Афганский рубеж - Михаил Дорин
— Набор 600, курс 150, прибор 180, — выдал информацию Енотаев.
Он уже летел впереди и отворачивал в сторону границы. Долина реки Сурхандарья, где и находится аэродром, начинает оставаться позади.
— Доложить о взлёте, — запросил комэска.
Начали сыпаться доклады. Кто-то ещё только взлетел и не набрал нужной, но уже всячески вклинивается в радиообмен. В наушниках непонятное бульканье и зажёвывание.
— Поочерёдно! — громко сказал в эфир Енотаев.
— 201й, 210му.
Это был виноватый голос Чкалова. Что-то у него случилось.
— Ответил, — выдохнул комэска, который уже был готов к какой-то неисправности или отказу.
— Я… мне сесть нужно. Документы забыли у диспетчера, — сказал Леонид.
Представляю, что там происходит в кабине у Енотаева. Кем он только сейчас не называет Чкалова.
Лёня! Ну, ты и… Лёня.
— 210й, разрешил… посадку, — пытается не смеяться в эфир руководитель полётами.
Нам дали команду выполнять полёт по кругу, пока Чкалов решал свои проблемы на земле. Это хорошо, что он не вспомнил про документы в районе Саланга.
— Командир, может ему намекнуть? — спросил я у Батырова.
— По поводу?
— Вы где добро реквизированное оставили?
Намёк Димоном был понят правильно. Не думаю, что таможня караулит на аэродроме сейчас. Батыров подал «условный сигнал» в радиообмене Чкалову. Тот понял не сразу.
— 210й, голову откручу! — громко произнёс Батыров.
— А, понял. Выполняю! — дошло до Леонида.
Всей группой выполнили один проход. Затем ещё. Вертолёт Чкалова стоял на полосе. К нему уже ехал УРАЛ. Наверняка везут документы, а вместе с ними и «добро».
— Порядок! 210й, груз на… взлетаю в общем! — чуть не проговорился Леонид на радостях.
И вновь отворачиваем на юг. Проходим восточнее Термеза и «врезаемся» в изгиб пограничной реки Амударья. Можно заметить несколько понтонных переправ. Техника 40й армии по-прежнему продолжает переправляться на другой берег.
— Я слышал, что тут будут и мосты строить. По мне так, нет смысла. Скоро всё закончится. Пускай сами строят, — отмахнулся Карим.
А ведь через несколько месяцев тут будут строить знаменитый мост Дружбы.
«Синяя лента» реки пересечена.
— Я, 08201й, пересекаю границу Союза Советских Социалистических Республик! — громогласно произносит в эфир Енотаев.
Вижу, как впереди его вертолёт слегка покачивается из стороны в сторону. Событие запоминающееся, но вот на душе неспокойно.
— Справа Хайратон? — спрашивает Батыров, указывая на город сразу за рекой.
— Да. Добро пожаловать в Афганистан, товарищи! — ответил я.
Начинается пустыня. Пока это не пески, а скорее выжженная солнцем светло-коричневая земля.
С каждой минутой рельеф становится более гористее.
Можно заметить внизу отдельные высохшие русла рек. Оставляем позади себя крупный город Мазари-Шариф и начинаем «карабкаться» постепенно вверх по высоте.
Горы впереди всё выше. Максимальная скорость с нашим полётным весом постепенно начинает снижаться. Ориентироваться становится сложнее. После жаркой равнины начинаем уже замерзать. Тем более что за время полёта изрядно вспотели.
Беру управление на себя, чтобы Батыров немного расслабился.
— Непривычное ощущение. Летим ведь над чужой территорией, — говорит Димон.
Карим налил ему из термоса чай. Мне же протянул своё любимое печенье, которым он меня угощал ещё в Соколовке во время первой встречи.
Смотришь на эти вершины и так и ждёшь, что оттуда потянется белый дымный след от ракеты.
Небольшой перекус во время перелёта всегда, кстати. Сабитович угостил бутербродом с колбасой из столовой. На завтраке в Мактабе начальник тыла полка за помощь в поиске верблюда Семёна подогнал сухой паёк.
— Мне всё же интересно, а как его нашли? Просто крикнули за КПП «Эй, Семён!» и он прибежал? — поинтересовался я у Димона, который возглавлял поиски животного.
— Нет. Мы вышли за КПП, а он стоит, и траву ест. Затянули его на территорию и вернули этому майору, — ответил Батыров, закусывая чай бутербродом.
Не мог я не задать уточняющий в таком случае вопрос.
— А вы как узнали, что это именно он?
Тут Димон на штаны пролил немного чай. Вертолёт летел ровно, так что это не от внешнего воздействия.
— Блин. А если это не Семён? — посмотрел он на меня широко раскрытыми глазами.
Я лишь улыбнулся. Думаю, начальник тыла должен был узнать такое сокровище по морде.
Позади остался Пули-Хумри, а впереди уже видно большое тёмное пятно. Но прежде нужно отметить тот самый перевал.
— Саланг, — сказал я, нажав на кнопку СПУ и выйдя на внутреннюю связь.
— А чего тебе этот Саланг? — спросил Карим.
— Перевал стратегический. Ещё и тоннель один. Длина почти 3 километра, а ширина 6 метров. Перекрой его, и вся северо-восточная часть страны лишится автомобильного сообщения, — предположил я.
— Сань, да брось ты эти рассуждения. Долго лететь? — спросил Батыров.
Я взглянул на карту и определил, что мы уже подлетаем.
— Это Чарикар. Скоро снижаться начнём, — сказал я.
— Окаб, 08201му на связь! — начал запрашивать руководителя полётами Баграма Енотаев, называя позывной аэродрома.
Чай быстро допили. Оставшиеся пару бутербродов, Карим убрал в наши запасы. Управление передал Димону, а сам в быстром темпе записывал условия в районе аэродрома.
— Окаб, вас понял. Посадочный 30, давление 630 и 0. Посадку группой по одному рассчитываю, — дал в эфир «квитанцию» Енотаев.
Чарикар пролетели и перед глазами панорама аэродрома. Баграм расположен на высоте 1450 м.
Со всех сторон окружён горами. Заход строится с одного курса на северо-восток. Необычно низкое давление аэродрома устанавливаем на высотомерах.
— Заходим с южной стороны, — вышел в эфир Енотаев.
В этом районе пустынная местность. Дорога ведёт к столице страны — Кабулу. Сразу для себя определяю, что работы в этом районе будет много. Любую колонну по этой дороге нужно будет сопровождать. А ещё есть пункты при входе в Панджшер, которые необходимо снабжать грузами.
— Ты чего там отмечаешь? — спросил Димон, переводя вертолёт на снижение.
— Анава и Руха. Нам в этих местах нужно будет подыскать площадки. Думаю, что туда выдвинутся мотострелковые подразделения…
— Саня, да не будет ничего! Месяц, два и домой полетим.
' — Ты мне-то не рассказывай!', — хотелось мне ему ответить, но может не понять.
— Если так будет, то это замечательно, — ответил я.
Аэродром уже близко. По лётному полю перемещаются машины и заруливают транспортные самолёты. В эфире слышно, как ещё пару бортов выходят на контрольную
