Авиатор: назад в СССР 11 (СИ) - Дорин Михаил
— Рассказывай, — поинтересовался я, уточнив мереообстановку у подошедшего дежурного синоптика.
— Мне сказали молчать, но ты будешь недоволен, — рассмеялся Швабрин и вышел на улицу.
Полчаса мы ждали нашего пассажира, но его всё не было. Я несколько раз спросил у Ивана про его разговор с Гурцевичем, но тот был непреклонен.
Наконец, на горизонте появились белая «Волга» и микроавтобус «Раф». Двигались они в нашу сторону. Похоже, это и был тот самый пассажир, из-за которого мы слегка задержались в Луховицах.
— Серый, только одно прошу тебя — присядь, чтоб не упасть от неожиданности, — сказал Ваня и ушёл в кабину.
— А ты куда свалил? — возмутился я, но при виде шатающегося в разные стороны человека, всё понял.
— Эу, лётчики-залётчики, запускаемся! — крикнул Егор Алексеевич, гордо вышагивая по бетону.
Глава 14
Весеннее солнце не могло греть сильнее, чем злость, возникшая внутри. Жизнь подмосковного аэродрома с его запахом свежей травы и керосина не отвлекала внимание.
Я каждой клеткой ощущал на себе взгляд этого человека. Ну как человека — хмыря, которого надо уничтожить только за то, что он открыл свой рот. А ведь из этого рта несло конкретно! Он что вчера пил — спиртовой коктейль с техническими «апельсинами»?
— Эу! Ты какими судьбами? — вякнуло это создание, которое козыряло должностью в Министерстве.
О чём только Гурцевич думал, когда поручал мне эту задачу? Как будто не знает, что Егор Алексеевич может просто не долететь до Циолковска. Тем более что поведение арийца было, мягко говоря, вызывающим.
Егор Алексеевич подошёл к самолёту, окинул его оценивающим взглядом и вернулся к машине, на которой его привезли. Рядом с чёрной «Волгой» сейчас несколько людей, которых он начал за что-то отчитывать.
— Серж, куда он пошёл? — спросил Иван, выглянувший из грузовой кабины.
— Не всё ещё сказал сопровождающим. Ты чего промолчал и не предупредил?
— Раньше времени расстраивать не хотел.
— С чего ты взял, что я расстроюсь? Разозлюсь просто.
— Вот-вот. Мне самому этот деятель не по душе, но Гурцевичу влетит, если мы его не довезём, — тихо сказал Иван, похлопав меня по плечу.
В этот момент толпа, с Егором Алексеевичем во главе, двигалась к самолёту. Министерский работник продолжал активно рассказывать, как нужно работать и жить более старшим по возрасту коллегам.
— В управлении решим, что с вами делать. Акт проверки получите потом. И когда в следующий раз тут буду, недостатки устранить, — надменно продолжал ариец разговаривать с людьми.
Судя по всему, Егор Алексеевич приезжал проверять завод в Луховицах. Теперь срочно летит обратно. Раз так неуважительно разговаривает, то задобрить проверяющего у коллектива не вышло. Один из представителей завода что-то попытался возразить, но Егор Алексеевич слушать не стал.
— Я тебе сказал, что ты плохо работаешь, — повысил ариец голос на человека солидного возраста с полностью седыми волосами. — Залезу ещё финансовые документы посмотрю. Всё, мне пора.
Пока ариец забирал портфель, Швабрин осмотрел двигатель и вернулся ко мне.
— Серый, давай так — начнёт елозить или ерунду нести — я его скину с самолёта. Как раз в речку Вобля и скинем его, — посмеялся Иван.
— Ага, а потом со мной и поедешь на нары, — ответил я.
Как же этот Егорка, одетый в светлое дорогое пальто с зализанными назад светлыми волосами, «умоляет» о таком развитии событий⁈ Вот он уже рядом со мной, размахнулся портфелем, что чуть было не ударил им в моё колено.
И ведь знает, что мы ответить не можем. Задача поставлена довезти. Приказ есть приказ.
— Так, мальчики, сейчас вы быстро взлетаете, а я…
— А вы бы помолчали, товарищ пассажир, и слушате командира воздушного судна, — перебил Иван этого козла, но тот надулся, покраснел и готов был прокричать «я хрен из Министерства».
Я сделал резкий шаг к Егору Алексеевичу и он от неожиданности выронил портфель.
— Не теряйте вещи, товарищ пассажир, — тихо сказал я, глубоко вздохнув. — Как командир воздушного судна, могу тебя оставить здесь, и пойдёшь ты пешком в Москву, понял? А уж как отмазаться согласно руководящим документам я знаю, усёк?
— Знаешь, что Сергей, а покажи мне… ик, — нагнулся ариец за упавшим портфелем. — Покажите мне моё место в салоне этого замечательного лайнера.
Как только Егор Алексеевич занял указанное место, мы с Иваном захлопнули дверь грузовой кабины. Вот же обстановочка! Никто и писка не услышит, если мы накостыляем арийцу. Да проблем ведь потом не оберёмся.
Приготовившись к запуску, прикрыли дверь в кабину, чтобы не слышать весёлое пение нашего пассажира. Он ещё и поёт, как белый медведь в театре оперы!
Напряжение спало, но не до конца. По-прежнему хорошая погода не радовала меня от понимания, кого везу. Зачем вообще этого арийца придумали доставлять на самолёте в Москву? Два-три часа и он на колёсах добрался бы до города.
— Серый, запускаться надо, — сказал Иван, ожидая от меня команды.
— Давай договоримся, что бы ни случилось, никакого рукоприкладства, хорошо?
— Принял, — кивнул Швабрин. — А если чуть-чуть?
— Нет.
— Прям подножку, чтобы он нос сломал, шею, рёбра или всё вместе?
— Даже по отдельности нельзя. Не будем пачкаться в этом дерьме.
— Как скажешь, командир, — ответил Иван, и я запросил разрешение на запуск у руководителя полётами Луховиц.
Двигатель запустился, Ан-2 завибрировал, и мы начали выруливать со стоянки. Яркое солнце ослепляло, так что я достал из кармана очки «авиаторы».
— В Афгане приобрёл такие? — спросил у меня Иван, увидев мой аксессуар.
— Нет. Эти в Анголе уже купил.
— Эх, поездил ты Серёга за службу. С твоими успехами в академию бы пошёл. Генералом бы стал однозначно. Потом бы вот таких, как этот…
Иван прервался. В нос ударил запах коньяка, и я краем глаза увидел наглую рожу Егора Алексеевича. Иван, сняв гарнитуру что-то выговорил этому придурку, но тот и не собирался садиться на место.
— Я тут постою. Посмотрю, как вы взлетать будете, — кричал мне в ухо Егор Алексеевич. — Вы же извозчики, вот и везите меня молча!
Сейчас бы дать ему с локтя промеж глаз, да нельзя Пресловутые запреты трогать вот таких козлов не дают нам этого сделать. Но шанс проучить даёт нам Ан-2.
Исполнительный старт заняли. Обороты двигателя выставил на номинальный режим. Параметры в норме, я отпустил тормоза и самолёт начал разбег по полосе.
А Егор Алексеевич стоит в проходе и не уходит. Скорость на отметке 110 км/ч. Ну, что за человек⁈ Оторвались от полосы и сейчас начнём набирать высоту. И покатится Егор Алексеевич кубарем в грузовую кабину. Может тогда поймёт, что нужно пристёгиваться в кресле.
Разогнал самолёт и резко потянул штурвал на себя. Нос Ан-2 задран, и мы начали набор высоты. Я краем глаза только и успел заметить, что из нашей кабины исчез ариец. Слегка опустил нос самолёта и быстро бросил взгляд в проход, а там никого. Иван еле сдерживал себя, чтобы не заржать.
Самолёт перевёл в горизонтальный полёт, и теперь Швабрин может посмотреть местоположение нашего пассажира.
Через пару минут Иван вернулся на место правого лётчика и надел гарнитуру.
— Что там? Живой? — спросил я.
— К сожалению. Шандарахнуть бы его, но это уже сделал пол кабины, — посмеялся Иван, ответив мне по внутренней связи. — Шишку набил, но в сознании и отходит от взлёта.
— Понятно. Большая шишка? А то скажут, что это мы его «фейсом об пол»?
— Нормально там всё. Я его когда посадил, он какую-то песню горланил.
Может теперь утихомирит норов Егор Алексеевич.
Полёт проходил нормально. Спустя полчаса ариец отошёл от резкого взлёта. Ну, ведь немного осталось до Циолковска!
— Эх, Серый, так бы и весь… — сказал Иван, но тут опять физиономия арийца.
Начались возмущения со стороны Егора Алексеевича, что его нужно вести аккуратней, хотя Ан-2 шёл как утюг — ровно и без раскачивания. Егор Алексеевич что-то начал предъявлять Швабрину, но Ваня держал себя в руках. Когда пьяный придурок собрался сесть своей задницей на центральный пульт, терпение лопнуло.
