Начальник милиции. Книга 4 - Рафаэль Дамиров
— Да не вопрос, с тебя бензин.
— Легко, — зашуршал я купюрами, собираясь подкинуть фарцовщику на топливо.
— Да шучу я! Убери! Мне все одно в Угледарск надо было по делам, а вдвоем веселее. Кстати, ты обещал меня взять на ночное дежурство как-нибудь. Помнишь? А лучше, чтобы с убийством… У-ух! — Эдик передернул плечами, видимо, слишком живо себе представил: ночь, фонарь, труп…
— А тебе зачем на дежурство? — поморщился я. — Того раза не хватило?
Вряд ли он забыл, как мы спасали из подпола Кулебякина.
— Сам не пойму, хочется — и все тут. И, знаешь, Саня, где-то внутри сидит червячок, который точит душу, потому что не тем я занимаюсь. Не тем… Вот будто неправильную дорогу выбрал в жизни. Когда-нибудь станут, к примеру, у нас в СССР качественный текстиль производить, и загнется моя фарца, и что потом? А на милиционера поздно будет учиться. Эх…
— Не загнется, — заверил я. — Фарцу просто потом легализуют, и это будет называться — бизнес.
— Ха! А ты откуда знаешь?
— Цыганка нагадала.
— Шутишь все… — он уставился на дорогу, будто мы не во дворе стояли, а ехали по оживлённому шоссе.
— Поехали уже.
— Давай, если тебе не к спеху, заскочим на мою точку сначала.
— Давай… — мне и самому любопытно было глянуть, как работает фарца в Угледарске.
Мы доехали до площади возле областного драмтеатра. Там крутилась стайка стиляг. Кто-то бренчал на гитаре, кто-то уплетал мороженое, киоск с которым торчал тут же. Казалось, это случайно собралась праздная молодежь, но на самом деле ребята были на своем рабочем месте.
Эдик свистнул и позвал пацанов. Те, завидев знакомую машину, направились к нам. Увидев меня, настороженно остановились.
— Да не ссыте, пацаны, это мой дружбан, — успокоил их Эдик.
— Уж больно на мента похож, — проговорил один из стиляг, с бакенбардами, как у Пушкина. — Взгляд такой… пронзает, будто насквозь.
— А, это у него всегда такой взгляд, он людей не любит, только собак уважает. Не обращайте внимания. Вот вам Левис, разгружайте, — раскрыл багажник фарцовщик. — Толкайте по двести сорок рэ минимум. Ясно?
— Да кто их брать будет за такие деньги? — застонала молодёжь. — Скажут, что в Москве за сто пятьдесят можно купить.
— Вот пускай в Москву и едут за джинсиками, а на эту партию никаких скидок. Ну, если только своим старым клиентам и номенклатуре. Поняли?
— Ага, — закивали бегунки, вытаскивая из багажника свертки из газеты, перевязанные шпагатом. Джинсы в Угледарске — товар ходовой. Их носила не только молодежь. Если в твоем гардеробе есть джинсы, значит, ты показываешь окружающим, что жизнь удалась, а как на самом деле обстоят дела с этой самой жизнью — уже неважно.
— Камынин! А ну стой! — из-за фонтана нарисовались два ППС-ника, они шагали прямиком к нашей компашке.
— Вот черт! — Эдик хлопнул багажником, нырнул в машину, а пацаны разбежались, побросав товар.
Эдик часть свертков успел пихнуть в салон, а часть осталась валяться на старинной брусчатке площади.
— Поехали! — крикнул фарцовщик, заводя машину.
— А джинсы? — оглядывался я в окошко, из машины я так и не вылез. — Оставишь?
— Щас примут меня, и совсем не смогу торговать.
— Да погоди ты! Это же мои коллеги, я договорюсь. Глуши двигатель.
— Да ну? Точно договоришься? Они меня знают, так-то, по фамилии, видишь, назвали. Сам не пойму, откуда знают. Ох, не к добру это, не к добру, Саня… Пряжку мне в пупок!
— Не ссы, разберемся, — кивнул я. — Пошли.
Мы выбрались из «шестерки», и к нам подошли патрульные.
— Сержант Бобров, — представился старший из них.
Второй просто стоял с ухмылкой, покачивая в руках кожаную планшетку.
— В чем дело, сержант? — улыбнулся Эдик и как бы между делом стал собирать свертки и кидать их в багажник.
— Что это? — ППС-ник выхватил один из свертков и порвал газету. — Джинсики? Подаришь?
— Купи, — насупился Эдик, поглядывая на меня, а я пока молчал, пытался понять, что за хлопцы — правильные или с гнильцой.
И мнение почти сложилось.
— Ты ведь, Камынин, так? — прищурился сержант.
— Ну, если и так.
— А это наш участок патрулирования. По схеме единой дислокации наш маршрут проходит по этой площади. Врубаешься?
— Не очень, — хмурился Эдик.
— Смотри, Леха, он не врубается, — гоготнул ППС-ник напарнику. — Тупой, наверное… Щас объясню.
— Может, в отделение их забрать? — предложил Леха в погонах рядового.
— Да возиться неохота, я тут попробую донести. Смотри, Камынин, мы, как настоящие милиционеры, о маршруте патрулирования справки-то навели, знаем, что здесь джинсу ты толкаешь, сдали тебя твои пацанята. Мы все понимаем, тебе надо кушать, вот и крутишься, как можешь, но и нас ты пойми — мы работой, считай, рискуем, репутацией, когда закрываем глаза на твою преступную деятельность.
— И что вы хотите? — насупился Эдик.
Милиционер наклонился и что-то шепнул Эдику.
— И вы меня не будете трогать и моих бегунков?
— Не будем, — улыбался сержант.
— Ну ладно… Мужики, это деловой разговор, — потянулся Эдик за кошельком в карман.
— В месяц, — уточнил сержант.
— Что? — опешил Эдик.
— Это взнос каждый месяц, не разовый. Мы же каждый месяц работой рискуем. Хе…
— Да вы что? Да откуда я столько возьму? Да… Эх…
Теперь мой выход. Я важно вылез из машины с гипсом наперевес, достал удостоверение и мельком его раскрыл, главное — фотку в форме застветить. А не текст, что я при собаке состою.
Махнул документом перед изумленной публикой в погонах.
— Инспекция по личному составу, лейтенант Морозов. Ваши удостоверения и маршрутные книжки. Что застыли? Быстро!
Последнее слово я так рявкнул, что милиционерики чуть не подпрыгнули на месте, раскрыли рты и потянулись за документами, тут же отдали их мне.
То, что я кинолог, а не из инспекции, они не разглядели, настолько мое появление было неожиданным и молниеносным. К тому же в СССР аферистов было не так много, как будет потом, народ привык верить людям на слово, особенно если у этих людей красные корочки с фотокарточкой лейтенанта на развороте. Лейтенанты не врут, я один такой, наверное…
—
