Юрий Корчевский - Золото мертвых. Смута
«Значит, надо уходить, и уходить прямо сейчас», – решил Андрей. И так преимущество на стороне противника – и не только в численности. Они в засаде были, лошади отдохнувшие, а у Андрея они уже уставшие, отдыха требуют. Оторваться – и то затруднительно будет.
Трое его охранников выстроились единым фронтом.
Развития событий Андрей ждать не стал – тронул коня. Он уже набрал ход, и вторая лошадь скакала следом, когда сзади послышался звон железа.
Андрей обернулся. В его сторону, не ввязываясь в сечу, полным ходом неслись два всадника. Они думали – лёгкая добыча, поскольку на Андрее была цивильная одежда. Однако и Андрей к походу готовился: кольчугу под рубашку надел, даже на постоялых дворах не снимая её.
Увидев погоню, он расстегнул кафтан, вытащил пистолеты и взвёл курки.
Всадники на отдохнувших конях догоняли, дистанция сокращалась.
Андрей направил коней к берегу и поскакал вдоль него.
– Стой, пёс! – закричали сзади.
Он обернулся – всадники были совсем близко.
Андрей остановился. Его, вернее, царские воины вместе с нападавшими давно скрылись за деревьями, и даже звуков боя не было слышно.
Всадники были явно настроены враждебно. Они угрожающе размахивали саблями, и лица их были злобными.
Андрей держал руки с пистолетами опущенными – пусть противники не видят его оружия до последнего мига. В его положении желательно стрелять почти в упор, метров с пяти. На преследователях кольчуги, а такую защиту свинцовая пуля не пробьет. Потому надо попасть в лицо, тогда наверняка. Впрочем, даже если угодить в грудь, мало не покажется: и рёбра сломает, и из седла вышибет.
Преследователи были уже совсем рядом, пора.
Андрей вскинул руку, прицелился, выстрелил и тут же, сунув разряженный пистолет за пояс, перебросил заряженное оружие в правую руку. И очень вовремя!
Из-за дыма показался второй всадник с занесённой для удара саблей.
Андрей выстрелил и тут же резко отклонился вправо. Удара сабли не последовало. Лошадь нападавшего, проскакав несколько десятков метров, встала.
Андрей обернулся. Обе лошади стояли рядом, и на них полулежали тела нападавших.
Вытащив из ножен саблю, Андрей осторожно подъехал к ним – убиты или только ранены? О, с такими ранами не живут! Вместо лиц у обоих – кровавая каша. В другой ситуации он постарался бы хоть одного ранить для последующего допроса – да что ж теперь?
Его тянуло посмотреть, как дела на поле боя, но он понимал, что ему туда нельзя, что надо как можно быстрее уходить отсюда.
Стянув убитых с лошадей, он наскоро обыскал их. Ничего, никаких бумаг или просто каких-нибудь зацепок, могущих подсказать – кто они и откуда.
Он хлестнул коня – второй послушно бежал сзади, на узде. Что делать? Спрятать груз или самому, в одиночку, идти к Шуе? Нет, слишком велик риск, надо от груза избавляться. Если о нём знают – в чём он почти не сомневался, нападения последуют по пути. И этот «некто», направивший воинов на перехват, довольно могущественен. Ведь Андрей выбирал маршрут сам, никто о нём не знал, а засада была, и он головой мог ручаться, что не в одном месте. А раз так – людей против него и груза было выставлено много. Тогда один выход – прятать. Но как? Яму в земле рыть? Лопаты нет, да и долго. Остаётся топить в озере. Надо только место приметное найти, чтобы можно было потом достать.
Проехав ещё немного, он увидел у берега омут. В центре его вода была неспокойной – водоворот или ключ под водой бьёт? По-любому в омут нормальный человек не полезет. И камень неподалёку на берегу виден – ещё одна примета.
Андрей остановился, снял со второй лошади перемётную суму. Тяжела, такую далеко не зашвырнёшь. И резать на две части нельзя, монеты по дну рассыплются, в ил их засосёт – не найдёшь потом.
Андрей раскачал суму и что было сил метнул её в водоворот. Раздался негромкий всплеск, и тяжёлая сума сразу скрылась под водой. Поверхность воды через пару минут успокоилась, и теперь никто даже и заподозрить не сможет, какие ценности покоятся на дне.
Андрей пошёл по берегу, отсчитывая шаги до камня:
– Один, два… десять… тридцать три, – считал он. Тридцать три шага, запомнить легко.
Он вскочил в седло – надо было выбираться отсюда. Покончив с его охраной, чужаки бросятся искать его и груз. Приблизительное направление они знают, да ещё и тела убитых найдут – ещё одна подсказка, что по верному следу идут.
Андрей резко повернул вправо – прямо в негустой лес. Почва там была влажная, и копыта лошадей оставляли в ней глубокие следы. Это, конечно, плохо, но выбора нет.
Однако потом почва пошла сухая, и он успокоился. Затем и вовсе на дорогу выбрался.
Теперь Андрей повернул влево. Он намеревался объехать озеро, а заодно и узнать у прохожих, как оно называется. Место он запомнил твёрдо, но чтобы озеро потом найти, название знать надо.
Версты через три встретилась ему подвода с селянином.
– День добрый, – обратился он к крестьянину, сидевшему на краю подводы.
– И тебе того же.
– Заплутал я немного. Не скажешь, как озеро это называется?
– Так Плещеево же!
– А город поблизости?
– Так Переславль-Залесский же! Но он на том берегу.
– Спасибо.
Крестьянин невольно покосился на Андрея и подозрительно хмыкнул. Как можно ехать по дороге и заплутать? Вроде и не пьяный всадник, и вид у него справный.
Андрей за половину дня обогнул озеро, въехал в город и направился на постоялый двор. Прислуга определила лошадей в конюшню и задала им корм.
Андрей похвалил себя за предусмотрительность – за то, что взял деньги. Понадейся он на старшего охраны, не возьми свою калиту – бледно бы сейчас выглядел вдали от Москвы.
Он не спеша поел и поднялся в свою комнату. Для начала зарядил пистолеты – выручили они его сегодня. Редкое по нынешним временам оружие, больше у бояр встречается, чем у простых воинов.
Закончив с пистолетами, он лёг в постель – наступило время размышлений и анализа. Всё пошло не так, как он рассчитывал, и не так, как планировал Шуйский. Ох, кто-то из князей сильно под него копает. Только вот знать бы – кто? И что ему делать сейчас? Возвращаться в Москву? Его попробуют перехватить. В Шую ехать? Смысла нет без денег. Заставы на дорогах долго держать не будут, неделю-другую от силы, потом можно и вернуться. Другой вопрос – зачем? Что его в Москве держит? Никакой клятвы он Шуйскому не давал, да и чист он перед ним. Деньги не крал – сбросил в озеро при опасности, причём – вполне реальной. Так что груз цел, только достать надо. Но по большому счёту – всё равно не доставил. Царя известить о неудаче можно, чтобы не слал проклятия на его голову.
Однако же – не лично. В гневе Шуйский мог и на плаху послать – или в Пыточный приказ. И так ведь задачей Андрея было – доставить груз. А потом он должен был сгинуть. Он и сейчас мог скрыться, но возникнет подозрение, что деньги присвоил, а быть подозреваемым или обвинённым в воровстве Андрей никак не хотел. Сроду чужого не брал, даже по мелочи. А тут – три пуда золота и оклады с икон. Надо затихариться на время, а потом вернуться в Москву и передать письмо Шуйскому, где описать происшедшие события. Но пережидать не тут, не в Переславле, потому что нападавшие, расправившись с охраной, будут искать его. И самый ближний город – именно Переславль. А ему завтра же утром надо уходить. Только вот куда? Андрей попытался припомнить карту. На северо-запад от Переславля – Калязин, недалеко от него – Кашин и Углич. Если на запад – Деулино. Туда? Но они недалеко, могут искать и там.
Внезапно в голове всплыл Нижний Новгород. До него изрядно добираться, но там он в безопасности будет. Город большой, отчасти немного знакомый.
И вдруг подумал – а ведь он неверно рассуждает. Преследователи видели его чуть ли не за версту и лица наверняка не рассмотрели – слишком далеко. Только и видели, что масть коней и перемётные сумы на одном из них. Тогда чего ему бояться? Надо продать одного из коней на торгу и ехать смело. Коричневых кафтанов, как на нём, – на каждом втором.
С утра, после завтрака, он повёл заводного коня на торг, отдал, не торгуясь, по минимальной цене и смело отправился в обратный путь. Ехал по дороге. Скрывать теперь ему было нечего, груза опасного у него с собой не было.
Недалеко от места недавнего боя встретились на дороге двое конных. Посмотрели на него подозрительно, но не остановили. Те ли это были конные, что бой с ними вели, или случайные встречные – бог знает.
За несколько дней, не прячась, он добрался до Москвы, однако на постоялый двор не поехал. Если его и будут искать, то не скоро, когда выйдут сроки его возвращения, а по идее он ещё должен добираться в Шую. За мзду малую на окраине Москвы снял у сердобольной вдовушки комнату – даже коня пристроил в пустующую конюшню. Потом на торг пошёл, купил два листа бумаги, чернила, несколько очиненных гусиных перьев. Бумага стоила дорого – пятачок за лист. На съёмной квартире после некоторых раздумий он написал такое письмо:
