Алекс Кун - Броненосцы Петра Великого
Не столько по надобности, сколько по инерции и как вызов моему знанию механики начал рисовать станок для узорной ткани. Все в принципе то же самое, только гребенок, разводящих нити вертикально заложил 10 штук одна за другой и механизм поднятия опускания каждой сделал коромыслом с одним длинным одним коротким плечом. Ну а программу задает и приводит в движение круглый барабан со шпенечками как на музыкальной шкатулке. Шпенечки в барабане можно переставлять, составляя новую программу. После первой же пробы и барабан со шпенечками и ударный конец коромысла пришлось делать из железа. Дерево разносило в щепки. И второй серьезный недостаток, стало очень сложно продевать нитку, мешали вертикальные проволочены соседних гребенок. Зато появилось нововведение, которое прижилось. Нитка теперь закусывалась в щели специальной длинной иглы и так продевалось иглой через гребенки. Причем этот способ и на обычном станке стали применять.
Первая узорчатая ткань с этого станка вызвала бурю ажиотажа. Такую ткань хотели иметь все. Для первой партии мы выбрали самый сложный узор, какой мог потянуть новый станок, и не прогадали. Дополнительным плюсом оказалось то, что как только по деревням разошелся слух, что узорчатой ткани не делают, потому что льна не хватает, что было чистой правдой, у нас сразу начали активно пополняться склады. Узорчатая ткань стала третьим столпом прибыльности. Продавали ее по цене обычной парусины и при этом имели жуткую рентабельность. Федор ходил как кот переевший сметаны, то есть с трудом но с мечтательной улыбкой и затуманенным взором. Однако все их поползновения выпускать только узорчатую ткань я пресек. Паруса нам то же были нужны. И нужно было начинать их шить. А то парусов планировалось девятьсот квадратных метров а с учетом дополнительных фальш-швов стежков надо будет более шести километров. Забросив остальные дела, благо все шло по накатанной и пару тройку дней можно было оставить верфь без присмотра, засел за схему швейной машины. Со стороны все может быть выглядело глупо, но на чердаке начал стругать из дерева крупномасштабный макет. Игла диаметром с ручку от швабры, в ней отверстие под веревочку. Внизу шпулька с катушкой веревки и между ними доска с дырками. Это была основа, которую помнил из работы со швейными машинками. Мне надо было понять, как нить переплетается. Остальной механизм был понятен. Осознание пришло только ночью, когда понял, что шпулька просто вращается, подхватывая нить с иглы протаскивая ее по своему корпусу и полностью провернувшись сбрасывая ее. Очень просто, но до чего же тонкая механика получается. Набросал эскиз шпульки с размерами. У меня нет никого, кто такое сделает. Остаток ночи резал и пропиливал крупномасштабный макет шпульки, потом пробовал крутить шпульку и смотреть как все взаимодействует. Подвел итог. Могу отлить и сделать все, даже иглу и шпульку, но надо инструмент и мастера по тонкой работе. В связи с этим решил съездить в Холмогоры, забрать обмундирование и найти мастера часовщика или ювелира, желательно с инструментом.
Собравшись спуститься вниз глотнуть что ни будь, обнаружил спящую сидя на верхней ступени Таю, проснувшуюся при моем приближении.
— Тая, ну так нельзя. Что же ты до кровати не дошла.
— Прости мастер, не хотела мешать. Просто смотрела как ты примеряешься, и ругаешься непонятно. Ты ведь новый станок придумываешь? А что он делать будет? У тебя получилось?
— Тая, благодарю, что не отвлекла, но в следующий раз можешь или тихонечко до кровати дойти, или если тут уж совсем шумно будет ночевать внизу в свободной комнате. Хорошо?
— Да мастер
— А станок новый будет сшивать нам паруса, только чтоб сделать его уже не столяр а ювелир нужен, так что на днях, пока река льдом не покрылась поеду в Холмогоры. А теперь быстро иди спать.
Утром Тая почти проспала заутреннею, Надежда поднялась ее из постели вытаскивать, и еще меня корила, что заездил ночью девушку совсем. Просыпаться и отвечать на навет было лень, проще согласиться, что я мерзавец а так же сексуальный террорист и сладко спать дальше. После завтрака пошел навестить братьев и договориться о поездке в Холмогоры. Федор затащил показывать отчеты о наших прибылях и убытках. Прибыль была уже очень существенной, если так и дальше пойдет мне проще будет купить корабль чем его строить. Другое дело, что такие как у меня суда еще лет сто строить не будут.
Федор отговорил меня ехать, не такое уж и срочное дело, а он через день два туда сам поедет и договориться с мастером да и заказы наши соберет. Отговорил в основном тем, что для меня тут есть новое дело. Пока наше кумпанство было на трех китах, технической бумаге, листовой латуни и узорчатом полотне. Раньше братья в основном лес поставляли и на этом поприще у них богатые связи. Так как наш инструмент потихоньку расползался с верфи, то пошли слухи о знатном качестве Бажениновского инструмента и крепежа. К братьям уже несколько раз серьезные купцы подходили, хорошие деньги предлагали. А на отговорки, что лишних нет считали что просто цену набивают. И цены поднимали. Теперь вокруг этих несуществующих поставок развернулся такой ажиотаж, что братья просят срочно заняться этим производством и готовы переписать мне половину дохода от кумпанства. Видимо действительно серьезные силы и деньги проявляют интерес. Пригласили Осипа, ударили по рукам. Составили список того, что надо делать, оказалось надо все, и даже гвозди. А помечаемые рядом с каждым наименованием объемы были совсем уж фантастическими, и я сразу заявил, что столько криц у нас нет, и с такими поставками не будет. А зимой еще и поставки упадут. Федор обещал поднять все связи и обеспечить железом и углем, даже если переплачивать придется.
Два дня организовывал и расширял литейный цех, надо было наладить бесперебойное изготовление новых форм. Очень серьезно задумался о прокате стальной полосы, из нее потом можно много сделать а узкую полосу имеющихся мощностей прокатать хватит. Только вот станок для проката уже делать надо из чугуна, и шестерни нужно делать, нарезать их по прежнему нечем, значит только отливать. Делали деревянные станки один в один к настоящим, даже окна облегчения вырезали. Проверяли на холостом ходу как все работает и если работало хорошо деревянный станок разбирали и лили по нему детали из литого железа и чугуна, обрабатывая их напильниками и песочком. А детали деревянного станка складывали в клети на складе. Таким путем сделали прокатный стан, разогнавшись сделал токарный два сверлильных и фрезерный станки. Только режущего инструмента не было. Попробовав резать на токарном станке обычными резцами из закаленной стали быстро отказался от этой идеи, латунь они еще брали а вот на стали стирались по моему с той же скоростью как и резали. За всей этой беготней наступил декабрь. Отрезвило меня от лихорадки сообщение Таи за ужином, что ткани они наделали на паруса с избытком. Причем первые рулоны ткани они не считали, так как приспособившись к станкам и разобравшись в регулировках начали делать более плотную ткань из более толстых ниток, для парусов она подойдет значительно больше а вот для носки она хоть легкая и тонкая но слишком жесткая. Поблагодарив Таю, старался ее побольше благодарить, благо было за что, так как последний месяц уделял ей совсем мало внимания и она дулась, хотя никак этого старалась не показывать. И вспомнил о забытом поручении Федору на мастера, а заодно и про морпехов. Навестил сначала морпехов, в форме и набравшись выучки они уже были вполне ничего. Хотя пока одна показуха, ну да еще есть время их обучить делу, не то что в моей армии, в которой за один-два года ничему научить просто не успевали а раз так то вообще плевали на обучение делая из него одну видимость.
Посмотрев за перестроениями и командами вспомнил про боцманские дудки, подозвал сержанта и обрисовал идею. Сержант кстати форму не сменил, подчеркивая наверное что он преображенец, а сюда по делу государем поставлен. Кстати, дело он свое делал исправно, патрули ходили, я сам видел, разборки в том числе и по пьянке в слободе пресекались практически сразу и очень жестко. Доставка продовольствия и прочего припаса на верфи была безостановочная. Федор самоустранился от такого геморроя как хозяйственное обеспечение верфи и заводов при ней, занимался только закупками сырья, ну и если наткнется по дешевке то и продуктов. Кроме того, сержант все же был поставлен наблюдать за процессом и отписывать царю. Только вот почему от него до сих пор нет регалий. Озадачив сержанта разработкой кодов свистков соответствующим основным командам и попросив напомнить государю про регалии для полка. Устроил смотр войск. Всех похвалил, обещал скорое начало серьезных тренировок и пошел на обход верфи. Корпус клипера практически полностью оделся в латунный панцирь. Каждый день я проверял насколько гладко свальцевали очередной лист и заглажены ли выступы. Заходя на верфь рука сама тянулась погладить это золотое чудо. Отличный кораблик получается. Еще заполируем его перед спуском и будет золотой корабль под серыми парусами. Нет не впечатляет, даже остановился посреди верфи. Идея не нова, но почему бы ее не использовать? Подошел к корабельному мастеру, отвел в сторону и предложил идею. Не молодой мужчина пришел в откровенный щенячий восторг, судя по всему идее быть. Просил никому о задумке не рассказывать. А идея была проста — на золотом корабле могут быть только… правильно… алые паруса. Как тут обстоит дело с красителями мне даже выяснять не надо. В алый цвет хлопок и лен прекрасно красться ягодами бузины возможно и другими то же, но раздавленную по рубахе бузину, оставившую яркие красные пятна, лично пытался отстирать всеми доступными способами. Так что на роль стойкого краситель бузина подойдет как нельзя лучше.
