Нагибатор или Сказка для детей старшего пенсионного возраста - Павел Ионов
— Даш, может ты всё-таки, пока темно, уйдёшь? Немцы пока не дёргаются, гражданская одежда у тебя есть. Я тебе дам продуктов побольше на дорогу. За недельку, надеюсь, ты до наших доберёшься...
— Никуда я не пойду...
— Солнышко! Ну ты пойми! Сейчас фрицы подгонят себе помощь, а мы обездвижены. И рано или поздно они смогут нанести критическое повреждение танку. И тогда всё...
— А сам ты почему не уходишь?
— А я права не имею! Понимаешь? Я присягу давал! Я, гражданин Союза Советских Социалистических Республик, вступая в ряды... ну и так далее... Понимаешь? А танк мой ещё боеспособен, хотя и поврежден. А ты просто девушка. Гражданский человек. Именно таких я и клялся защищать! И я буду это делать...
Эх, Даша ты, Даша... Мысли у Виктора разные крутились в голове, но ведь и не скажешь же ей, что он однажды уже прожил одну жизнь. И если что, то не так уже и обидно помирать ему будет. Хотя и не хочется этого совсем. Всё-таки молодость, это и есть молодость...
— Вить, ты прости меня, пожалуйста... — и Даша неожиданно заплакала.
— Дашуль, ты чего? — оторопел танкист, — За что мне тебя прощать?
— Это из-за меня всё! Если бы не я, то мы бы тогда сразу уехали, а не ждали три дня... А теперь... Из-за меня всё...
— Ты глупости то не говори! Ты то тут причём? Не сегодня, так завтра нас всё равно бы подловили... Слишком уж я им много гадостей понаделать успел...
Так что ты не бери в голову, а лучше собирайся давай...
— Я не пойду...
— В смысле?
— Не пойду и всё... С тобой останусь...
— Даш... Ну ты пойми... Ну нельзя тебе со мной... Убить же могут...
— И пусть! Я с тобой останусь! Ты останешься и я останусь...
Да едрит твою налево! Ну вот как можно женщину переубедить? Тем более, если она уже что-то успела себе в голову вбить? Как?!
— Так, солнышко... Подожди секундочку, я тут фрицам привет отравлю небольшой...
За бортом уже окончательно стемнело, и кроме звёзд ничего вокруг не освещало. Но Виктору с его навороченной системой наблюдения и этого за глаза хватало. И эта самая система сейчас показывала, что немецкие пехотинцы в данный момент зачем-то столпились на краю поля возле самого леса.
Никак опять они что-то задумали?
А вот хрен им всем поперёк их немецкой морды! Три подряд осколочно-фугасных снаряда калибром в восемьдесят пять миллиметров, разорвавшихся в самой их гуще, надолго изменили планы немецкой пехоты и отвлекли её внимание от стоящего посреди поля танка.
А танк потихоньку уже начал ремонтироваться. Виктор включил авторемонт и теперь лишь только мог наблюдать за окрестностями. А всё потому, что любое включение любых танковых механизмов тут же его ремонт отключала. Абсолютно любых механизмов...
Но так как компьютер механизмом не являлся, то экипажу танка теперь только и оставалось, как слушать радио или же записанную в его памяти музыку... Ну и наблюдать за окрестностями...
Уже прошло несколько часов после состоявшегося боя. Догорели и теперь только чадили сгоревшие немецкие танки и самоходки. Пехотинцы потихоньку собрали всех своих погибших и раненых и отправили их на грузовике назад вместе с докладом о произошедшем. Ну и теперь ждали решения командования и старательно прятались в зарослях, думая, что их там не видно. Вылезла на небо луна и теперь освещала своим призрачным светом всё вокруг. И поле, с замершими на нём боевыми машинами, и лес, с прячущейся в нём пехотой.
— Даш, а ты кушать не хочешь случайно?
— Нет... — с небольшой задержкой ответила та.
— А вот я жрать хочу, как из пушки! Давай поедим? Доставай, что там у нас ещё есть...
А вот нормальной еды осталось у них не так уж и много. Нет, была конечно и крупа, и макароны, и даже картошка, но только того, что можно было слопать прямо сейчас, мало чего было. Кусок сала, последнее колясико домашней колбасы да огурцы с хлебом.
Впрочем, им и этого вполне хватило червячка заморить.
Зато сгущёнки много было с тушёнкой. Но без воды сгущёнку есть... Ну уж нет. Для неё лучше чай нужен или же кофе...
Поужинав, Виктор опять устроился в своём кресле, слушать музыку и ждать, когда же закончится ремонт, а Даша свернулась клубком на полке и вскоре засопела. Уснула...
Внешний обзор не показывал пока никаких изменений. Немцы так и следили за ними из-за кустов, а их уничтоженная техника уже давно догорела и теперь лишь слегка дымилась.
До рассвета оставалось ещё около двух часов, когда на экране монитора что-то изменилось. Виктор даже сначала и не понял ничего.
Вокруг танка всё оставалось по прежнему, тревога не срабатывала, но что-то же изменилось! И только пару минут спустя танкист понял, что потух транспарант, указывающий на повреждение ходовой части.
Внешний осмотр танка его порадовал, так что парень от радости чуть было не выматерился вслух. Левая гусеница его танка уже была в полном порядке, впрочем, как и ведущая звёздочка с катком.
По идее, им осталось лишь дождаться восстановления двигателя и тогда можно будет сваливать отсюда.
Постепенно гасли красные транспаранты повреждений, на восходе небо постепенно начало светлеть. Хотя сама земля до сих пор была ещё укрыта ночной тьмой.
Вот погасло и последнее напоминание о повреждениях. Закурив, чтобы хоть немного успокоиться и включив глушитель, Виктор с внутренней дрожью ткнул пальцем в кнопку запуска двигателя.
А в голове у него в это время крутилась лишь одна мысль - запустится движок или же нет...
Двигатель запустился...
С облегчением переведя дыхание, танкист в три затяжки добил сигарету, выбросил её через люк наружу и сдвинул джойстик вперёд. Танк мягко качнулся и бесшумно двинулся вперёд. Почти незаметный в предутренней темноте...
Даша продолжала спать, свернувшись в клубок на полке, немецкие караульные внимательно вслушивались в тишину, а танк-призрак с развёрнутой назад башней достиг леса, где и растворился среди зарослей...
А потом поле вместе со сгоревшей техникой накрыл утренний туман. И прибывшее ночью подкрепление немецкой пехоты отправилось добивать повреждённый танк. Ну или же попытаться захватить его, если получится конечно.
Натолкнувшись в тумане на сгоревшие самоходки солдаты растянулись цепью и пошли дальше... Пока не дошли до их же танков... А вот их противника, который должен быть находиться где-то посредине, они так и не обнаружили.
Прочесав поле
