Сергей Артюхин - 80 лет форы, часть вторая
Поэтому, с недавних пор за подобное можно было так отхватить (даже если происшествие обошлось без жертв или особенных неприятностей), что желание подшучивать над союзником с обеих сторон довольно резво угасло.
Но рецидивы случались – о чем недвусмысленно говорил вид бравого лейтенанта, привалившегося к своему танку.
– Теперь вы. Что ж, герр офицер, вы тоже хороши. Прокрались мимо моих бойцов – продемонстрировали слабые места в обороне. Что хорошо – ведь теперь я упущение исправлю, а лучше союзник, обнаруживший дырку в твоем заборе, чем враг. Но вам не пришло в голову, – тут Васильев сделал паузу и, перейдя с немецкого на подвид русского, высказался об умственных способностях стоящего перед ним немца, после чего продолжал как ни в чем не бывало, – что здесь по вам вполне могли открыть огонь. На поражение? Из всех, мать их, стволов? И что ваше донесение – да-да, то самое, что вы держите в руках – попросту не дошло бы до адресата? Коим, как я полагаю, я и являюсь? А? Можете мне на это ответить, или мне лучше спросить у вашего командира?
Несколько ошарашенный таким напором немец стушевался и что-то невнятно буркнул.
– Надейтесь на то, что доставленное вами послание достаточно важно, чтобы я забыл написать рапорт вашему командованию.
И, буквально вырвав из рук «гордости Вермахта» (о чем недвусмысленно заявлял значок на груди танкиста) пакет с бумагами, Васильев отправился в штабную палатку, рукой приказав следовать за ним.
– Товарищи командиры, – около часа спустя обращался Васильев к офицерам своего батальона. – У меня для вас две новости: плохая и хорошая. Плохая – в том, что завтрашней ночью нам с вами предстоит прорвать оборону противника в седьмом квадрате.
– Фигасе, – пробормотал стоящий в углу капитан – немолодой уже мужик с красным лицом и рано поседевшими волосами. – У англичан же там почти два полка.
– И вот здесь приходит время для хорошей новости. Нашу атаку поддержит одиннадцатая танковая бригада Вермахта. А это полторы сотни вторых «Пантер» и штук сорок «Леопардов».
– И на хрена им мы? – поинтересовался все тот же капитан.
– Пехотное прикрытие. На «кошках» по траншеям не попрыгаешь и в дом не залезешь. В любом случае, справиться мы должны.
– Воздух?
– Скорее всего будет ничейным. Метеослужба обещает дождь и сильный ветер, – Васильев пожал плечами.
– А если будет все-таки хорошая погода?
– Нас прикроют. И не надо спрашивать, дадут ли нам штурмовики – ибо я сразу могу сказать, что нет, не дадут. Другие вопросы есть? – ответом майору послужило молчание. – Ну и отлично. Завтра с утра, в десять, буду давать уже конкретные приказы – так что командирам рот подойти к этому времени. А мне еще надо с моим немецким коллегой все обсудить. Так что спокойной ночи – пусть ваши бойцы хорошенько отоспятся. Все свободны.
Дождавшись ухода своих подчиненных, Леонид повернулся к сидящему в углу штабной палатки немцу. Прибывший минут через пятнадцать после своего посыльного, полковник Вальберг оказался на удивление вменяемым и адекватным человеком. Будучи австрийцем по происхождению, он, тем не менее, с честью служил Германии вот уже почти двадцать лет.
– Что ж, герр полковник, как именно вы предлагаете нам действовать? Вы же, я так понимаю, в этих краях уже воевали?
– Вы правы, товарищ майор, воевал. Но тогда все было совсем по-другому.
– Действительно, – огласился Васильев. – Но все же?
– Мы ударим по их позициям вот здесь, – Вальберг ткнул в карту ручкой. – И попытаемся сходу взять мост.
– Хм, – Леонид неуверенно покачал головой. – А конкретнее?
– Вечером наша артиллерия начнет вести сосредоточенный огонь вот по этому квадрату. Одновременно, ваши залповые системы произведут массированный обстрел интересующих нас позиций. Мы же, пользуясь темнотой, незамеченными выйдем на рубеж атаки и прорвем их оборону.
– И наша задача?
– Пока мои «Пантеры» будут превращать оборону англичан в руины, вы, с помощью своих «Берий», – это слово полковник произнес с явным недовольством, – и моих «Леопардов» захватите позиции британцев у моста. И сам мост тоже, естественно. Создадите плацдарм на другом берегу. После чего нам надо будет продержаться около суток до подхода частей вашей Двадцать седьмой армии.
– М-да, – Васильев едва удержался, чтобы не выругаться. Это было не просто хреново, а охренительно хреново. Потому как только идиот может подумать, что командование войск Альянса в регионе вот так просто смирится с дыркой в своей обороне. А значит, попытки отбить мост будут следовать непрерывно.
– Но зачем такая спешка? Почему не подождать концентрации сил и не ударить по врагу, имея за собой внушительное превосходство?
– Потому как стало известно, что Альянс в срочном порядке минирует мосты. До этого еще не добрался – но скоро доберется. Так что скажите спасибо за этот вот бросок нашей разведке. Поскольку если бы не они – эту замечательную речку нам пришлось бы преодолевать вплавь. Чего мне совершенно не хочется. Это то, что я знаю наверняка.
Чего австриец не знал, так это того, что удар этот был отвлекающим маневром Стратегического командования, а вот в Альянсе наоборот считали, что это направление и будет основным в операции по прорыву фронта.
Повесть и фильм «Батальоны просят огня» готовы были вновь получить основы своих сюжетов…
2 октября 1946 года.
Бразилиа-Ардженто, президентский бункер.
– Пресвятая дева Мария, – Альверде, не веря своим глазам, прочитал послание еще раз. – Янки что, совсем с катушек слетели?
– Чего там, Жозе? – Гаспар, устало откинувшийся в кресле, не открывая глаза, повернул голову в сторону президента.
– Эти ублюдки бомбили Буэнос-Айрес. Огромным количеством самолетов. Не Токио, конечно, но…
– Идиоты. Теперь наше аргентинское население еще сильнее к нам привязано и значительно меньше любит янки. Они что, этого не понимают? – министр обороны Южно-Американской Федерации удивленно посмотрел на старого товарища.
– Похоже, они просто хотят запугать народ. Не слышал еще? Трумэн объявил, что вбомбит нас в каменный век, если не «прекратим предательскую войну». А учитывая, что Сан-Пауло слишком хорошо защищено, они и работают по Рио и Буэнос-Айресу.
– Большие потери?
– Военные не особенно велики. А вот среди гражданского населения… – Альверде покачал головой. – Они целенаправленно атаковали жилые кварталы.
– Черт, я начинаю терять нить, – негромко пробормотал Гаспар. – Мозг отключается.
Президент понимающе посмотрел на своего зама.
– Тебе просто надо поспать, Жозе. Последние дни были слишком напряженными.
– Наверное, ты прав. Но меня мучает вопрос: а не применят ли янки ОМП? – сообщение от союзников из Европы о погрузке химических бомб на американские авианосцы бразильцы приняли всерьез.
– Надеюсь, они не рискнут. Британцы, по крайней мере, на это не согласны ни под каким соусом.
– Еще бы, – Гаспар усмехнулся, – их же тут же зальют отравой по самый Биг-Бен. Бек заявил об этом в открытую. А Сталин не возражал.
– В любом случае, гадать не будем, – Альверде подошел к зеркалу и поправил берет. Оглядел форму и поправил выбившийся из нагрудного кармана платок.
– На свидание собрался? – несмотря на приличное количество трудностей, хотя и ожидаемых, но от того не менее неприятных, у друзей еще оставались силы на подшучивание.
– Ага. С журналистами. Выразить возмущение атаками гражданского населения и обвинить Трумэна и Ко в военных преступлениях. Сам понимаешь, скоро наше время набора очков закончится. И если нам не удастся взорвать ситуацию – все будет исключительно хреново.
Министр обороны понимающе кивнул.
– А ты, мой дорогой друг, отправляйся спать. Скоро нам понадобятся все силы.
– Но…
– Никаких «но», Жозе. Иди спать – это приказ. Ты мне нужен свежим, – и, уже направляясь к выходу, Альверде добавил:
– Минимум десять часов. Можешь поспать здесь, если хочешь.
Закрывающий дверь президент не видел, что его министр обороны уже отключился.
4 октября 1946 года.
США, г. Вашингтон.
Собравшиеся в небольшом зале люди были мрачны и неразговорчивы. Висящая на стене крупномасштабная карта европейского ТВД, являвшаяся почти точной копией карт Пентагона, вызывала полные ненависти и разочарования взгляды.
Появление длинного худого старика в застегнутом наглухо пальто вызвало некоторое оживление.
Разгладив редкие седые волосы, он решительно прошел через всю комнату. Сел во главе стола, небрежным движением бросив шляпу на его поверхность. Пару раз стукнул тростью по полу, добиваясь тишины.
Долго этого ждать ему не пришлось – меньше чем через полминуты он получил все внимание собравшихся.
