Дворянин. книга первая. часть первая (СИ) - Москаленко Юрий "Мюн"

Заставлять соседей мыться и хорошо чистить коров под угрозой, если поймаю, что плохо будут чистить, выгоню сразу вместе со скотиной. Пошить им фартуки с нарукавниками, сделать тачку и многое другое. Они искренне недоумевали, почему такие жёсткие требования к ним. Ну и деваться им было некуда.

— А потому, что так надо — рявкнул я. Тут я ещё просветительством соседей на добровольной основе не занимался. И так времени нет. — Дед Иван, Фёдор — спуску не давать.

И это всё это из-за моей глупой жадности и бестолковости. Понадеялся молока на халяву получить. Выигрыш на пять копеек, траты на рубль. Привело это к ругани с соседями, жёсткому диктату и моим большим незапланированным финансовым тратам…которые в данное время мне совсем не к чему.

Наконец пришли печи с Мальцевского завода. Установил одну Антоновой, взял оплату, причём только за саму печь и доставку.

— Вы же мне делаете скидки, Анна Ильинична. А я лично за свои услуги с вас тоже ничего не беру — забирая оплату, и смотрю ей прямо в глаза. Мы уже давно фланировали на грани фола. Никак не решаюсь переступить опасную черту. Опасаюсь сделать решительный шаг, боясь ошибиться.

Но надо собираться в Москву и выполнять обещание Мальцеву. А вот того на чём ехать у меня нет. Что делать? Мёрзнуть в дороге, я категорически не хочу. Температура падает под минус десять-пятнадцать днём и минус пятнадцать-восемнадцать ночью.

— Проходите, Николай Иванович, не стесняйтесь — большинство с кем я постоянно общаюсь, уже привыкли. Я говорю "рублёными" фразами для этого времени. Без всяких “с” и тому подобной ерунды для меня. Купцы находили это экстравагантным. Дворяне, моим плохим воспитанием и обзывали деревенщиной. Мало того я ещё и не говорил по-французски, что в их понимании ставило меня на уровень «полнейшей деревенщины». Но не сказать, что прямо все знали французский язык, но в открытую сознаваться, как я не желали. В вслух мне в лицо пока тоже «деревенщиной» оскорблять не желали. Я с ними и так избегал общаться. А наживать врагом по пустякам клан Мальцевых никто не желал.

У многих поместья из сегодняшних дворян были заложены и перезаложены у ростовщиков, зачастую под будущий урожай. Я как-то обмолвился, что дуэлей не будет, а будет выкуп поместий и полнейшее разорение. Официально дуэли не поощрялись и даже наказывались, а неофициально были. Но, как правило, это больше в больших столичных городах. Я не был военным и не стоял на государственной службе, и мне было плевать на эти условности…да и на всё остальное. За этот спич, местные служивые дворяне меня стали презирать, но угроза подействовала, а большего мне и не надо было. А на их тусовки, балы и охоты я и так не ездил. Да меня практически и не приглашали. Слух что я смог "раздеть" местных купцов на шесть тысяч рублей разнесся по Туле, и оброс какими-то совсем невероятными и дурацкими слухами…

Купец снял шубу, не зная, куда её деть. Гардеробного слуги, как в богатых домах, у меня не было. Но для гостей стояла напольная вешалка.

— Бросайте сверху на вешалку — и показываю руками куда именно.

— Не зря говорят, что стоит побывать у вас в гостях — говорит, рассматривая всё в гостиной, Гольтяков. Я поставил его корзинку, с которой приехал гость на лавку. Там были разные вкусности и бутылка. Обычно зимой так в гости сейчас и ездили.

— Да полно вам, Николай Иванович. Посмотрите, подумаете и весной сделаете себе нормальный дом — улыбаюсь я. Всё же похвала от такого человека дорого стоит.

— А может вы, построите мне дом? — усмехнулся купец, придирчиво рассматривая всё вокруг. — Только уж в два этажа, пожалуйста.

— Вы это, в каком смысле? — опешил я.

— Ну как… архитектор — отвечает довольный Гольтяков.

— Подождите, а чем вас Федосеев не устраивает? — чего то я всё же не понимаю. С чего вдруг такое предложение.

— Я думаю у вас… лучше получится — смеётся купец, видя моё полное изумление. Я даже ещё не придумал, как на него реагировать.

Очень неожиданное предложение. Хотя почему бы и нет. Заодно попробую, перед тем как свой дом строить. Попробую соорудить кое-что и за чужой счёт. С черепицей поэкспериментировать…но мастер всё равно нужен.

— Я подумаю. Но предупреждаю, это может быть…э… неожиданным — развожу руками. Завлекательно конечно. Сам же вроде хотел устроить тут архитектурный взрыв. Тут главное с Добрыниным разобраться.

— Я согласен. Но если мне не понравится, я его просто продам. Без обид? — говорит Николай Иванович.

— Согласен. Но с условием, что мне летом придётся отлучиться. Но общий план я передам — подвожу итог. Хух. Уже легче. С другой стороны пока в Туле дома в цене, и Гольтяков его всегда сможет его продать…или сдавать. Так кстати тоже многие делают. А может он как раз это и хочет? Подумаем.

Но наконец-то мне стали доверять. Хотя он единственный человек, который сразу согласился построить дом, без всяких условий. Практически с ходу определив, насколько мой дом отличается от остальных тут. Дальше мы с ним приятно посидели почти до поздней ночи за столом. Распив почти полуштоф, разговаривая обо всём. Купец поразил меня абсолютным прагматизмом и передовыми взглядами на жизнь в целом. Мало того оказался и русофилом, и крайне не любил иностранцев, которые всё сильнее вытесняли его с рынка своими дешёвыми товарами.

— Скажите Николай Иванович, а не одолжите мне свой возок для поездки в Москву? — набрался я нахальности.

— Отчего нет. Говорят вы у Мальцева, в возках хорошие печи установили? — купец. — Может, и мне установите?

— Я подумаю, Николай Иванович — отвечаю осторожно.

Глава 10

Глава -10.

С утра выгулял Рема, которого долго отучали не гадить во дворе. Первое время было смешно наблюдать, как Ванюша по моему приказу гонялся за ним с лозиной, по не маленькой такой моей территории. Потом позанимался фехтованием на палках. Это касалось всех, кроме Насти. В запале получил ощутимый удар палкой по левой руке от Кулика, оказавшимся очень хорошим фехтовальщиком. Хорошо хоть был в овчинном кожухе иначе, скорее всего, перелом был бы обеспечен.

— И почему мы щиты и наручи не используем? — воскликнул я, прыгая от боли. Дальше я выражался уже "не в спортивной" лексике. Мария сразу убежала.

Обложив дома руку льдом, и повторил свой вопрос.

— Да кто сейчас со щитами воюет? Используют немецкие даги, но они дороги — говорит мне Фёдор. Не знаю почему всем понятно, кроме меня.

— Я про маленькие щиты говорю. Про кулачковые, баклеры — шиплю от боли.

— Я такие… встречал…на Кавказе — отвечает Степан. — Но это подходит только для небольших отрядов при индивидуальных боях.

Ещё пошипел, помахал рукой и успокоился. Фёдор растёр руку барсучьим жиром. В принципе понятно. Сейчас все больше строем ходить учат, и стрелять залпами, ну и колоть штыком. Как раз застыли на промежутке. Скорострельного оружия ещё нет, а армии уже большие. А индивидуальная подготовка сильно дорого, массово её пока не сделаешь, вот и не хотят замарачиваться. Потом прикинул, у кого из мастеров заказать пять железных щитов и пять пар наручей. Помечтал о таких, как в фильме "Хищник". Подумал, что в принципе и такие наручи можно соорудить. Да, придётся слишком изрядно помучиться, но надо очень хорошую и лёгкую сталь. Пришёл к выводу, что пока это нереально. А…жаль.

Чтобы не зацикливаться на боли, пошёл делать проверку в хозяйстве, где не всё оказалось в порядке. Пришлось раздавать «оплеухи и тыкать носом», больше всех досталось Насте. Признал, что толку с девчонки не будет. А Марии уже давно надо нормальную помощницу, так как сама всё не успевает. Проверил у неё учетные книги. Я обучал её вести хозяйство и делать записи ручкой с пером из томпака. Изготовил его сам, правда, не такое совершенное, как должно быть. Пока дальнейшее развитие держал при себе, намереваясь наладить производство чернильных ручек. Или продать, когда совсем будет трудно с деньгами.