Стрелки Аустерлица - Августин Ангелов
Поскольку никто точно не знал, куда направились эти опасные русские после столкновения с французскими гусарами у лесных вырубок, поиск предстояло производить в разных направлениях. И полку конных егерей пришлось распылить свои силы, отправив эскадроны в разные стороны для гарантированного перехвата противника на перекрестках дорог по периметру полукруга с радиусом в пару десятков километров от Вестина, где разместился штаб полка. Но, его командир, полковник Анри Верьен, не собирался упускать врагов и позориться перед командованием.
Наиболее вероятным французскому полковнику, командовавшему егерским полком, представлялось направление движения русских на юго-восток в сторону Венгрии. Ведь именно этим путем ушли остатки русской армии после поражения при Аустерлице. Потому два эскадрона сразу были посланы туда, чтобы перекрыть направления на юго-восток и на юг. Еще имелась вероятность, что русские повернут на северо-восток, чтобы попытаться пройти вдоль северных предгорий Карпат в сторону русской границы. И туда тоже на перехват полковник выдвинул еще один свой эскадрон.
А вот предположение о том, что заблудившиеся русские гвардейцы могут попытаться уйти в горы, двигаясь прямо на восток к горным хребтам Карпат, представлялось полковнику почти невероятным. «Какой же пехотный командир в здравом уме поведет своих солдат зимой через горы?» — задавался вопросом Анри Верьен. Тем не менее, четвертый эскадрон конных егерей был отправлен им для патрулирования предгорий. На всякий случай.
Таким образом, заплутавших русских надежно обложили полукольцом, заняв перекрестки дорог на всех возможных направлениях их движения егерскими пикетами. К тому же, в распоряжение полковника поступили гусары, расквартированные в Вестине, где разместился и штаб егерского полка. И полковник использовал гусар для патрулирования мелких дорог между перекрестками, чтобы найти, наконец, этих русских отщепенцев, отставших от своей армии и теперь вымещающих злобу, пробираясь по тылам.
Необходимо было точно знать, в каком месте предстоит сконцентрировать силы для разгрома отряда. Но, территория, которую полку следовало контролировать, оказалась слишком обширной. Потому установить, где находится русский отряд и куда он направляется, стало возможным лишь после того, когда внутри широкого полукруга постов, на одном из перекрестков второстепенных деревенских дорог, произошло нападение на гусарский патруль. Вскоре поступили подробные донесения о происшествии в деревне, и обстановка прояснилась. Это точно были те, кого полковник искал, хоть их командир князь Андрей, судя по показанию свидетелей, применял военную хитрость, нацепив на своих солдат трофейные шинели. Сопоставив донесения с картой и поняв, что прямиком в Вестин русские вряд ли пойдут, поскольку узнали от пленных гусаров, что там находятся французы, полковник по карте смог определить, куда примерно движутся русские. А направлялись они, судя по всему, к заброшенному монастырю. И, пока донесения поступили в штаб с гусарским гонцом, они могли уже приблизиться к цели.
«И чего их всех туда тянет? Сначала оттуда доложили о присутствии каких-то недобитых австрийцев, а теперь и русские туда же идут! Там что, для них медом намазано?» — не понимал Анри Верьен. До этого, едва штаб егерского полка прибыл в Вестин, командир гусарского эскадрона, размещенного в городке, доложил полковнику, что патруль, посланный на разведку в заброшенный после чумы монастырь, стоящий на отшибе ближе к горам, устроил там привал в развалинах и случайно захватил в плен двоих австрийских стрелков, которые утверждали, что пришли с отрядом. Вот только, это оказался не тот отряд, который искал полковник, а другой, представляющий собой остатки одного из пехотных полков австрийцев, отступившие к горам после разгрома возле Злина. Во всяком случае, такие показания давали пленные.
А еще пленные австрийцы говорили, что их командир майор Вильгельм фон Бройнер настроен решительно и не собирается сдаваться без боя, хотя у него под командованием осталось меньше трех десятков фузилеров. Тем не менее, полковник Верьен сразу выслал туда тот эскадрон своих конных егерей, который прикрывал восточное направление в предгорьях Карпат. И не зря, поскольку удалось захватить еще трех австрийских лазутчиков. И эти трое сообщили, что австрийский майор приказал пока укрепиться на заброшенном руднике, а в монастырь не лезть до результатов разведки. Еще они сообщили, что положение у них в отряде тяжелое. Боеприпасов мало, а в качестве провизии используется конина.
Было ясно, что эти австрийцы долго не продержатся. Когда же Анри Верьен получил сведения, что на помощь к австрийцам майора фон Бройнера движутся русские из того самого заплутавшего отряда князя Андрея, он приказал стягивать все остальные силы своего полка к заброшенному монастырю, переместив туда и собственный штаб. Он собирался лично командовать на месте разгромом русского отряда, предвкушая легкую победу и трофеи. Ведь ему доложили, что эти русские везут с собой значительный обоз. Вероятно, в нем находились богатства, вывезенные из Гельфа.
Анри Верьен привык полагаться на своих конных егерей. И они никогда еще не разочаровывали полковника, хоть и повидали уже вместе с ним немало сражений, как и дорог в далеких краях. Полковник гордился принадлежностью к этому роду войск, в котором он сделал неплохую карьеру. И дальнейшие перспективы вырисовывались для него хорошие. Он мечтал получить звание генерала.
И это казалось полковнику вполне достижимым. Ведь даже маршал Иоахим Мюрат начинал военную службу в Арденнском конно-егерском полку. И Верьен вполне разделял мнение Мюрата, что конным егерям по плечу на войне многие задачи: тщательная разведка местности, стремительные рейды в тыл неприятеля, налеты на посты и обозы, прикрытие флангов собственных войск, охрана и зачистка тыла с патрулированием занятых территорий. Вместе с тем, могли конные егеря использоваться и в атаке, проявляя себя, если надо, не сильно хуже тех же гренадеров. Во всяком случае, вражеские пехотные каре они рассеивали неоднократно.
Егеря в полку Анри Верьена носили зеленые гусарские доломаны, а отличившиеся в сражениях получали медвежьи шапки вместо киверов. Впрочем, кроме этих заметных предметов обмундирования, егерям не полагалось излишних роскошеств, поскольку от них требовалось уметь маскироваться. Внешне они напоминали гусар, только менее ярких, в мундирах попроще, имеющих сочетание зеленого и черного цветов, позволяющее становиться незаметными в лесу. Ведь само понятие «егерь» подразумевало охотника, стрелка и следопыта, умеющего выслеживать и поражать «дичь», даже если в качестве этой дичи выступали солдаты противника. На первый взгляд, эти всадники выполняли задачи, сходные с гусарами, поскольку тоже принадлежали к легкой кавалерии, однако, в отличие от гусар, конные егеря были хорошо обучены не только конному бою, но и пешему.
А еще они прекрасно ориентировались на пересеченной местности, умея преодолевать лесные массивы, находить
