Куликовская сеча - Даниил Сергеевич Калинин
– Наши…
И словно в ответ с полуденной стороны грозно, торжественно прогремело:
– РУ-У-УСЬ!!!
Глава 10
– РУ-У-УСЬ!!!
Единым боевым кличем гремит все рязанское войско! Кричу и я, напрягая голосовые связки едва ли не из последних сил! Все же когда идешь с соратниками (друзьями, товарищами) на врага, и все вдруг заорали свой боевой клич – это прям бодрит! И не присоединиться к нему просто преступно…
Да, нам повезло перехватить немногочисленные литовские дозоры, отправленные на юг, установить положение Ягайло – и двинуться ему наперехват. Более того, по всему выходит, что литвины только вышли на обозы русичей и еще не разделили войско, чтобы одновременно атаковать сразу несколько беззащитных колонн с ранеными! И даже первый обоз с увечными воями еще не успел пострадать, мы появились как раз вовремя…
Но у всей этой истории есть и крупный, жирный минус. Литовцев практически вдвое больше, чем рязанцев; наше появление стало для врага неожиданностью, и сейчас противник замедлился, остановил атаку на обоз. Но сколько времени потребуется Ягайло, чтоб осознать, что его войско банально больше?!
Увы, посланные вдогонку московской рати гонцы не вернулись. Так что добрались ли гонцы до князя, поверил ли Донской словам елецких дружинников (их отправили специально, рязанцев Дмитрий Иоаннович наверняка бы заподозрил) – и главное, поспеет ли от Донского помощь, никто из нас не знает…
– РУ-У-УСЬ!!!
Вперед тяжелой конницы, следующей пока лишь шагом, бодрой рысью устремились многочисленные рязанские лучники, закрыв клин бронированной дружины от глаз врага. Легкие всадники атакуют в разреженном строю, конной лавой, заходя во фланг литовцам. У последних, впрочем, есть свои конные лучники, что теперь устремились нашим воям навстречу…
Вскоре на моих глазах в воздух взмыли сотни стрел – причем с обеих сторон; основные же силы литовцев принялись разворачиваться в сторону рязанской рати, совсем позабыв про растянувшийся на дороге обоз. Кстати, возницы принялись заворачивать телеги в круг, спеша выстроить классическое степное укрепление, известное у русичей как гуляй-город, а в Европе как вагенбург… Молодцы, ничего не скажешь!
Оглянувшись назад, на своих ратников, я ободряюще улыбнулся:
– Не робей, братцы! На Куликовом поле сдюжили – и сейчас сдюжим! В сече с татарами не сгинули – и сейчас по Божьей милости уцелеем!
Обычно молчаливые перед боем дружинники вымученно заулыбались в ответ. В глазах же большинства воев застыла тревога, волнение; хотя я и отвел ельчан ближе к центру клина, сославшись на отсутствие у нас целых пик, все же расклады по численности ратей все понимают не хуже меня… А литвины, как ни крути, противник грозный, учившийся сражаться как у смоленских, полоцких да новгородских дружин, так и у германских рыцарей-крестоносцев – и собственно татар. И те, и другие, к слову, наверняка имеются в войске Ягайло – хотя основу его, как ни странно, составляют русские дружинники из некогда перешедших на сторону (под защиту) Литвы княжеств. Последние и выглядят как русские дружинники, за исключением некоторых дополнений в виде защиты ног, появившейся в Великом княжестве Литовском под влиянием западного рыцарства… Так что в таране у нас не будет никакого преимущества.
И да – мне странно осознавать, что хладнокровную расправу над ранеными учинили такие же русичи, чей язык и вера не отличаются от «московитов».
С другой стороны, столетия княжеских междоусобиц приучили русичей спокойно лить кровь друг друга, не обращая внимания ни на родство, ни на веру. Вон, одно из самых крупных и кровопролитных сражений тринадцатого века, во многом ослабившее Северо-Восточную Русь перед вторжением Батыя, – Липицкая битва! А ведь в ней сражались не сумевшие договориться друг с другом братья Всеволодовичи, да тесть с зятем.
И кровь русская лилась там рекой…
Да, можно сказать, что Донской сумел объединить Северо-Восточную Русь на Куликовом поле. Можно сказать, что, выступив вместе против Орды, москвичи, ярославцы, нижегородцы, воины Пронска и многих других городов и княжеств вышли из сечи едиными русскими… Более того, даже восточные владения русских княжеств в Литве, тот же Смоленск и Верховские княжества будут в будущем тяготеть к Москве – в основном благодаря растущему сопротивлению княжества татарам. Но ведь многие другие так и останутся в Литве – и не забудут кровавых «традиций» братоубийственной войны! Одновременно с тем все сильнее отдаляясь от своих корней, веры и культуры…
– Не пропадем, княже, и нашим пропасть на дадим! В этих обозах и ельчане следуют!
Глаза богатыря Михаила сверкнули синим пламенем, а клич его разнесся над всей елецкой дружиной. Присоединился к побратиму и Алексей, звонко воскликнувший:
– Слава князю Федору, грозе татар и литовцев! Слава Руси! Ру-у-усь!!!
– РУ-У-УСЬ!!!
Вновь гремит над рязанской ратью единый боевой клич русичей – а клин нашей тяжелой конницы уже переходит с шага на бег, в считаные секунды разогнавшись до галопа. Все, пришел наш черед! Атакуем!
Еще раз улыбнувшись побратимам, с коими успел уже немного сблизиться, я повернул голову вперед – и одновременно с тем потянул меч из ножен, пришпорив уже оправившегося от раны Бурана…
Маневр, исполненный татарами на Куликовом поле, сейчас воплощают и рязанцы: масса конных лучников, атакующих лавой, скрыла приближение клина тяжелой конницы, втянувшись в перестрелку с вражескими застрельщиками – но до поры не вступая в ближний бой. Когда же клин старшей дружины приблизился к врагу на расстояние, достаточное для таранного разгона, наши легкие всадники стали расходиться с центра на фланги, дав дорогу дружине Олега Рязанского. И мы ринулись в открывшийся просвет на полном скаку, лишив литовцев возможности избежать тарана!
Впрочем, те и не стремятся уйти от удара. Конные лучники врага также подались в сторону, силясь избежать нашего тарана… В то время как основная масса рыцарей Ягайло устремилась в нашу сторону не очень широкой по фронту, но максимально глубокой колонной.
Увы, сокрушительного флангового удара у нас не получилось – просто не было возможности скрытно подобраться к врагу на дистанцию тарана…
Несколько секунд стремительного галопа, когда встречный ветер выжимает слезу из глаз, а пожухлая трава под копытами жеребцов сливается в желтовато-зеленый ковер… А затем оглушительный треск копейных древков, рев вступивших в сечу ратников, крики раненых людей и животных! Все это сливается впереди в какофонию звуков конной сшибки – в то время как всадники в середине нашего клина вынужденно тормозят коней, надеясь не врезаться в следующих впереди соратников, ныне также вынужденных замедлить своих
