Александр Маркьянов - Сожженные мосты. Часть 3
Прямо у тротуара, напротив входа в мечеть стоял фургон, принадлежащий судя по надписям на его бортах, Бюро эмиграции и натурализации. Тут же стояли две полицейские машины из управления полиции Нью-Йорка и еще фургон оттуда же, полицейские не пропускали правоверных к храму. Толпа хоть и медленно — но вырастала в размерах.
— Пошли! — выразившись непечатно, сказал МакДугал.
Оставив машину — карточку, свидетельствующую о том что машина принадлежит федеральному правоохранительному ведомству, под стеклом они решили не оставлять, квитанция за штраф это меньшая неприятность по сравнению с разбитой во время беспорядков машиной — они прошли к жидкой цепи заграждения, протолкались через толпу. Кто-то просто не мог пройти тут по тротуару — но кто-то и сознательно выражал протест.
— Нельзя! — жирный, с бычьим загривком полицейский многозначительно положил руку на дубинку — назад!
— Антитеррористическая оперативная группа, специальные агенты. Что происходит?
Для такого дела, как объяснить что происходит, у копа ума не хватило. Это был коп из числа худших — патрульный, пользующийся дубинкой в несколько раз чаще, чем головой. В Нью-Йорке, в отличие, к примеру, от Чикаго от таких копов старались избавляться, немало в этом плане сделал мэр Джулиани — но они были. К сожалению.
— Сэр, обратитесь к лейтенанту. Она в фургоне.
Она… Мать твою.
Лейтенант оказался дамой лет сорока, афроамериканкой, она сидела в фургоне, оказавшемся внутри мобильным штабом, и доказывала кому то по рации, что надо или прислать еще людей, или сворачивать следственные действия, потому что такими силами они не справятся и могут быть серьезные беспорядки. Беспорядки действительно намечались: к месту действия подтягивались негры, а где негры там до беспорядков рукой подать, как бы толерантно к ним не относились.
— ФБР? — устало подняла глаза на новых действующих лиц она.
— Антитеррористическая оперативная группа, мэм. Специальный агент МакДугал. Что здесь происходит?
— Лейтенант Синтия Баффур. Ничего здесь не происходит — решили выслать местного муллу к себе на родину, заодно провести обыск. Поступили данные.
— Какие? Какие основания высылки?
— Не знаю. Это вы лучше спросите этих — лейтенант показала рукой в сторону фургона Бюро эмиграции и натурализации — мне ничего нормально не сообщили до того, как мы не прибыли к мечети.
— А решение суда?
— Смеетесь?
Наступили новые времена — теперь для высылки нежелательного эмигранта решения суда не требовалось. PATRIOT-акт работал на полную мощь.
— Мы пройдем?
— Да пожалуйста. Надеюсь, у вас есть оружие…
Толпа прибывала — теперь уже ощутимо.
— Пошли быстрее! — МакДугал подтолкнул напарника — не стоит здесь светиться.
— Какого черта тут делается?
— Такого. Я знаю местного муллу, он не опасный, пусть и не любит власть. Теперь, если закроют мечеть — все местные начнут ходить в подпольные, которые черт знает где расположены и там черт знает что творится.
В мечети шел обыск — там находились сразу несколько человек из БЭИ, двое полицейских с помповыми ружьями наперевес. Двое охраняли местного муллу — тот стоял у стены под охраной двух полицейских, руки у него были свободны, и рядом были какие-то чемоданы — видимо, его личные вещи.
— Сэр!
МакДугал с ходу осадил сунувшегося агента.
— АТОГ. Специальные агенты. Кто старший?
Старшим был низенький, плохо одетый, усатый латиноамериканец. Когда то и он был эмигрантом в этой стране — а теперь так получилось, что он высылал из нее людей. Прихотливая все таки штука — судьба. Заметив посторонних, он так же поспешил подойти.
— Специальный агент МакДугал, это специальный агент Мантино. Антитеррористическая группа.
— Филипп Кабрера, старший группы. Чем обязаны?
— Я бы хотел узнать причину высылки местного муллы.
— Напишите запрос о сотрудничестве.
Разные подразделения огромной, неповоротливой машины под гордым названием «Министерство юстиции Североамериканских соединенных штатов» вместо того чтобы дружить и сотрудничать — враждовали. Иногда смертельно.
— Черт, Кабрера, если речь идет о сотрудничестве, то давайте сотрудничать, а не писать бумаги! При чем тут запрос?! За что его высылают?
Старший группы БЭИ подумал — и решил не усугублять. В стране, еще не оправившейся от последствий 9/10 шла настоящая террористическая (точнее противотеррористическая) лихорадка. Было признано, что одним из факторов, сделавших возможными теракты 9/10 стали отсутствие сотрудничества, поддержки и обмена информацией между ведомствами, потому и создали АТОГ. И если сейчас спецагент АТОГ напишет телегу, что агенты БЭИ не проявили готовности к сотрудничеству…
— Поступили сигналы на него.
— Какие конкретно?
— Что он устраивает сборища и ругает на них правительство. Призывает к сопротивлению, неповиновению.
— Как конкретно призывает? У вас есть материалы аудиоконтроля?
— У нас есть показания трех свидетелей.
— О господи! Люди вышли из подпольных молелен и стали ходить в мечеть! Как думаете — те, кто держит эти подпольные молельни, сильно обрадовались этому?
— Вы хотите сказать, что его подставили?
— Именно это я и хочу сказать! До каких пор вы будете вставлять нам палки в колеса! Почему вы занимаетесь легальной мечетью и не пытаетесь прикрыть подпольные?!
— У нас есть материал, мы обязаны принять по нему меры. Это ваш источник?
Можно было бы сказать «да». Но, во-первых это было неправдой, во вторых — эта информация моментально оказалась бы на улицах. Из БЭИ, равно как и из других ведомств, которые не принимали специальные меры по контрразведывательному обеспечению своей деятельности — информация текла рекой.
— Нет. Но нам нужно поговорить с выдворяемым.
— Пожалуйста. Только недолго, мы почти закончили.
— И без свидетелей. Пусть лучше эти двое подержат дверь, неровен час, сюда ворвутся…
Мулла был высоким, с короткой бородкой, в дешевых, с толстыми линзами очках, выглядел каким-то растерянным. Мантино он не показался опасным и тем более — злоумышляющим.
— Добрый день, сэр — сказал МакДугал, подходя ближе — я вижу, что вы не нашли общий язык с Бюро Эмиграции?
Мулла пожал плечами.
— Все в руках Аллаха.
— Да, все в руках Аллаха. Это лейтенант Мантино специальный агент, мой напарник.
Рука муллы была сухой и твердой, рукопожатие — крепким.
— Мы хотели бы задать вам несколько вопросов, сэр. Это возможно?
— Если только меня не уведут до этого.
— Не уведут — МакДугал достал из бумажника фотографию — скажите, вы когда-нибудь видели этого человека.
Мулла взял фотографию, поправил очки, всмотрелся.
— Этот человек — мертв?
— Увы, это так.
— Он — правоверный?
— Мы считаем что да.
Мулла вернул фотографию, закрыл глаза, губы его зашевелились. Он читал Фатиху, молитву, которую положено читать над умершим правоверным, агенты молча ждали.
— Он так и не погребен до сих пор?
— Увы, сэр. Нам нужно вести расследование, да его никто и не забирает.
— В таком случае, я прошу вас, хоть вы и не правоверный, похоронить этого человека так, как требует этого наша вера. Вы знаете, к кому обратиться. Возможно, это благое деяние зачтется и вам и мне, и тем, кто его похоронит, на Страшном суде — а на нас и так слишком много греха, чтобы упускать возможность совершить благодеяние.
— Сэр, я не могу обещать, что это будет скоро — но в общей могиле он лежать не будет.
— Я рад это слышать. Аллах — да зачтет вам праведные дела ваши.
— Но мы бы хотели получить кое-что взамен. Первый — этот человек прилетел сюда из Берлина, отправная точка его маршрута — Бейрут. В полете он пил кофе, минеральную воду, ел хлеб — и все. Получается, он постился. При нем были найдены деньги — крупная сумма. Мы считаем, что он въехал в страну, чтобы совершить один или несколько террористических актов. И мы можем договориться, чтобы вас не высылали, если вы пообещаете — только пообещаете — что проинформируете нас, если этот или подобный человек появятся в мечети.
Мулла покачал головой.
— Я всего лишь правоверный, что молит Аллаха о прощении и страшится его наказания. Как я обращусь с мольбой к Всевышнему, если до этого предам брата своего?
— Человек, умышляющий убивать — брат ли он вам?
— Он правоверный. Пусть люди, чьи души черны как копоть, и которым Аллах уготовил суровые наказание за содеянное ими, отвратили его с пути истинного джихада — все же он правоверный. Он думает что следует прямым путем, в то время как это — путь ведущий в пропасть неверия и греха. И я, нижайший раб Аллаха, должен отвратить моего брата с этого пути, а не предавать его в руки неверных, как бы он не заблуждался.
