Председатель 4 - Аристарх Риддер
Уже после беседы я понял, что как и полагается главе семейства, отдувался за всех. Сначала я, как и другие члены семьи, ознакомился со сводом правил и подписал документы о неразглашении государственной информации, после чего зоркий глаз представителя КГБ нацелился на меня, и все два часа мужчина в буквальном смысле прожигал меня взглядом. Мне задавали вопросы различного характера, дабы проверить как жизненный опыт, так и политическую подкованность для «возможных бесед с иностранцами». Я должен был знать всё: от истории рабочего движения и материалов съездов родной КПСС до биографии партийных лидеров страны, в которую направляюсь. Хмурый мужчина, который явно знал обо мне куда больше, чем я сам, гонял меня по кругу, переключаясь с личных вопросов на политические. Поймать видимо пытался на чём-то, вот только ничего у него не получилось. На каждый вопрос я отвечал информативно, спокойно и, главное, абсолютно верно. К Марии требования оказались не столь высоки, вопросы ей тоже задавали, но достаточно лёгкие и непринуждённые, она с этим легко справилась. Перед тем как позволить нам уйти, он ещё раз пролистал всю папку с характеристикой каждого члена семьи, повторил вышеупомянутые правила поведения за рубежом и не найдя к чему придраться отпустил.
— Не нравится мне этот дядька, — прошептал Витя после того, как мы вышли на улицу, — злой он какой-то, недружелюбный.
— Работа у них такая, — объяснил я, — чистые руки, горячее сердце и холодная голова.
Конечно, в колхозе наши частые поездки в город не могли не привлечь внимания, но раскрыть все подробности я планировал на собрании и только после получения заграничных паспортов. Когда наконец-то настал тот самый знаменательный день, я собирался съездить не только за документами, но и за вещами для всей семьи. Как же тут без обновок? Ещё и чемоданы нужно будет прикупить. Самое забавное, что полетим мы в зимней одежде, а по прилёту окажемся в жарком месте, где температура выше тридцати градусов!
Одно я знал точно — эту поездку мы будем вспоминать ещё долгие годы, а жители колхоза с трепетом в душе ждать наши увлекательные истории о таинственной и чудной загранице.
Глава 12
Последние дни перед полётом были особенно утомительными. С бесконечными разъездами и приготовлениями я чувствовал себя как в белка в колесе, а в Москву ездил чаще, чем когда-либо. Чего только стоила наша поездка за вещами, но без этого никак. Обновить гардероб к такому путешествию просто необходимо, поэтому несмотря на возражения Марии, я посадил всю семью в машину и повёз в Москву, где в двухсотой секции ГУМа и были куплены необходимые для поездки вещи.
Благо всё это безумие подготовки к путешествию окончено, и сейчас, сидя в уютном кресле самолёта, я наконец-то могу расслабиться.
Мимо нас проехала тележка с прессой, и улыбчивая стюардесса протянула мне одну из газет. Я сначала отказался, но вспомнив, что полёт будет долгим, вовремя окликнул женщину и получил свежий выпуск газеты «Комсомольская правда». В отличии от современности, в нашем самолёте не было ни телевизоров, ни телефонов. Время невероятно медленно тянулось, но с другой стороны был и плюс — люди сами старались себя занять. Одни пытались заводить новые знакомства, другие доставали книги, взятые с собой, а кто-то даже умудрялся играть в карты с соседями. И это всё происходило под ненавязчивую музыку, которую стюардесса включила нам на специальном магнитофоне.
Свою газету я уговорил за полчаса и это при том, что старался вчитываться в каждую статью.
— Александр Александрович! Посмотрите в окно! — сзади послышался восторженный голос Вити.
Я взглянул в окно и увидел кроваво красный закат. Да, здесь не было телевизора и подобных «убийц времени», но то, что я видел через окно нашего самолёта, увлекало не меньше изобретений современности.
— Эх, — с досадой вздохнула Мария, — жаль нельзя сфотографировать. В колхозе столько людей никогда не летало, вот бы и им увидеть.
Но против правил пойти я не мог. Нас сразу предупредили, что фотосъемка на борту запрещена.
Чем ближе мы приближались, тем теплее становилось в салоне. И вот, когда до пункта назначения оставалось чуть меньше часа, все люди в салоне уже сидели без верхней одежды. Вот так из одного климата в другой!
Полёт выдался утомительным. Витька открыл для себя новую истину — оказывается можно устать сидя, а ещё можно устать от книг… если читать их все пять часов, практически не открываясь. Ещё и дозаправка была, но без неё никак, уж больно приличное расстояние. Правда благодаря ей, я вновь испытал это непередаваемое чувство, когда самолёт отрывается от земли и где-то глубоко внутри ты чувствуешь себя свободным, словно птица. Что в этой жизни, что в прошлой — эта часть полёта являлась моей любимой. Но судя по другим пассажирам, которые хватались за уши и впивались руками в кресло, многие не разделяли моих вкусов.
Прилетели на Кубу мы уже поздним вечером. Всё что мы успели в этот день, так это пойти на поздний ужин и разобрать вещи, а после, чтобы как можно быстрее привыкнуть к местному часовому поясу, мы попробовали заснуть. У Маши и Вити это легко получилось, чего не сказать обо мне. Я пролежал почти два часа и, когда понял, что точно не засну, решил выйти на улицу. Может от прогулки на свежем воздухе начнёт клонить в сон. На всякий случай, чтобы жена не волновалась, я оставил для неё записку на самом видном месте, после чего вышел из номера.
Когда я вышел из гостиницы, то понятия не имел куда мне идти, но манящая музыка, играющая где-то неподалёку, помогла сделать выбор. Источником звука служило небольшое людное заведение. Заприметив барную стойку, я понял, чего мне не хватает для сна.
Один коктейль для расслабления и можно вернуться в гостиницу.
Я подошёл к бармену, поприветствовал его, затем прошёлся взглядом по целому списку напитков. Прочитав одно из названий, я остановился и ненароком потёр глаза. Показалось?
Но нет, мне не показалось. Один из коктейлей имел весьма неожиданное название «Filatoff».
— «Филатофф» — указал пальцем на желаемую выпивку и уселся за барную стойку, наблюдая за движениями молодого бармена.
Да, свой коктейль
