Нагибатор или Сказка для детей старшего пенсионного возраста - Павел Ионов
— Вить, а что мы с тобой дальше делать будем?
— Как что? Ждать конечно. Подходящего момента, чтобы и их побольнее ударить, да и самим потом уехать спокойно.
— А мы сможем?
— А куда ж мы с тобой денемся то? Конечно сможем. Всё нормально будет...
Спустя ещё час Дарья завозилась и покраснев обратилась к так и сидящему за пультом танкисту.
— Вить... Мне по маленькому нужно... И поменяться бы ещё... Извини, терпеть больше не могу...
— М-м-м... Понятно... Ладно, щас придумаю что нибудь... Потерпи минут пять ещё...
Виктор закурил, автоматически включив вентиляцию, и задумался.
Просто поменяться Даше, это не проблема. Он просто отвернётся и все дела... А вот насчёт пописать... Унитаза то в танке нет! И даже детского горшка в нём нет!..
Ха! Так у него же аварийный люк снизу есть! Чем он плох?...
— Так, Дашенька!.. Сейчас я открою вот этот люк снизу, в него ты и сможешь пописать. Ну а я в это время пока немцев попугаю. Поняла?
Румянец на девичьих щеках, заметный даже в танковом полумраке, стал ещё больше и Даша утвердительно закивала головой. А Виктор, подключив глушитель, чтобы не было слышно звуков, открыл для неё люк в днище танка.
Слева от танка как раз стоял немецкий офицер, которому что-то докладывал один из его солдат. Удобно так он стоял.
И Виктор, не долго думая, включил поворот башни...
И удачно заранее опущенный ствол орудия красиво так припечатал этого офицера набалдашником дульного тормоза прямо по голове!
Офицерская фуражка полетела в кусты, а её хозяин молча ткнулся мордой в землю. Солдат, правда, успел отпрыгнуть в сторону и поэтому не пострадал. А Виктор включил поворот в другую сторону.
И немцы, и полицаи, все кинулись в разные стороны, стараясь укрыться. Но увидев, что танк всё так же остаётся на месте и не стреляет, с руганью начали выбираться из своих укрытий.
И сквозь этот шум никто просто не услышал журчание жидкости под танком.
Погоняв башню вправо-влево минуты две, Виктор успокоился и задал вопрос, всё ли Даша успела сделать, а затем поменялся с ней местами. Тоже отлил, закрыл люк и опять выключил глушитель. Зачем же его зря то гонять? Попозже он ему пригодится сегодня ещё.
А снаружи стоял натуральный ор! Метались солдаты и полицаи, пытаясь привести в сознание словившего танковую оплеуху офицера. А увидевшая на экране весь этот бардак Даша даже захихикала. Смешно получилось, чего уж там...
Ещё примерно через час прибыл более высокий чин в сопровождении целого грузовика охраны и гусеничного тягача. Всех полицаев разогнали, а прибывшего первым офицера сначала поблагодарили за находку, а затем и отругали за ту глупость, из-за которой тот и щеголял сейчас повязкой на голове.
Первым делом вновь прибывшие тоже попытались вскрыть танковые люки, но и у них ничего не получилось. Тогда стоящий танк просто решили утащить при помощи тягача.
Сцепили их при помощи тросов и ... Тягач ревел, рыл гусеницами землю, но смог сдвинуть тридцатидвухтонный танк лишь максимум на пару метров. И спустя полчаса и один порванный трос немцы вызвали на помощь ещё один тягач...
А пока суд да дело, время постепенно шло к вечеру. И, соответственно, к началу выполнения плана одного шибко хитрого танкиста.
Дополнительный тягач прибыл уже в шестом часу. За это время немцы уже успели проверить всю округу, сфотографироваться и на фоне, и на самом танке, а потом солдаты разбрелись под тенёк, а офицеры уселись под навесом в ожидании помощи.
— Ну что, солнышко? Может повоюем сейчас немножко? Ты как, не возражаешь насчёт врагов поубивать?..
На вопрос Виктора Даша только усиленно закивала головой. Она уже просто устала сидеть почти не двигаясь в углу и желала хоть как-то это изменить.
— Ну раз ты согласна, то и начнём помолясь...
— Вить, а ты что, в бога веруешь?.. Ты ж комсомолец!
— С чего это ты взяла, что я верующий?
— Ну как... Ты же сам сказал же... Помолиться хотел...
— А-а-а!.. Ты про это! Это просто присказка... Хотя на войне атеистов и не бывает. Все во что-нибудь верят... Но об этом мы потом с тобой поговорим... Хорошо?
— Хорошо...
Виктор закурил, надел на голову шлемофон, посидел ещё немного... И решительно нажал на кнопку. Танк качнуло от выстрела, грохнул разрыв, а стоящий перед ним тягач буквально разнесло почти в клочья!
Взвизгнула от неожиданности Даша, по броне простучали осколки и обломки, а снаружи началась паника. Застучал спареный с пушкой пулемёт и паника среди немцев усилилась ещё сильнее. Танковая башня поворачивалась то вправо, то влево, а спаренный с пушкой пулемёт стучал почти безостановочно.
Взревел танковый двигатель, выплюнув из выхлопных труб сине-чёрные густые клубы дыма и танк, так долго успешно притворяющийся немым, слепым и глухим, рванул вперёд. Не обращая внимания на попадающиеся под его гусеницы тела в форме цвета фельдграу, он сшиб с дороги второй тягач, зацепил грузовик и раздавил походя оба мотоцикла.
Конечно Виктор хотел немного попозже выезжать, но вот только фрицы со вторым тягачом в этом ему помешали. Поэтому и пришлось чуть пораньше отправляться. Часика так на три примерно...
Оставив позади себя полный разброд и шатание танк уверенно отправлял под свои широкие гусеницы лесную дорогу. Росшие по краям этой дороги деревья своими ветками давно уже сорвали с него пустые мешки, закрывающие до этого его смотровые приборы. Да и не мешали они Виктору, если уж честно.
Выскочив на тракт, танк повернул на запад, но проехав всего пару километров он свернул уже на другой просёлок...
— Итить твою налево... Вот только речки мне сейчас и не хватало...
Виктор выбрался наружу и теперь осматривал попавшуюся им навстречу речку и мостик через неё.
Речка сама по себе ничего особенного не представляла, если не принимать во внимание её обрывистые берега. Высотой метра под полтора-два. А вот мостик через эту речку был достаточно хлипким. Максимум гружёную телегу он бы выдержал. Но никак не тридцатидвухтонный танк...
Внимательно осмотрев окрестности, Виктор пришёл к неутешительному выводу...
Они почти влипли...
Через речку им на танке не перебраться и объехать её тоже никак не получается. Придётся возвращаться назад...
А тут ещё и самолёт-разведчик опять летать над лесом принялся. А до темноты им
