(Не)добрый молодец - Алексей Птица
— Что?
— Я говорю, что принёс смолы для чернил.
— А! Это! Давай!
Вадим достал мешочек со смолой и протянул Серафиму, тот взял его молча, не глядя.
— Ты ничего не хочешь мне сказать, Серафим? — Вадим немного разозлился.
— А⁈ Я⁈ Нет. Ступай, ступай, — словно отгоняя муху, отмахнулся Серафим и погрузился в раскладывание странной фигуры, похожей на перевёрнутую книзу пирамиду. Вадим пожал плечами, мало ли какие причуды у этого странного малого. Забрал смолу и ладно.
Развернувшись, Вадим отправился к кузнецу и не видел, что Серафим обернулся ему вслед и прошептал.
— Как же ты справился с мертвяками, и что они собой представляют? Ммм, надо понять, надо понять. А купец тот тогда на рынке другое балагурил, совсем другое. И сказ про то мне непонятен, надо ещё раз в книгу тайную глянуть, вспоможет она мне.
Словно в лихорадке, Серафим повторял эту фразу, собирая из щепочек и веточек непонятную конструкцию, но всего этого Вадим уже не видел и не слышал. Он неспешно направился к кузнецу, который, как обычно, возился в кузне. Кузнец поднял глаза, заметил Вадима и, прекратив работать, обратился к нему.
— Вот ты где!
Вадим кивнул и пожал плечами. Мол, а где мне ещё быть?
— Меня прислал настоятель работать с тобой, Елизар.
— То верно, разговор был о том. А вообще, я хотел тебя поблагодарить, что ты вернулся. Это поступок уже не отрока, а воина. Повезло тебе, что мертвяки да бесноватые нам попались, если бы среди них оказался хоть один живой шляхтич, располовинил тебя одним ударом. Да и даже не заметил того. Страшно умелые они бойцы… Неумеха ты ещё, всё на азарте и страхе сделал, но точен и решителен, то нас и спасло. А мертвяки другими оказались, страшными. Ты хоть помнишь что?
— Сначала немного, а потом ничего, — честно признался Вадим.
— Я догадался, — кивнул кузнец и скрылся в глубине кузни. — Вот твой кистень, я его доработал по твоей руке, должен стать удобнее.
Вадим взял в руку давешний кистень. Действительно, гирька на конце цепи стала гораздо послушнее. Может, и он сможет когда-нибудь стать солдатом удачи и на равных сражаться с тем же шляхтичем. А лучше сразу стать боярином.
— Нет, домой, домой, — мелькнула у него паническая мысль, отчего заныли ноги в новых лаптях. На хрен все эти средневековые изыски, на хрен. Только домой!
Он перевел взгляд на ноги. Хорошо, что ему среди захваченных ценностей досталась ткань, из которой он сделал онучи, и ногам стало немного легче ходить по земле. Эх, а дома он ходил в кроссовках и горя не знал, а здесь… Эх!
— Спасибо! — вслух ответил он кузнецу, отвлёкшись от собственных мыслей. — Спасибо!
— Ещё сделаю, коль понравилось. Ты мне всё-таки жизнь спас и до конца сражался, не испужался и не сбёг, аки заяц трусливый. Нужно тебе ещё одно оружие, но уже не столько от мертвяков, сколько от людей. Да научить тебя им пользоваться. Много там я видел брошенных сабель да копий, но не успел собрать, надо бы вернуться, принести оружие сюда, да и по одежде тех, что там бросили, пошарить. Да ещё, небось, валяются по кустам те, кто не поднялся и кого свои же убили. Разбойнички они, да непростые. Если не золотишко, то серебрушка какая и была при них. Но времени у нас на то не оказалось, да ты и сам в курсе. В общем, идти надо. Вот если посчастливится найти, где они бросили своё добро или не смогли взять с собой, когда в мертвяков обратились, туда идти надо. И схрон свой проверить. А пока мы с собой взяли три сабли, копья свои, да несколько кинжалов. Сулица твоя где-то там так и осталась.
Вадим кивнул. Да, сулицу и он даже не помнил, как потерял.
— Вот и я говорю, — продолжил кузнец, — не умеешь ты с ней обращаться. Она всё равно для тебя, как палка какая. Коров только подгонять ею, да подкалывать их в брюхо. Не пойдёт она тебе, не твоё… Надо оружие новое тебе подбирать. Видел я что-то в схроне нужное, ну или в селе поищем, может и найдём, что по твоей руке, или новое сделаем. Так что, не журись.
Вадим по всегдашней своей привычке пожал плечами и принялся помогать кузнецу, как говорится, меньше слов, да больше дела. Да и дел навалилось много, а языком болтать нужно, как раз, как можно реже. А в работе всегда можно и забыться. Работа она такая, затягивает, руки делают, а голова думает.
— Завтра снова пойдём в село и в схрон оставленный заглянем. Я тут тебе отобрал чего, вот, посмотри. Это котелок, — кузнец показал походный котелок без ручки, но с проушинами под верёвки. — Ложка, огниво, кресало, нож! Всё твоё, да может, обувь тебе справим какую кожаную. Посмотрим. Надо в село пойти, и денег поискать. Готов?
— Готов, — кивнул Вадим.
— Ну, тогда за работу, — и Елизар принялся разжигать очаг.
Глава 12
Село
Утром следующего дня Елизар с Вадимом вышли из ворот Пустыни, направившись в сторону схрона. Их провожал сам настоятель, отец Анисим и ещё несколько обитателей монастыря, в том числе и Серафим. Что забыл здесь Серафим и для чего пришел, неясно, но странный взгляд инока настораживал.
Впрочем, через несколько минут Вадим уже забыл о нём. Впереди лежала пугающая своей пустотой дорога. Что ждало в пути — неизвестно. Вадим с кузнецом медленно и спокойно шли по дороге, пока находились в зоне видимости с колокольни Пустыни.
Но вот очередной поворот заслонил путников высокими деревьями, лес угрожающе придвинулся со всех сторон, замолчали птицы, а на душе сразу стало погано. Солнце внезапно скрылось за облаками, добавив толику хмурости на душе и так не радостным путникам.
Июль 1606 года от Рождества Христова не баловал тёплой погодой, да и вообще ничем хорошим не баловал. Набежавшие издалека тучи спровоцировали затяжной дождь, что тут же стал падать на плечи двух смельчаков. Елизар, правда, только поёжился, а Вадим пожал плечами. Накрапывающий обложной дождь был неприятен, но не смертелен.
— Хреново, что дождь пошёл, запах от мертвяков прибьёт к земле, да мухи попрячутся, а то бы показывали хоть немного, где гады могут затаиться, — с сожалением произнес кузнец.
— А ты думаешь, что мы не всех ещё упокоили? — засомневался Вадим.
— Не всех. Что тут думать. Село не то, чтобы большое, но всяко больше народу там полегло. Да мы и не полностью его и прошли в прошлый раз. Может, в бане какой или погребе кто из них сидит, а и по лесу бродит, как тот, что нас на обратном пути застал. Всяко может быть.
— Да, — согласился с этим Вадим и больше ничего не добавил.
— Ты тайник, где мы оставили добро, помнишь?
— Да, под старой елью, ещё нужно километра два пройти.
— Километра?
— Ммм, — Вадим понял, что в очередной раз прокололся и никак не мог вспомнить название мер длины в Смутное время.
— Может, вёрсты?
— А что-то я подзабыл, чем меряем мы, — потерянно произнес Вадим.
— Да? Так аршин, сажень, верста, да милями мы всё меряем.
Вадим лихорадочно соображал, что сказать: верста или миля, хотел было ляпнуть, что миля, но вспомнил старые песни, случайно услышанные давным-давно, и ни в одной слова «миля» не было. А вот вёрсты были.
— Так, пожалуй, что пару вёрст ещё идти.
— Да, пожалуй, что и так, — согласился кузнец, — не меньше.
Поправив пустые заплечные мешки, они двинулись дальше в путь. Дождь по-прежнему не прекращался, нудно изливая на них обильную небесную влагу. При малейшем касании ветви деревьев грозили сразу обрушить на неловких путников мириад разноцветных капель. Деревья: ёлки да сосны словно копили влагу, готовясь с радостью отдать её неразумным людям.
Наконец, Вадим заметил знакомый просвет и указал на него Елизару, тот тоже узнал местность и, свернув с дороги, они направились к схрону. Тайник оказался нетронутым, лишь звериными следамибыла утоптана земля возле него. Но запах железа и тряпок отпугнул обитателей леса.
Быстро разбросав в разные стороны ветки, они открыли спрятанную добычу. В основном здесь лежало железо, пара котелков, ком разной одежды, отрезы холста и кожи. Присутствовала даже пара сапог, но их размер не подошёл ни Елизару, ни Вадиму, и в довершении всего красовались два кинжала и две сабли. Больше ничего полезного в схроне не было.
Елизар молча
