Мы, Мигель Мартинес. Испания - Влад Тарханов
А в реальности, кроме этих двух «болванчиков», с меня не спускала глаз небольшая, но весьма подготовленная группа товарищей. И кто в неё входит, я понятия не имел. Знал только, что они существуют. И знал, что если меня арестуют, то смогу рассчитывать на их помощь. До определённого предела, на которое у них есть полномочия. Если меня не смогут вытащить, то… вариант того, что постараются убрать, вполне вероятен. Ну, я понимаю, на что подписывался. Большие возможности — большая ответственность, потому и риски для моей шкуры соответствующие.
Как потом оказалось, меня всё-таки потеряли. Но время я тянул не зря. Нашли. Кто ищет, тот всегда найдёт. Правда, пришлось им надавить на одного большого человека, который понял, что с его семьей могут приключиться большие неприятности. А именно этот продажный полицейский и отдал приказ на моё задержание по просьбе одного коллеги. Пришлось и с этим коллегой побеседовать, да еще так, что он стал калекой. А не надо было вилять хвостом и пытаться обманывать. Наши ребята этого очень не любят. Правда, калекой он оставался недолго: как только рассказал, где меня держат, и кто стоит за похищением, как покинул этот бренный мир. На самом-то деле тут ребятам пришлось проявить находчивость, чтобы изобразить несчастный случай с господином Некто. Смогли. И потом несколько дней наблюдений, прежде чем в ночь на седьмое мая меня вытащили из камеры. Дело в том, что я понял, что пришла помощь только тогда, когда дверь камеры открылась и туда вошла Паулина со своей любимой «Береттой». Модель М34 этой итальянской фирмы совсем недавно появилась на рынке, имела хорошие характеристики, небольшой вес и Лине чрезвычайно понравилась. Малую партию привезли из Италии в СССР и супруга сразу же отжала у инструктора по стрельбе один ствол себе. И ни разу не пожалела. Хотя и бурчала иногда, что семь патронов это все-таки маловато.
(BerettaM1934)
Правда, при освобождении мужа (то есть меня) пострелять Паулине не довелось. Охраны на ферме было немного: шесть человек всего. Впрочем, это мне так кажется, что немного. При соответствующе расторопности и наличии приказа охрана могла бы меня убрать, видимо, такого приказа у них всё-таки не было. Ну а то, что я шума выстрелов не услышал, так это… ребята пользовались оружием с глушителями, что-то типа знаменитого БРАМИТа. И в штурмовую группу входило всего четверо (кроме Лины). Кроме того, была группа прикрытия, вот она была многочисленнее и перекрывала подъезды к ферме. В неё входили и местные товарищи, переодетые в полицейскую форму, так или иначе, но у штурмовиков потерь не было от слова «совсем». Охрана состояла из местных сотрудников какой-то спецслужбы, которые расслабились, уверенные в своей безнаказанности и в том, что их никто не будет атаковать. Хотя бы потому, что их место расположения никому не известно. Тут надо сказать спасибо нашим ребятам: наблюдение за фермой им удалось наладить на самом высоком уровне: их просто не заметили. Благополучно проморгали они и проникновение отряда захвата на ферму, тем более, что сами избавились от собак — попросили хозяев их убрать, чтобы ферма выглядела необитаемой. Выявив схему наблюдения и где тут слабые места, закрытые зоны, и т.д., почти что ночью, в сумерках, пошли на штурм. Сумерки тут короткие, надо было успеть. Успели.
А потом меня отвези на конспиративную квартиру, в которой меня уже ждал сам товарищ Дуглас. Он же Сергей Михайлович Шпигельглас. Он же Соломон Мовшевич-Менделевич Шпигельглас, один из лучших сотрудников ИНО тридцатых годов, отменный и циничный ликвидатор, самые громкие операции которого были еще впереди. Мне устроили небольшой допрос: его интересовало, о чём со мной беседовали, кто со мной встречался и каким образом проходили эти дни. Потом меня оставили наедине с бумагой и предложили написать отчет, подробный отчет обо всём, что происходило на ферме. Надо сказать, когда меня вытаскивали, я посоветовал поискать металлическую ленту с записью моего допроса, я почему-то был уверен, что запись велась. Её нашли, хотя и в поврежденном виде. Но обещали отправить её в Москву, может быть, там смогут ее восстановить, хотя бы частично. Для меня это был вопрос принципа: эта лента могла быть лучшим доказательством моей невиновности. Наутро следующего дня мне посоветовали не покидать комнату и ждать приезда товарищей из Москвы. Правда, Лину ко мне допустили. И это было добрым знаком. А сегодня, девятого, я с самого утра поднял бунт и предупредил, что в обед пойду отмечать праздник. Когда меня спросили какой, ответил, что важный. И лучше меня пристрелить, если не хотите выпускать. Нет, Дуглас на обострение не пошёл. Значит, не имеет приказа меня прессовать, интересно, кого они тогда ждут? Хотя, мелькнула у меня мысль одна, но я решил ее придержать при себе, а вдруг фантазирую.
И вот я в ресторанчике, то, что за мной было прицеплено аккуратное наблюдение — ни на секунду не сомневался.
— Мигель, скажи, что у тебя за праздник?
— Это день большой победы… в моей семье, например.
Я старательно виляю хвостом, чтобы Лине не раскрыться. Не имею право. В мою иновременную сущность она пока что не посвящена. Конечно, она чувствует какую-то разницу между мной и другими людьми, но считает, что это разница национальных менталитетов. Евреи в Испании весьма оригинальные люди. Поэтому пока что не считаю необходимым плодить сущностей. А уж спину она мне прикроет, если понадобиться, и Беретту свою пустит в ход, если мне хоть что-то будет угрожать. Даже в кафе пришла со своей любимой игрушкой в дамской сумочке, хорошо, что гранату не прихватила? Или прихватила? Оцениваю размер сумочки, вообще-то вполне могла вместо пудреницы гранату туда засунуть. А ведь признайся, тебя это возбуждает. Именно такая, взрывная Паулина Оденсе-Кольцова, женщина-атомная бомба в твоём кармане. Да… И не сомневаюсь, если получит приказ меня ликвидировать, она сначала выстрелит в сердце мне, а потом, скорее всего, и себе… Вот такой постоянный стресс на мою голову, который не даст мне увязнуть в тине расслабления. И вместо сердца пламенный мотор это не про самолёт, это про неё, мою Лину. Мы заказываем мясо и местное вино, красное, густое, как бычья кровь. Это кафе известно и своими морепродуктами, но Лина смешно морщит носик
