 11
Балтийский завод коптил в небо трубами, грохотал сталью, скрипел прессами и ритмично гремел плотно нагруженными товарняками по железным дорогам. В этом судостроительному гиганту помогали тысячи рабочих. Положение их, несмотря на величину завода и столичное его расположение, не больно-то отличалось от коллег с других промышленных предприятий Империи. Квалифицированные кадры получали хорошее жалование, а чернорабочие, увы, в полном соответствии с «невидимой рукой рынка», вынуждены были довольствоваться малым.
Последние недели, в редкие минуты рабочего простоя, в курилках и на обеденных перерывах, в очереди за жалованием, по дороге на- и с завода, в набитых людьми бараках и в кабаках, рабочие львиную долю времени обсуждали нового цесаревича. Не сильно в этом отличаясь от остальных имеющих доступ к газетам или хотя бы слухам людей.
А поговорить было о чем — с момента гибели Николая (царствие ему небесное) Георгий не сходил с передовиц газет. Присоединению Манчжурии мужики конечно же радовались — воевать не пришлось, а страна приросла землями. Вот бы всегда так! Порадовались и Сибирию — производственные травмы здесь не редкость, и способное уберечь от ампутации или смерти лекарство — настоящее спасение, ибо пенсий по инвалидности Балтийский завод не платит.
А потом случилось самое настоящее чудо — руководство завода почему-то стало гуманнее и закрыло к чертовой бабушке заводскую лавку, заменив выдаваемую ее талонами часть жалования на живые деньги. Недоумение и радость были велики — многие рабочие имели перед заводской лавкой долги, которые теперь не будут расти. Отдать, конечно, все равно придется — завод будет удерживать из жалования, но по-божески: не
