Дворянин. книга первая. часть первая (СИ) - Москаленко Юрий "Мюн"

По поводу баклеров и металлических частей наручей, решил обратиться к Ивану Ивановичу Ливенцеву тульскому металлозаводчику. С утра был туман, и я в сопровождении Фёдора направился на заводик. Температура из-за тумана видать чуть повысилась. Вдыхая и выдыхая морозный воздух, я почувствовал себя несколько лучше. Рука болела и опухла, отливая огромным синяком.

Разговор вышел трудным. Купцу не нравились мои "завышенные требования к товару", как он выразился.

— А вы понимаете, что это оружие? И от этого будет зависеть моя жизнь — вспылил я. И заработать видно хочет, но так без напряга. Вот и кочевряжится. Похоже, что зря я к нему обратился.

— Купите пару хороших пистолей и наймите хорошую охрану — отвечает Ливенцев. — И что у вас с рукой, голубчик?

— Упал — так и хотел сказать, очнулся гипс и куча бриллиантов, но меня бы он точно не понял. И так меня считают "очень странным" и это мягко сказано.

Разговор продолжался в том же духе, и я уже хотел уйти. Но купец всё же сдался, но потребовал пятидесяти процентную предоплату. Составили договор, на котором я настоял, с описанием товара. Отдал двести пятьдесят рублями ассигнациями, так как серебра у меня не было. Цена вышла и ещё такой большой, и потому, что я заказал изделия из хорошего кованого железа двойной закалки. И это простые и небольшие конструкции столько стоят? Просто ужас.

У меня деньги просто «улетают» в неизвестном направлении. Огромная сумма, полученная мной, тает как снежный ком. Ещё немного и придётся опять какой-нибудь аукцион устраивать. Но вот я сомневаюсь, что купцы выложат такую сумму. Лампы в продажу поступят перед новогодними гуляниями, когда все покупают подарки. Так купцы решили на заседании. В принципе правильно, выставят сразу много и разных. Но наличных денег у купцов, почти и нет. В финансовом плане год для них и не только, выдался очень и очень тяжелым.

И так вместо денег всякие суррогаты гуляют по Туле. Чуть ли не у каждого купца свои деньги, кошмар и ужас. Особенно от этого страдают бедные обыватели и крестьяне.

На следующий день, наняв возок и загрузив туда одну из больших печей, отправились с Куликом в Москву. Я подумал и решил отказаться от предложения Гольтякова. А то как-то дороговато для меня это получается. Укутались в шкуры и шубы как капуста, только глаза торчат, и помчали. Ничего интересного по дороге я не увидел. Только бесчисленные повозки, сани и возки, снующие туда и обратно. Ими управляли бородатые и усатые мужики, заросшие по самые глаза, одетые в овчинные тулупы и разнообразные шапки. Знакомые извозчики перекликались между собой, не обращали внимания на мороз. Пар застывал у них на лице маленькими сосульками, превращал их в сказочных Дедов Морозов. Для экскурсантов моего времени это было бы самое-то, если можно бы попасть сюда, а потом и обратно. Ну, разве, что вшей ради сувениров привезли бы.

Москва встретила нас «нахохлившись и нахмурившись». Почему-то улицы были плохо почищены, и прохожие карабкались по сугробам. Наше движение совсем замедлилось. Само движение транспорта совсем не регулировалось. Каждый ехал, как хотел или как мог. Кругом, здания в два и три этажа с окнами, напоминающими витражи, и с рекламой на фасаде о том кто и что продаёт. Многие окна закрыты ставнями для экономии тепла.

Вот скоро тут Мальцев развернётся, и начнётся всеобщая перестройка. Изредка видны трубы каминов, голландок и очагов со струйками копоти, идущие вертикально вверх. Благо, что погода хорошая и ветра нет. Видно, что Москва активно меняет свой облик и её скоро будет не узнать.

В доме Мальцева нас особо и не ждали. Их предупредили, что можем приехать… и всё. Нормально да. Слуги постаскивали в одну половину дома всё ценное имущество. Сами жили только в нескольких комнатах все вместе. Там же рядом была и кухня, откуда они и таскали жаровницы. Недалеко комнаты хозяев с каминами, которые они тоже протапливали. В общем «красота».

Лазить по тёмному и полузакрытому зданию посчитал делом бесперспективным. Поэтому мы, кое-как переночевав со всеми, отправились домой. Я написал большое письмо и передал деньги под расписку управляющему за печки. Печь не сгружал. Тут она сейчас совсем не нужна, и так пока всё нормально. Вносить хаос, когда всё уже отработано, не стоит. Позавтракав кашей с салом, отправились домой. Возницу я попросил прокатиться по Москве и заехать на Тверскую улицу. Она сейчас считалась главной торговой улицей столицы. Мне надо заехать в магазин Г. Мозера за часами, в магазин Швабе за подзорной трубой, но лучше биноклем.

Огромное здание по местным меркам, вернее комплекс красных зданий с колонами английского клуба дворца графов Разумовских, вызвало у меня злобу. Скромнее надо быть джентльмены, не у себя в стране. Я притормозил извозчика и подошёл к решетчатому забору, чтобы лучше всё рассмотреть. Смешные недольвы украшали ворота забора перед зданием. Внимательно рассмотрев всё вокруг, я даже заулыбался. А не нанести ли нам визит «вежливости» к джентльменам? Нет, конечно, не сейчас, а на следующую зиму. Надо очень хорошо подготовиться, а поживиться там явно есть чем.

Добротные здания на Тверской улице меня порадовали. Есть на что посмотреть. Будут деньги, надо художника нанять и запечатлеть. Кулик, до этого не бывавший в крупных городах кроме Тулы, в Москве на всё смотрел с каким-то детским восторгом. Вот бы его в Москву двадцать первого века на пару часов, посмеялся я про себя, хотя и сам с удовольствием крутил головой.

Нужные заведения отыскались быстро. Но по дороге попался и книжный магазин, где я купил и не дёшево три книги. Первая, про осадные машины и механизмы на греческом языке с кучей картинок. Вторая, про подъёмные механизмы, насосы и фонтаны на латинском языке и тоже с чертежами и картинками. И третья на французском языке с картинками и схемами про фехтование. Очень полезная книга.

Потом к часовщику. Если у Мозера цены были высокие, то у Швабе просто фантастические. За какую-то далеко не самую хорошую трубу в три колена просить двести рублей… это уже слишком! Я долго пыхтел возле прилавка, как тульский самовар. Но деваться некуда, пришлось брать. Продавец потупил глаза, ожидая моего решения. Всё, больше такого кровопускания мой кошелёк и моя психика уже не выдержат. Надутый, как мышь на крупу, я плюхнулся в возок и потребовал быстрее везти меня в Тулу. Пока я здесь кого-либо, не зашиб со злости. Мне тут скоро подушный налог платить, как вспомню, так вздрогну, а тут такие траты. Надо срочно ехать в имение и установить, сколько же у меня фактически крестьян мужского пола, а потом зарегистрировать в Венёвском уезде, а заплачу налог в Туле.

Долго в Туле я задерживаться не стал. С этим же извозчиком, захватив Кулика и Настю с вещами, отправился в имение. Чтобы не слушать всхлипы девчонки всю дорогу, я её просто обманул. Сказал, что едем проведывать родителей. А Мария сама загрузила все её вещи, мелочиться я не стал. Кроме этого кинул в возок несколько овечьих шкур плохого качества выделки, купленных мной случайно и по недоразумению. И чугунок, который так раздражал меня на кухне. Он почему-то постоянно падал и противно стучал. Посуды для приготовления тут нормальной тоже нет. Опять придётся и этим заниматься и писать в Сукремль, чтобы отлили.

По приезду увидел, что большую часть моих распоряжений крестьяне не выполнили. На вопрос почему, последовал справедливый ответ, что копать-то им нечем. Одна железная лопата на всю деревню, которую я и дал. Как-то это я не подумал, что железные лопаты тут серьёзный и дорогой дефицит, а деревянной с обитой железом кромкой много не накопаешь. Потом галопом съездил в Венёва за местным чиновником. Венёва небольшой городок с тройкой каменных зданий, большим рынком и оживлённым трактом. За выдачу бумаги и пересчёт заплатил пять рублей двенадцать копеек, в пересчёте было сказано, что у меня проживает сто двадцать три человека мужского полу, женщины не в счёт. Причём считали всех мужиков от грудничка до стариков.