Алексей Кулаков - Князь оружейников
— Осваивайтесь, Леонид Михайлович.
Первой приятной неожиданностью стало то, что особых усилий и трудов это не потребовало — отряд ему достался просто образцовый, служба была налажена вплоть до самых незначительных мелочей, а нижние чины отличались редкостной дисциплиной. Вторая приятная неожиданность заключалась в том, что его предшественник устроил вдоль линии дозоров такие завалы или пустоши, что миновать их незамеченными стоило крайне больших усилий… это если на своих двоих, да в летнее время. Зимой же, а особенно для четвероногого транспорта — такая задача моментально превращалась в эпический подвиг или нечто с ним сопоставимое. По неглубокому (зато с ледяной корочкой) снегу, да по открытому всем ветрам (и взглядам) месту… а дозорные заимели очень неприятную привычку вначале стрелять, и только потом интересоваться, кто это там к ним подкрадывался. Разумеется, потом дозорных наказывали… но не сильно, и далеко не всегда. Тем более что такое своеобразное понимание устава возникло не на пустом месте — а с "благословления" прежнего начальника заставы, личности во многом легендарной. Чего только Смирницкий не наслушался про своего предшественника — и изобретатель, и оружейный фабрикант, и дуэлянт… у дам, говорят, пользовался немалым успехом. А вот контрабандисты его сильно недолюбливали, если не сказать больше — но всем, как известно, мил не будешь. Одним словом, очень разносторонняя личность. Был, правда, во всем этом и отрицательный момент — премий за перехваченный контрабандный товар практически не было (увы, нет нарушителей — нет и вознаграждения за их поимку), зато служба текла ровно и без всяких неприятных неожиданностей, и это устраивало штаб-ротмистра Смирницкого как нельзя больше. Опять же, на новой должности да в новом чине его жалование существенно подросло, что, в свою очередь, позволяло задуматься об устройстве личной жизни… так сказать, на постоянной основе. На последнем новогоднем балу в офицерском собрании, он был представлен такому количеству незамужних девиц, что прямо глаза разбегались… Так что Леонид Михайлович как раз обдумывал (практически грезил), за кем бы ему приударить с самыми что ни на есть серьезными намерениями, как за окошком отрядной канцелярии затопали шаги нескольких человек, а через несколько мгновений кто-то по хозяйски распахнул дверь в жарко протопленную комнату, впуская зимнюю стужу последних январских дней. Возмутиться таким произволом не получилось — первым зашел непосредственный командир штаб-ротмистра, (а заодно и всего четвертого отдела) подполковник Росляков, а второй офицер положил на стул средних размеров чемоданчик, полуобернулся и оказался… князем Агреневым (хоть и виделись они всего раз, при передаче командования, но на память Смирницкий пока не жаловался). Не успели гости раздеться и устроиться поудобнее (и поближе к источающей жар печке), как Валериан Петрович поинтересовался.
— Ротмистр, а корнет Дымков в расположении?
— Должен быть у себя на квартире, господин подполковник! Прикажете послать вестового?
Посыльного на месте почему-то не оказалось и в его поиске пришлось выходить из тепла на продуваемое всеми ветрами крыльцо. Увидев вестового, Смирницкий нехотя сменил гнев на милость — тот как раз закончил устраивать у коновязи лошадей господ офицеров, и направлялся к канцелярии. Озадачив солдата вызовом комвзвода-два пред светлы очи начальства, штаб-ротмистр мимоходом провел взглядом по территории заставы, проверяя все ли в порядке, отметил небольшое скопление нижних чинов рядом с казармой второго взвода и с облегчением вернулся внутрь. Корнет появился как нельзя вовремя — нынешний командир заставы почему-то чувствовал себя немного неловко в присутствии командира бывшего, отчего его участие в беседе свелось к поддакиванию и коротким репликам на разные темы. С приходом же Дымкова он вздохнул посвободнее (особенно когда услышал команду — без чинов) и отгородился от гостей большой чашкой крепкого чая, который, впрочем, так и не успел отпить — на столе словно сама собой появилась бутылка французского коньяка. По такому случаю пришлось штаб-ротмистру организовать соответствующую тару (не пить же этот благородный напиток из обычных стаканов) и как следствие этого немного отвлечься от разговора. А когда он опять прислушался, то ничего не понял — спутник подполковника делился планами на будущее, только как-то непонятно, сплошными намеками (что самое обидное — и Росляков, и Дымков эти намеки вполне понимали). Чуть яснее стало, когда князь Агренев стал расспрашивать корнета о его досуге.
— Почему в одиночестве? Подыскал в своем взводе умельца наподобие Григория, вот с ним и… правда, в стрелковом деле Михей слабоват будет. Кстати, а где старший унтер сейчас, не знаете?
— Да тут недалеко, в трактире — старых приятелей по службе угощает. Да, по поводу стрельбы. Я тут вам кое-что привез…
Когда князь Агренев вручил Игорю небольшую книжечку-руководство, а потом и непонятный пистолет-переросток (или карликовый карабин), тот его внимательно оглядел, довольно улыбнулся и на всякий случай уточнил.
— Как в тот раз, с Орлом?
— Именно. В чемодане комплект защиты, которым вы уже пользовались… я думаю, вы разберетесь, что куда надевать?
В общем, когда гости засобирались обратно в Ченстохов, штаб-ротмистра Смирницкого просто распирало от вопросов. И совсем немного — от зависти. Ему, в качестве сувенира на память, досталась всего лишь зажигалка. Утешился он только после того как выяснил, про что же это был разговор. Правда, после этого офицер опять загрустил: такие дела намечаются, а с ним никто даже не посоветовался…
* * *Сдвоенный гудок паровоза ненадолго заглушил небольшой станционный колокол, которым сигналили отправление. Короткий лязг вагонной сцепки, еще один гудок — и вагон первого класса (веселой лимонно-канареечной расцветки), на котором Григорий отправлялся в Вологду, начал медленно отходить от заснеженного перрона.
— Па-аберегись!
Александр отшагнул в сторону, пропуская труженика багажного отделения с тележкой. Огляделся по сторонам, от души зевнул, деликатно прикрыв рот рукою в перчатке, и медленным шагом направился в привокзальный буфет — надо было как-то скоротать два часа до отправления собственного поезда. Да и "сухим пайком" тоже запастись бы не мешало — к сожалению князя (да и не только его), вагоны-рестораны на железных дорогах Российской Империи были пока ещё исключительно редкой экзотикой. Зайдя в искомое заведение и раздеваясь, князь был слегка удивлен бодрыми возгласами из зала — для семи часов утра такой энтузиазм в застольных делах был несколько удивителен. Все прояснилось, когда он прошел немного дальше — компания из шести офицеров-кавалеристов рьяно (но все же в рамках приличий) провожала своего товарища на экзамены в Академию Генерального штаба. Александр в свое время и сам хотел туда поступить, но вовремя (и достаточно быстро) передумал: во-первых, учиться и одновременно повышать свое благосостояние у него бы никак не получилось, во-вторых — большой конкурс, и не факт что он его пройдет. Ну и в третьих — к тому времени он уже решил, что военная карьера его все же не прельщает… а нужными связями можно обрасти и без двухлетней зубрежки бесполезных для него знаний, оставаясь частным лицом. Даже быстрее получится. Прислушавшись к громким пожеланиям будущему "студенту", князь задумчиво хмыкнул.
"Академия есть, и штабных офицеров выпускает регулярно, а вот Генерального штаба как не было, так и нет. Зато генералов навалом. И похоже, их количеством пытаются хоть как-то скомпенсировать качество"
Неспешно пережевывая свой завтрак, он незаметно разглядывал кампанию за двумя соседними столиками, время от времени поглядывая на часы. Невольно сравнивая застолье офицеров с тем, что он устроил для своих бывших сослуживцев в "Альпийской розе" два дня назад, особых различий так и не нашел — ну, разве что не такое разнообразие закусок на столах.
"Умеют же люди веселиться! Не то что я, сидел как сыч, трезвый и грустный… тоже на часы смотрят. Хм, мы ждем один и тот же поезд?"
А вот поводы для грусти как раз и отсутствовали, поездка в Ченстохов удалась полностью, даже с небольшим перевыполнением планов. Для начала, полковнику Толкушкину очень понравилось предложение бывшего подчиненного — "обкатать" часть оружейных новинок Российской оружейной компании в родной бригаде. Конечно же, если на такое дело будет официальный "одобрямс" военного министра Ванновского и согласие от министра финансов. В этом случае Олег Дмитриевич гарантировал полное понимание всех начинаний владельца Р.О.К. со стороны командира бригады генерал-майора Франтца, и свою всестороннюю помощь в организации процесса испытаний. Подполковник Росляков тоже был строго за — наверняка ведь весь процесс испытаний будет организован в его отделе? А это значит, что часть плюшек достанется и ему. Там, глядишь, и полковником станет, раньше намеченного срока! Ротмистры Блинский и Николаев, так же были довольны. Правда у каждого была своя причина — первый рассчитывал ускорить карьеру, а второй желал лично поучаствовать в испытаниях. Заодно, пользуясь подвернувшимся случаем, главный оружейник Ченстоховской бригады уже привычно попросил об существенном увеличении поставок с фабрики — желающие прикупить себе Плетку или же Орла офицеры все не переводились, причем некоторые приезжали уже и из Варшавы. Корнет Дымков… пожалуй, именно Игорь радовался его приезду больше всех, искренне сожалея, что их встреча продлилась так недолго. Вдобавок, он не связывал с князем никаких определенных планов — а вот у Александра на парня планы были, причем достаточно серьезные. Как, впрочем, и на всю бригаду в целом — недаром Александр щедрой рукой одарил абсолютно всех своих знакомых сувенирами из Сестрорецка (не тащить же их обратно?), окончательно выработав и закрепив у них полезный рефлекс — при виде князя впадать в неконтролируемое благодушие. В будущем это будет нелишним…
