Романов. Том 5 - Владимир Кощеев
Матушка с сестрой сидели отдельно от меня, готовя речь для похорон и периодически попивая успокоительное.
А я просто ждал приземления и думал. Став наследником, я был обязан явиться, так что теперь обдумывал, что делать с Уралом.
Все получилось очень глупо. Дядя прилетел проверить госпиталь, в котором лежали бойцы Демидовых. Разумеется, ему нужно было поднять свой престиж как будущему главе рода, а заодно и раздать заслуженные награды от имени Руслана Александровича. Но госпиталь был уничтожен, когда наследник Демидовых навещал раненых. Осколок пробил княжичу сердце, и к моменту, когда его нашли под завалами, Кирилл Русланович был уже несколько часов как мертв. Как и почти пять сотен людей, находившихся в здании — как солдаты, так и персонал. Выжила только группа медиков, уехавших буквально за десять минут до взрыва за новой партией пострадавших.
Дед сдал, и, судя по словам матушки, только постоянное присутствие рядом целителей не позволило ему отойти в мир иной вслед за сыном.
И теперь мне предстоит стать наследником не на бумаге, а в реальности. Конечно, учитывая мощь — как военную, так и промышленную — Уральского княжества, это могло бы быть подарком судьбы. Но вместе с тем погиб родной мне человек, а на меня свалилась ответственность, к которой я совершенно не готов.
И что теперь с этим делать, я пока что не представлял. Это только в сказках необразованный варвар садится на трон и правит справедливо, а его подданные счастливы. На деле возглавлять любое крупное общество — адский труд. В большинстве случаев неблагодарный.
Одно я знал точно. Взрыв госпиталя — ответ Толстого на успехи царской армии. И пусть государь со своим штабом делают свою работу, я сделаю свою.
Погладив крышку ноутбука, я выглянул в иллюминатор. Серое небо, грязная вата облаков, вдали, где чернеют тучи, мелькают вспышки молний.
Мне пока что неведомо, знал ли Толстой, что великий княжич Уральский приедет с визитом. Но я это выясню. Вычислю великого князя и отплачу ему.
Не захотел Рюрикович жить в Русском царстве. Значит, он в нем умрет.
— Княгиня, мы подлетаем, — объявила стюардесса, выйдя в салон.
Матушка кивнула ей и застегнула ремень. Ксения просто захлопнула ноутбук, на котором они писали речь, и вернулась на свое место рядом со мной.
— Как ты? — спросила сестра, глядя на меня с тревогой.
— Все в порядке, — заверил я ее.
Сергей с отцом остались в Москве, заниматься делами рода Романовых. Хотя брат и хотел полететь с нами, но наследного княжича отправлять Алексей Александрович счел неразумным. Я был с ним согласен — хватит и того, что помимо меня, как следующего князя Уральского, прибудут в качестве членов семьи матушка с сестрой.
Полагаю, дед согласится, что их обеих нужно запереть в особняке под охраной, пока я буду делать свою работу. Конечно, боевые действия теперь ведутся далеко, но нельзя придумать лучшего способа уничтожить род, чем похороны наследника. Ведь съедутся все главы боярских родов, все члены семьи Демидовых. Одним хорошо подготовленным взрывом можно покончить со всеми разом.
Поэтому я взял с собой столько бойцов — нужно быть уверенными в том, что безопасности Романовых ничего не угрожает. Придется немного нарушить протокол, чтобы осмотреть каждую пядь земли, но сейчас не тот случай, чтобы оглядываться на традиции.
Нас встречал десяток бронированных машин. Люди Демидовых быстро смешались с нашими бойцами, все действовали так слаженно, будто не люди, а шестеренки одного механизма.
Нас троих посадили в разный транспорт — может быть, и излишняя предосторожность, но я был совсем не против. Двигались тоже не друг за другом, а отдельными группами. С учетом того, что вдоль трассы размещалась бронетехника, картина выходила тревожная.
Дорогу до особняка князя Демидова я не запомнил, все еще погруженный в раздумья.
Дядя был хорошим человеком. Мы, может быть, и не были особо близки, но я мог с уверенностью сказать, что Кирилл Русланович — достойный княжич, на которого можно положиться в трудную минуту. Нередко я был свидетелем, когда он проявлял свои лучшие качества — честь, отвагу, справедливость. Его отношение к подданным всегда было уважительным. Невзирая на то, кто стоит перед ним, Кирилл Русланович относился к людям по-человечески. Очень редкое качество для этого мира.
На крыльце нас встречала Мария Евгеньевна Демидова. Уральская княгиня была сосредоточена и холодна. Раскланявшись, мы разошлись по комнатам, чтобы привести себя в порядок.
На этот раз в моей комнате слуги повесили одежду с гербами Демидовых. Отныне только так мне и предстоит появляться на этой земле — как наследному княжичу. И хотя я все еще не хотел принимать на себя эти обязанности, но я дал слово Руслану Александровичу, и нарушать его не намерен.
Приняв душ и переодевшись, я поднялся в спальню деда. Здесь дежурила охрана князя, сидел в кресле старый седой медик, рядом с ним дремал целитель. Но меня пропустили без каких-либо вопросов.
— Он будет рад вас видеть, Дмитрий Алексеевич, — шепнул мне охранник, прежде чем открыть дверь.
В спальне не горел свет, только раздвинутые шторы у окна позволяли рассмотреть громадную кровать, на которой лежал Руслан Александрович. На звук открывшейся двери он поднял веки и взглянул на меня.
Рядом с постелью стояло кресло, в которое я и сел. Демидов протянул мне руку, и я сжал его сухие пальцы в своих ладонях.
— Я еще не умер, — произнес печальным голосом князь. — Так что сделай одолжение, Дмитрий, не смотри на меня, как на покойника.
Я кивнул.
— До покойника тебе действительно далеко, — сказал я. — И я не сомневаюсь, что под присмотром Марии Евгеньевны ты проживешь еще не один десяток лет. Князь Демидов крепок, как Уральские горы.
Он прикрыл глаза.
— Я помню, что обещал тебе, Дмитрий, — заговорил Руслан Александрович негромко. — Но обстоятельства изменились, а ты единственный наш кровный сын. Кроме тебя мне не от кого ждать помощи.
— Я от своего слова не отступлюсь, — ответил я. — Так что даже не переживай об этом. Просто поправляйся, а потом мы со всем и со всеми разберемся. Я тебе обещаю.
Он сделал глубокий выдох.
— До похорон Кирилла еще есть время, я провожу сына, как подобает, — сказал он. — А теперь иди, Дмитрий Алексеевич. Дай отдохнуть старику.
