Венера на половинке раковины. Другой дневник Филеаса Фогга - Филип Хосе Фармер
– Огггонь эттто сссамая стттрашная вввещь на сссвете! Он едддиннстттвеннное, чччего мммы бббоимся! Еггго изззобреллл дддьявввол!
Похоже, у жиффарцев имелась религия. Их дьявол, однако, обитал на небесах и передвигался с помощью струи горящего водорода. Когда наступал момент плохим жиффарцам отправиться в небесный ад, дьявол был тут как тут и мгновенно испепелял их пламенем из своего ужасного хвоста.
Хороших жиффарцев забирал под землю ангел-цеппелин, чьи кишечные газы благоухали цветами. Они утверждали, что их планета была полой, и рай находился внутри этой пустоты.
У местных обитателей имелось немало причудливейших представлений о религии. Впрочем, это не смутило Саймона, ибо на Земле ему доводилось слышать куда более странные вещи.
Саймон извинился, а затем объяснил, что за штуковина горела у него во рту.
Самцы дружно вздрогнули и запрыгали вверх и вниз. Один бедолага был так напуган, что, будучи не в силах контролировать свои выбросы газа, унесся прочь.
– Тебе лучше покинуть нас, – сказал Граф. – Прямо сейчас.
– О, отныне я буду курить только у себя на корабле, – ответил Саймон. – Обещаю.
Это слегка успокоило самцов. Но по-настоящему легко они вздохнули лишь после того, как он пообещал им, что установит повсюду таблички НЕ КУРИТЬ.
– Таким образом, – изрек Саймон, – если здесь приземлятся другие земляне, они воздержатся от курения.
Он не стал говорить им, что вряд ли кто-то с его родной планеты когда-либо прилетит сюда. Как не сказал и того, что на миллиардах планет их обитатели не умеют читать по-английски.
Увы, опасным в глазах самцов-цеппелинов Саймона сделал отнюдь не огонь. А идеи, которые он невинно ронял в беседах с самками. Однажды, когда Анастасия пожаловалась на то, что прикована к земле, Саймон предложил ей прокатиться. И тотчас понял, что зря это ляпнул. Но Анастасия не позволила ему сменить тему. На следующий день она попыталась уговорить своего супруга, Графа, прокатить ее. Тот отказался, а она в свою очередь так расстроилась, что каша, которой она его кормила, прокисла. После нескольких дней расстройства желудка он сдался.
Крепко держа Анастасию носом, он взмыл вверх. Остальные стояли или парили в воздухе неподалеку, наблюдая этот эпохальный полет. Граф поднял ее на высоту двух тысяч футов, выше которой он не мог левитировать. Однако ее вес тянул его нос книзу, отчего его хвост задрался намного выше его передней части. Это затрудняло его передвижение, и ему стоило неимоверных трудов вернуть ее на луг. Более того, по всей его коже выступили огромные капли желтоватого пота.
Зато Анастасия была в восторге! Другие самки тотчас же потребовали, чтобы супруги тоже прокатили их. Те с неохотой пошли им навстречу, однако столкнулись с теми же проблемами, что и Граф. В ту ночь самцы были слишком измучены, чтобы вступать с женами в половые сношения.
Невозможно сказать, что могло произойти в ближайшие несколько дней. Но на следующий день самки начали рожать. Возможно, причиной тому было волнение их первых воздушных рейсов, отчего они разрешились от бремени раньше срока. В любом случае, выйдя утром на луг, Саймон увидел там множество крошечных цеппелинов и причальных мачт.
Младенцы мужского пола взлетали к носовым отверстиям матерей и кушали там свою кашу. Девчоночки поедали траву рядом со своими родительницами.
– Видишь, даже при рождении мы, самки, подвергаемся дискриминации, – заявила Анастасия. – Мы прикованы к земле и вынуждены поглощать пищу, которая переваривается не так легко, как та, которую получают мужчины из верхушечных органов. Как обычно, самцам достается все самое лучшее.
– Функция следует форме, – изрек Саймон.
– Что? – просвистела Анастасия.
Саймон зашагал прочь, ругая себя за излишнюю болтливость. Он шел вдоль берега моря, думая о том, а не улететь ли ему в тот же день. Да, у него состоялась одна философская дискуссия с самцами, но она оказалась на уровне той болтовни, что он немало наслушался в раздевалке средней школы. Впрочем, он и не ожидал услышать более глубокие вещи. Однако он обещал Анастасии стать крестным отцом ее дочери. И потому решил дождаться церемонии, которая должна была свершиться через три дня. Одна из слабых сторон Саймона состояла в том, что он постоянно боялся задеть чувства других. Он шагал вдоль изгиба пляжа, как вдруг увидел красивую женщину, выходящую из морской пены.
9. Чворктэп
Саймон был потрясен не менее чем капитан Крузо, когда тот увидел отпечаток ноги Пятницы. Кстати, по земному календарю на борту его корабля сегодня была как раз пятница! Еще одно совпадение, какое бывает только в плохих романах. Но еще более непростительно – в романе, а не в Природе, которую меньше заботят совпадения – было то, что сцена эта была едва ли не точной копией знаменитой картины Боттичелли «Рождение Венеры». Нет, она не стояла на створке гигантской ракушки, и рядом с ней не было девушки-прислужницы, готовой набросить на нее покрывало. Не было и духа ветра, несущего раковину по волнам. Но береговая линия, деревья и цветы, плавающие в воздухе позади нее, напоминали те, что изобразил великий живописец.
У самой женщины, когда она вышла из моря, чтобы встать перед ним обнаженной, оказались волосы той же длины и цвета, что и у Венеры Боттичелли. Тем не менее, она была гораздо симпатичнее и имела куда более красивое тело – с точки зрения Саймона, во всяком случае. Она не прикрывала одной рукой грудь, кончики ее волос не закрывали ее лобок. Ее руки лежали у нее на губах.
Саймон, улыбаясь, медленно подошел к ней, и она опустила руки. Нет, они не понимали язык друг друга, но она указала вглубь острова, а затем повела его за собой в лес. Здесь, под ветвями огромных деревьев, стоял небольшой космический корабль. Они вошли в открытый люк. Внутри она усадила Саймона в кресло в небольшой каюте и угостила его спиртным напитком – чем-то вроде коктейля из алкоголя и незнакомого фруктового сока. Она вышла в соседнюю комнату, и вернулась уже одетой. На ней было длинное платье с низким вырезом, сплошь в серебряных блестках. Такие обычно носят хозяйки борделей.
Прошло несколько недель, прежде чем она довольно бегло заговорила по-английски. Тем временем Саймон забрал ее на свой корабль. Анубис и Афина, похоже, прониклись к ней симпатией, но при виде совы незнакомка начинала нервничать. Позднее Саймон узнал почему.
Чворктэп была не только красива, с ней было весело. Она говорила весьма забавно. Саймон ни разу не встречал никого, кто знал бы так много разных историй, причем все до
