Алексей Махров - Русские не сдаются!
5. Резервы фронта:
8-й и 4-й механизированные корпуса – данных о положении нет.
15-й механизированный корпус с 8.00 30.6.41 г. сосредоточен в районе Бялы Камень.
49-й стрелковый корпус с утра 1.7.41 г. выступает из района Волочиск для занятия Изяславского и Староконстантиновского укрепленных районов.
6. Погода пасмурная, дожди, грунтовые дороги размыты.
ШТАБ ЮГО-ЗАПАДНОГО ФРОНТА
ПРОСКУРОВ
1.7.41 8.00
Подписано: Пуркаев[38]
Глава 8
Удивительно, но проснулся я довольно бодрым. Невзирая на события вчерашнего дня, гибель друзей и хреновое состояние здоровья после двух контузий. В отсеке было пусто – Жиленков и неизвестный гражданский уже куда-то умотали, Мишка тоже отсутствовал, только рядом с койкой стояла его трофейная винтовка.
Я зевнул, потянулся всем телом, прислушиваясь к поведению организма. Хм, вроде бы нигде ничего не болит, только общая слабость все еще присутствует. Как там в песне Семена Слепакова? Но в понедельник я опять огурцом!
Поднявшись с кровати, я обнаружил на соседней койке аккуратную стопку своей формы – чистые, отглаженные, аккуратно заштопанные гимнастерка и бриджи даже пахли чем-то приятным. Мне показалось, что фиалками. Мало того – к форме были приложены две пары чистых портянок. Одевшись и обувшись, я с удовольствием прислушался к зову проснувшегося желудка. А это очень хороший симптом – вчера утром, после всех контузий, есть мне совершенно не хотелось.
Война войной, а обед по распорядку! Впрочем, сейчас время завтрака. Хотя… фиг его знает, сколько я проспал – часов у меня не было, а из подвала солнца не видно. Ладно, будем решать задачки по мере их поступления. Для начала – умываться!
Я вышел в коридор. Он по-прежнему был пустынен, только из-за двери «женского» отсека доносились громкие веселые голоса и смех. В туалете типа «сортир» сидел на «очке» давешний солдатик, принесший нам ночью пожрать. Грустно мне улыбнувшись в ответ на приветствие, красноармеец продолжил свою важную деятельность. Судя по звукам, несло бойца со страшной силой. Звуки сопровождались соответствующим запахом, поэтому задерживаться в сортире я не стал. Быстро оправившись и умывшись, вернулся в «спальню» и призадумался: куда дальше направить свои стопы? Где носит Мишку, бросившего свое оружие?
Виновник «преступления» объявился буквально через минуту.
– О, ты уже проснулся? – не поздоровавшись, с порога заорал Барский. – Я хотел тебя растолкать, но Марина запретила. Сказала: пусть выспится как следует, пока тихо.
– Во-первых, доброе утро, Михаил. А во-вторых, где ты был?
– А… Да! Доброе утро, Игорь, – слегка смутившись, сказал Барский.
Тут его взгляд упал на винтовку, и лицо Михаила, осознавшего всю глубину своего падения, стало пунцовым.
– Я это…
– Ладно, считай, что сдавал оружие мне на хранение. Так где тебя носило?
– Ходил новости узнавать и насчет… еды.
– Узнал?
– Так точно! – по-уставному вытянулся Барский. – Немцы… те… вчерашние… утром пытались с ходу взять Житомир, но нарвались на нашу оборону. Потеряли два танка. Отошли на запад.
– Сколько их было?
– Не… не знаю. Не спросил, – покаянно вздохнул Мишка.
– Лады, потом уточним. А что с дивизией, в которой служат наши отцы?
– Немцы прорвались у соседей, наших не задели.
– Ну, дай-то… – я хотел сказать «Бог», но вовремя прикусил язык. – Пусть они выживут!
Мишка посмурнел и молча кивнул.
– Ладно, война войной, а обед по распорядку. Так как насчет пожрать?
– Так я столовку нашел! – немедленно воспрянул Михаил. – Пошли, там Маринка уже ждет!
– Веди, Вергилий! – сказал я, закидывая на плечо «АВС» и оглядывая койку – не забыл ли чего.
– Кто? – удивился Барский.
– Классику читать нужно! – наставительно сказал я. – Роман средневекового борца с церковными ортодоксами Данте Алигьери.
– Немец? – зачем-то уточнил Барский.
– Нет, итальянец, – усмехнулся я. – Идем уже, у меня в животе бурчит.
Мы поднялись из подвала на первый этаж и вышли в знакомый холл. Затем Михаил, не обращая внимания на подозрительные взгляды стоящих у парадных дверей караульных (шатаются тут два каких-то странных молокососа в армейской форме без петлиц), повел меня куда-то в боковой коридор. Здесь уже было побольше народу, чем внизу, – по красной ковровой дорожке торопливо сновали из одной двери в другую командиры Красной армии. И у каждого в руках папка или стопка листков, у каждого на челе печать озабоченности. Штаб… Что тут еще скажешь?
Столовая оказалась в большом зале с высоченным потолком и готическими окнами. Судя по белым накрахмаленным скатертям на столах и девушкам-подавальщицам в белых фартучках, предназначалось сие заведение общепита исключительно для обслуживания высшего и среднего комсостава. Собственно, его представители, имевшие на разноцветных петлицах разнообразные геометрические фигуры (преобладали «шпалы», в количестве от двух штук), здесь и присутствовали, мирно поедая кашу и яичницу под замечательную выпечку. От запаха свежих булочек у меня даже закружилась голова.
Марина действительно ждала нас за дальним угловым столиком. Судя по суетливым движениям рук, девушка явно чувствовала себя неловко в присутствии многочисленных красных командиров. Пока мы пробирались к ней, на нас успели обратить внимание – несколько раз я заметил этакое барственное недоумение на лицах майоров и полковников: что тут, в храме вкусной и здоровой пищи, делают молодые парни, не носящие знаков различия и с винтовками в руках?
А и правда, как это Мишка с Маринкой умудрились попасть именно в эту столовку? Наверняка ведь где-то поблизости есть заведение классом пониже – для рядовых и сержантов. Впрочем, ответ на мой незаданный вопрос пришел очень быстро. Причем пришел в буквальном смысле – своими ногами. Не успел я поздороваться с Мариной и сесть, как к нам бесшумно подошел Фома Лукич. Наклонившись ко мне, комендант тихо сказал:
– Да вы, хлопчики, на самом деле герои. Я про вас вчера подробно разузнал. Побольше бы нам таких ребятишек! Кушайте, набирайтесь сил, вы наши почетные гости!
Не успел добрый дяденька отойти, как его место заняла официантка. По-малоросски «гэкая», девушка предложила нам выбор из трех сортов молочной каши, яичницы, омлета и бутербродов с колбасой. На «сладкое» здесь давали плюшки «по-житомирски», простоквашу, сметану и даже варенье!
Пока мои друзья, судорожно сглатывая от предвкушения, обрабатывали поступившую информацию, я решительно разрубил «гордиев узел»:
– Принеси-ка нам, милая, всего вышеперечисленного по одной порции на каждого! И не забудь свежих булочек и масла!
Девушка, широко улыбнувшись, кивнула и мгновенно испарилась. А через несколько секунд на столе начали, словно по волшебству, появляться тарелки, стаканы и вазочки.
– Навались! – скомандовал я, хватая ложку.
Пшенная, манная и гречневая каши оказались чудо как хороши! Я едва заметил, как проглотил все – порции оказались не очень большими, грамм по сто – сто пятьдесят. Уже более осмысленно пододвинув к себе тарелки с яичницей и омлетом, неспешно намазал свежайшую, теплую, с хрустящей корочкой булочку сливочным маслом. О, какой кайф! Кажется, тысячу лет не ел ничего вкуснее! И полстакана густой сметаны вдогонку. Уф, а вот теперь сладкую плюшку с начинкой из вишни, и запить это всё простоквашей – пупок начинает выдавливаться наружу, но на подходе бутерброды с завлекающе пахнущей чесночком колбасой! И самое настоящее какао с молочной пенкой!
Вот теперь я наелся по-настоящему впервые за четыре дня. Деликатно прикрыв ладонью рот, сытно рыгнул и откинулся на спинку стула. Мишка отстал от меня всего лишь на пару бутербродов, а Марина застряла на омлете, поглядывая, впрочем, с вожделением на сладкую «житомирскую» плюшку.
Ослабив на пару дырочек ремень, передвигаю кобуру с тяжелым «Парабеллумом» на колено, чтобы не давил на вздувшийся живот, и окидываю зал благодушным взглядом. Немая сцена! Все присутствующие в столовой командиры смотрят на нас, словно мы не голодные молодые парни, а зеленые зубастые осьминоги с планеты Лямбда Центавра. Положение спас появившийся в зале сержант госбезопасности Хуршед Альбиков. Как только он, сверкая васильковыми петлицами, подошел к нашему столу, взгляды красных командиров моментально уткнулись в собственные тарелки.
– Ну как, заморили червячка? – улыбнулся Хуршед, увидев на столе гору пустой посуды. – Готовы к новым подвигам?
– Диетологи пишут, что из-за стола надо вставать с чувством легкого голода. Поэтому вылезу отсюда не раньше полудня – именно тогда в животе хоть что-то рассосется, – шутливо ответил я.
– Боюсь, что придется побеспокоить тебя немного раньше, – серьезно сказал Альбиков и, наклонившись к моему уху, добавил: – Тебя просят подойти в разведуправление штаба фронта. Не сказать, чтобы срочно, но… лучше не тянуть!
