Морской волк - Владислав Олегович Савин
– То есть вы хотите сказать, что целая рота СС не могла справиться с двадцатью восемью заключенными, имевшими одни лишь ломы?
– Герр рейхсфюрер, они убили, ранили, искалечили сорок девять моих солдат! Пока мы, исполняя приказ, пытались скрутить их, сбить с ног прикладами. Тогда я понял, что дальнейшие попытки приведут лишь к еще большим потерям – и отдал приказ отойти, чтобы стрелять. А они гнались за нами и успели догнать еще семерых, прежде чем мы всех их прикончили! И докалывали штыками, для верности.
– Рота имела полную штатную численность?
– Так точно, герр рейхсфюрер!
– Тогда даже после потерь вас оставалось еще больше сотни. И вы мне рассказываете, как все убегали от вчетверо меньшего числа каких-то евреев с лопатами?
– Это были не совсем евреи, герр рейхсфюрер! Я уточнил в сопроводительных документах. Личность каждого из тех двадцати восьми установлена, вот список.
Шелест бумаг.
– Вы. На Восточный фронт. Рядовым. Пошел вон!
Капитан РККА Шпильман Алексей Павлович. Взят в плен под Брестом, в июле 1941.
Старший лейтенант РККА Коган Сергей Андреевич. Брест, июль 1941.
Старший лейтенант РККА Горохов Михаил Исаакович. Брест, июль 1941…
…и еще двадцать пять фамилий.
– Вы поняли, ЧТО произошло, профессор?
– Нет, герр рейхсфюрер. Как такое возможно? Сколько я помню, евреи вообще не должны быть взяты в плен, а расстреляны на месте.
– Профессор, позвольте поинтересоваться, вы идиот? Так раскиньте своими переученными мозгами! Если Он – то, что мы предполагаем, то ему и так известно о нас все. И наши военные планы, и о чем вы хотели орать ему с алтаря. Считаете, что более достойны, чем законные дети, так вот испытание. Двадцать восемь арийцев, пусть даже с примесью грязной еврейской крови, и сто шестьдесят самых чистокровных эсэсовцев. Врукопашную, чтобы было честно. И что? Мы провалили Его экзамен.
– А может, еще и нет, герр рейхсфюрер! Если он хотел сказать нам, что ему не нужны связанные жертвы на алтаре, а лишь павшие в бою? Или это был его вызов, вопрос: один на четверых, сумеете ли вы так? И тогда у нас есть спасение на фронте. Сражаться как берсерки, не щадя себя, не сдаваясь, не отступая, заливая кровью каждую пядь земли. Тогда мы станем ему интересны, иначе же он просто сметет нас, как рабов, возжелавших хозяйского места.
«Ты ошибался в деталях, старина Рудински, – подумал Гиммлер. – Выходит, что наш фюрер инстинктом почуял, к чему надо призывать! Но, боюсь, ты оказался прав в главном: Первая танковая армия капитулировала вчера».
– А все же, профессор, проведите ваш ритуал, чтобы узнать, чего он от нас хочет. Что мы теряем? «Барашков» не жалко, если надо, наловим еще. Просто любопытно, что покажет ваше «раскрепощенное сознание»?
«…И еще, арестовать и допросить коменданта лагеря. Выбить из него ответ: включение в список этих было его недосмотром, или он ощущал какое-то внушение, воздействие извне?»
Авантюра – это действие, заведомо рассчитанное на ошибку противника или ожидаемое благоприятное стечение обстоятельств.
Против слабого – часто оправдывается, экономя силы и время. Против сильного – обычно влечет катастрофу.
Берлин, рейхсканцелярия
– Ублюдки, недоноски! Морская болезнь оказалась заразной? Сдачи германской армии на поле боя не было со времен Иены! Но там против нас был сам великий Наполеон, а кому проиграли вы: азиатам, дикарям, славянским недочеловекам?
Я не потерплю у себя на службе глупцов и бездарностей! А тем более предателей! Чем объяснить, что вы покорили всю Европу, разбили большую часть этих же самых русских орд… и умудрились потерпеть позорное поражение от их жалких остатков? Вдруг воевать разучились или просто не захотели победить? Так изменникам у меня одна дорога – на эшафот!
Рейхсфюрер! Я приказываю вам провести самое тщательное расследование. Пусть СД проверит всех причастных на предмет лояльности. А заодно и верности национал-социалистической идее и чистоты арийской крови!
Я надеялся объявить германскому народу, что война на Востоке завершена еще в этом году. Такой рождественский подарок вы преподнесли рейху, в ответ на свои чины и награды, которыми я не скупился вас поощрять? Ну это легко исправить, касаемо чинов и наград. Как мне объяснить нации, что произошло? Шесть поражений подряд, и ни одной победы! Сначала Дитль в Норвегии, затем Линдеманн под Петербургом, еще Великие Луки и Демянск. Затем Паулюс. А теперь еще и Первая танковая?!
Вы, Манштейн! Я не забыл, как вы клялись, что всему виной нерешительность Паулюса, а вот вы принесете великую победу! Где эта победа, ничтожество? Вы бездарно погубили вверенные вам войска!
Вы, Клейст! Как получилось, что Первая танковая и Семнадцатая армии не получили своевременного приказа на отступление? Почему вы ждали, когда русские возьмут Ростов, и тогда лишь изволили проснуться? Мне за вас постоянно заниматься вашим делом? Тогда зачем нужны вы?
Вы, Йодль! А чем все это время был так занят ОКВ? Или вы решили, что рейху уже достаточно побед? Так я вас разочарую: побед слишком много не бывает, а вот у каждого поражения обязательно должны найтись виновные, которые ответят по всей строгости законов рейха!
Все остальные! Последние слова относятся ко всем вам! Я обещаю, что безнаказанным не останется никто в зависимости от степени вины каждого. Лучшие войска Германии, собранные для этого наступления, которое должно было стать последним, поставить точку в этой слишком уж затянувшейся войне… Кто ответит за их бессмысленную гибель?
Мне любопытно, кто-нибудь может сказать в свое оправдание хоть что-то? У вас есть для этого несколько минут, я слушаю. Время пошло!
– Мой фюрер, ответ в многочисленности русских орд. И в том, что они, оказывается, умеют учиться на своих ошибках. Очень многие фронтовые офицеры замечают, что война стала совсем другой. В то же время это было до самого последнего времени совсем не очевидно для высших штабов.
– То есть прежде всего для вас, Йодль? Или я ошибаюсь?
– Мой фюрер, все случилось слишком быстро. До самого недавнего времени они казались упорным, но неумелым противником. Особенно в наступлении. Даже события прошлой зимы под Москвой произошли по большей степени от рук «генерала Мороза». Даже обозначившийся успех они не сумели развить в победу, действуя медленно и несогласованно. Следствием этого была, с нашей стороны, явная недооценка их угроз. К тому же, как вы верно изволили
