Андрей Гончаров - Яд для императора
Однако граф не спешил звать караул.
– Что ж, я вам скажу, откуда я знаю о вашем пребывании в Радоме, – заявил он. – А заодно дам вам возможность поблагодарить вашего спасителя. Без его помощи вам бы не удалось отбиться от преследователей. Поручик, войдите, хватит прятаться!
При этих словах в кабинет вошел молодой человек, лет двадцати пяти, неприметной наружности, среднего роста. Правая рука у него была на перевязи.
– Вот, рекомендую: поручик Машников! – сказал Орлов. – Можно сказать, ваш ангел-хранитель. Должен признаться: после нашего с вами первого свидания у меня возникло желание узнать о вас побольше. Вот я и попросил поручика слегка присмотреть за вами. За вами, за вашей энергичной супругой, а также за вашим другом и помощником господином Дружининым. И поручик с данным ему поручением прекрасно справился. Он не только доставил мне массу ценных сведений о вашей троице, но и сумел в нужный момент оказаться в нужном месте. Да вы садитесь, поручик. А то вам, с вашей раной, надо пока больше отдыхать.
– Да, сударь, это ведь я сидел в ту ночь в кустах, – пояснил Машников. – Ну, когда вам устроили такой сюрприз в доме пана Гронского. И как удачно сложилось, что я захватил с собой пистолет с запасом патронов! Иначе, боюсь, не удалось бы вам оттуда уйти… Там я и получил ранение в руку. Рана, правда, вовсе не опасная и уже почти совсем зажила.
– Да, верно, вы мне очень помогли, благодарю… – произнес Углов сдавленным голосом. – Но я не понимаю, граф, чем я заслужил такое внимание с вашей стороны. Приставлять ко мне слежку… В тот момент, когда я веду следствие исключительной важности, по поручению самого…
В этом месте он запнулся, вспомнив слова, сказанные шефом жандармов несколько минут назад.
Граф Орлов понимающе улыбнулся.
– В том-то и дело, батенька, что поручение вам давало совсем не то лицо, которое вы мне указали. Это, кстати, тоже заслуга поручика, он мое внимание обратил на то обстоятельство, что вы к Государю с докладами не ходите. Что же это, думаю, за чиновник для особых поручений, который поручителю ничего не сообщает? Тут я подумал, и стало ясно: не сообщаете вы потому, что поручение вам давал совершенно другой человек. Хотите скажу, кто?
– Ну, скажите, – криво усмехнувшись, отвечал Углов.
«Неужели разоблачили? – стучало у него в голове. – Не может быть!»
– Тут есть возможность ошибиться, – признался граф. – Вариантов, собственно, два. Основной тот, что поручение расследовать смерть своего царственного супруга вам дала вдовствующая императрица Александра Федоровна. Как вам мое предположение? Ага, вижу, в лице у вас, батенька, что-то дрогнуло. Кажется, я попал в точку! Да, Александра Федоровна – умнейшая женщина и глубоко преданная своему супругу. Настолько преданная, что, если бы не была при этом истинной христианкой, в могилу бы за ним последовала! Вот она и могла заподозрить нечто неладное и привлечь вас, человека, никому не известного, к такому важному расследованию. Вот моя главная идея. А запасная – та, что поручение вам дал кто-то из моих коллег, министров покойного императора. И скорее всего – граф Павел Дмитриевич Киселев. Государственного ума человек! Что скажете? Молчите? И правильно делаете!
Князь сделал паузу, снова прошелся по кабинету.
– Я вовсе не собираюсь допытываться, кто именно из людей, преданных трону и России, дал вам ваше трудное задание, – веско произнес он, остановившись перед Угловым. – И хотя вы при первом нашем свидании сказали мне неправду, я буду продолжать вас поддерживать. Почему? Потому что одно дело делаем, вот почему! И граф Павел Дмитриевич мог бы так от меня не скрываться. Кажется, я довольно доказал свой просвещенный образ мыслей! Недаром государь Александр Николаевич дал мне на днях новое назначение. Как, вы еще не слышали? Я назначен председателем Секретного комитета по помещичьим крестьянам. Будем вместе с графом готовить ряд важных изменений в нашей хозяйственной жизни. Впрочем, это к делу не относится.
Граф сел в свое кресло, внимательно оглядел сидящих перед ним людей и веско произнес:
– Вы, господин Углов, просили у меня содействия для облегчения ваших следственных действий в действующей армии. И я такое содействие вам окажу. Завтра же я свяжусь с военным министром и, надеюсь, получу от него нужный документ. Вы сможете искать вашего Ахмета и его спутника – турка. В данный момент такие поиски представляются необычайно важными! Если удастся доказать, что османы причастны к смерти русского императора, это нанесет серьезный удар по враждебной нам коалиции держав. И на Австрию с Пруссией подействует. Так что мое ведомство окажет вам всемерное содействие. Я полагаю оставить поручика Машникова при вас – уже не в роли моего соглядатая, а скорее в статусе помощника. Вы, я надеюсь, не против?
– Вообще-то я привык полагаться на собственные силы… – произнес было Углов. Но тут взглянул на забинтованную руку поручика и закончил: – Хотя, впрочем, как будет угодно вашему высокопревосходительству.
– Вот и отлично! – заключил Орлов. – Будете действовать вместе. Ищите турецкий след! А если не найдете…
Тут граф откинулся в кресле и устремил взгляд вдаль.
– Если не найдете, я, честно говоря, не знаю, чем вам дальше помочь, – произнес он. – Помнится, вы, при первом нашем свидании, говорили о возможности покушения на Государя со стороны молодых людей радикальных воззрений. Я тогда категорически отрицал такой вариант. С тех пор я много думал… Вспомнил известное дело приверженцев Петрашевского… Изучал доклады с мест… Но все равно: я убежден, что подобное у нас невозможно. Так что Ахмет, по-моему, – это последняя возможность найти убийцу, если он вообще был.
– Я так не считаю, ваше высокопревосходительство, – заметил Углов. – Я вижу и другие варианты.
– Что ж, дай бог, дай бог! – сказал граф. – Вы человек молодой, энергичный. Может, вы найдете след там, где я его не вижу.
Глава 15
В Бахчисарай, в штаб-квартиру русской армии в Крыму, следственная группа прибыла 12 апреля. Теперь она насчитывала четырех человек: состав группы расширился за счет поручика Машникова.
Задача, стоявшая перед сыщиками, выглядела не слишком сложной. Еще в Петербурге удалось выяснить, что рядовой Ахмет Бердыев несет службу в Одесском пехотном полку 12-й дивизии, которой командовал генерал Реад. Дивизия еще в феврале получила приказ выступить на театр военных действий в Крым. В конце марта, двигаясь ускоренным маршем, дивизия прибыла на полуостров и расположилась на позициях под Инкерманом. Требовалось прибыть в расположение дивизии, представиться ее командиру (либо командиру полка) и, получив его согласие, провести беседу с рядовым Бердыевым.
Однако на деле все оказалось не так просто. Прибыв под вечер в специально купленной для путешествия бричке в Бахчисарай, сыщики столкнулись с тем, что расположиться на ночь здесь не было никакой возможности: не только все постоялые дворы были заняты, но и в каждом доме местного жителя стояли на постое несколько солдат.
– Ну и дыра! – вполголоса выразил свои впечатления от Бахчисарая середины XIX века Дружинин. Теперь, в присутствии поручика, трем сыщикам невольно приходилось держать язык на привязи, чтобы у их спутника не возникло ненужных вопросов.
– Я бывал в этом городишке в середине 90-х, еще с родителями, – продолжил свою мысль Дружинин, – и уже тогда заметил, что это не Рио-де-Жанейро. Но, оказывается, в наши времена это надо было считать вполне приличным. А сейчас! Какая грязь! Какое убожество!
Как ни старался капитан сдержать свой баритон, последние слова все же достигли слуха Михаила Машникова.
– Да, совершенно с вами согласен! – произнес он, оглядывая взбирающиеся в гору улочки. – Как видно, здесь мы не сможем остановиться. Но что же делать? Не ночевать же в открытом поле! К тому же с нами Екатерина Дмитриевна… Мы еще можем прикорнуть на земле, но для дамы это невозможно! А ведь я предупреждал господина статского советника, что лучше ему оставить жену в Петербурге, в крайнем случае, в Киеве…
– Прекратите ныть, поручик! – властно оборвала его «дама». – Если придется ночевать в поле, я перенесу это так же легко, как и вы. Однако есть и другой выход. Здесь неподалеку, я знаю, имеются два селения: Теберти и Пычки. Лучше отправиться во второе, потому что оно лежит несколько в стороне от дороги, ведущей на фронт, и потому может оказаться свободным от постоя.
– А ведь верно! – воскликнул Машников. – Я тоже слышал от знакомого офицера о татарских селах неподалеку от Бахчисарая, но, признаться, как-то о них забыл. Какие, однако, у вас обширные познания, госпожа Углова!
– Вот видите, а вы меня хотели в Киеве оставить, как ненужный груз! – усмехнулась Катя.
