Стрелки Аустерлица - Августин Ангелов
Отчасти это объясняло и то, что французы решились на вылазку в темное время суток. Ни обычная кавалерия, ни линейная пехота не рискнули бы произвести подобную атаку. И лишь егеря могли попытаться осуществить захват возвышенности в темноте, с немалым риском для себя поднимаясь наверх по достаточно крутому склону, где, к тому же, местами на камнях намерз лед после оттепели. Тем не менее, они умудрились подняться почти бесшумно. Впрочем, все легкие шорохи скрывал в этот вечер шум северного ветра, гудящего в кронах деревьев. И это хитрые французы тоже, наверное, учли, когда замышляли свою вылазку. Вот только, даже у егерей не получилось взять высоту с наскока. Но, теперь время уже было упущено ими.
— Это французские конные егеря, ваше благородие, — подтвердил вахмистр, внимательно осмотрев мертвецов и их амуницию, насколько это позволял лунный свет.
— Ну и черт с ними! Ничего у них не вышло, Кирюха, потому что мы им помешали! — сказал Дорохов Ширяеву, глядя при луне на то, как поднимается наверх целый взвод семеновцев, посланный на помощь из лагеря.
Видимо, потери все-таки отрезвили врагов. Стрельба снизу прекратилась. Французские егеря не то отступили, не то затаились, притихнув и наблюдая, насколько это возможно в темноте наступающей декабрьской ночи. А облака вскоре скрыли последние отблески лунного света. Больше на караульную площадку никто пока не вылезал. И, оставив наверху стрелков под командованием вахмистра Ширяева, Федор Дорохов поспешил вниз, а уже через четверть часа докладывал князю Андрею:
— Похоже, что эти французы рассчитывали тихо прирезать наш караул на вершине холма. А затем, накопив наверху силы, они собирались атаковать нас сверху-вниз по более пологому противоположному склону, который выходит сюда, прямо к нашему лагерю. Вот что они придумали, как мне кажется.
Рассказал поручик и все другие подробности стычки с французами.
— По-моему, не слишком мудрый замысел, — проговорил австрийский майор, тоже присутствовавший на военном совете в импровизированном штабе, отгороженном необработанными глыбами известняка от остальной части каменоломен и освещаемом масляными лампами. Развивая свою мысль, Вильгельм добавил:
— А если бы часовой начал стрелять? Неужели французы не понимали, что имеется большой риск для них?
Но, князь Андрей возразил:
— На войне всегда присутствует риск, барон. Что же касается наших противников, то следует признать, что они действуют дерзко. К тому же, за время, пока на вершине холма горел костер, зажженный нашими нерадивыми солдатами, французы разглядели, что караульных там всего двое. И тот, кто командует у французов, надеялся, что мастерство в обращении с кинжалами тех егерей, которых он послал первыми на холм, не оставит нашим караульным шансов поднять тревогу.
По-видимому, егеря с кинжалами были большими мастерами резать караульных и делали это не один раз, если им доверили такое дело. И командир французов рассчитывал, что даже если егеря с кинжалами допустят ошибку, и все-таки последует выстрел, то мы не сразу поднимем тревогу. А пока тревогу объявим, да пока вышлем подкрепление караулу, французские егеря уже закрепятся на высоте на выгодной позиции и залпами оттуда не дадут нашему подкреплению подняться наверх. Они же, накопив на вершине достаточно своих, смогли бы атаковать нас так, как об этом сказал поручик.
Напади французы одновременно с вершины холма и на дороге, и дела наши стали бы хуже некуда. Только благодаря тому, что егеря с кинжалами напоролись не на простого солдата, а на офицера, прекрасно обученного бою, катастрофы для нас не случилось. Поручик Дорохов спас нас всех от разгрома. Тем не менее, господа, положение наше весьма неопределенное.
Сейчас мы ответили на вызов, не допустив захват высоты и укрепив ее оборону. Но, мы по-прежнему не ведаем, сколько штыков у неприятеля, и где он расположен. А это нужно знать, чтобы распланировать противодействие противнику. Потому нам очень нужна разведка. Конечно, ночью разведывать вражеские позиции мы не будем. В этом нет смысла, поскольку егеря, наверняка, всюду расставили засады. Но вот попытаться выкрасть кого-нибудь из французов с одной из этих засад, чтобы допросить, нам просто необходимо. И как можно скорее.
Австрийский майор засомневался:
— И кто же, по-вашему, способен в темноте незаметно подобраться к засаде егерей? Они же все набраны из охотников. И лес они слушать умеют, словно сами звери. Да и чутье у них звериное. У меня, например, таких людей нету, чтобы с егерями могли справиться в ночном лесу. Скорее всего, мои солдаты сами в ловушку их попадутся в подобном случае. Потому, уж увольте, но я своих стрелков на это дело порекомендовать никак не могу.
Тут вмешался Дорохов:
— Ваших людей никто и не посылает, майор. Этого вовсе не требуется. Разведку возьму на себя я. И мне помогут в этом деле мои разведчики.
Ни майор, ни ротмистр возражать не стали. И вскоре поручик объявил среди своих разведчиков, с которыми до этого уже проводил конную разведку, что набирает теперь охотников на трудное пешее дело. Храбрецов вызвалось мало. Впрочем, троих добровольцев Дорохову было достаточно. Рискованная разведка с целью похитить одного из французских егерей ради допроса не требовала множества бойцов. Ведь каждый лишний человек издает лишние звуки своим движением. А действовать разведчикам предстояло очень тихо.
Разумеется, перед тем, как четверо храбрецов отправились в заснеженный лес, князь Андрей и Федор Дорохов обговорили все детали и определили по карте возможные пути маленького отряда, согласовав пароли и сверив часы. А еще князь приказал позаботиться о маскировке. Пока готовили разведку, небо окончательно заволокло, и снова начался снегопад. Повалил снег, отчего лес быстро белел. Даже в ночи это было хорошо заметно. Потому все четверо завернулись поверх шинелей в белые простыни, даже ружья завернули в белое белье, подвязав по всей длине. И под белыми покрывалами за стеной падающего снега Дорохова и его людей издалека видно не было.
Снег повалил густой и рыхлый, словно внезапно высыпавшись из небесного рога изобилия, скрадывая все звуки. Но, он пока не был глубоким, поскольку в оттепель прежний снежный покров в лесу сильно подтаял, снова замерзнув к вечеру. И никаких больших сугробов поверху
