Анатолий Дроздов - Витязи в шкурах
В гриднице стало тихо.
– Отчего городницы в ров слетели? – вдруг спросил Кузьма. Все посмотрели на него.
– Не знаю, боярин! – пожал плечами Олекса.
– Стена ветхая была?
– Князь Глеб, отец нынешнего Владимира ставил. Совсем еще не ветхая.
– Ко рву городницы близко стояли?
– Как везде – по краю.
– Перед тем дождя у вас не было? – продолжал свой допрос Кузьма. – Может, землю размыло? Городницы на глине стояли?
– Дождей уже месяц как нету! – удивленно ответил Олекса. – Жито в полях сохнет! Какая у нас глина? Черная земля, хлебородная.
– Вспомни, сотский, – не унимался Кузьма, – когда случился грохот? До того, как городницы упали, или затем?
Олекса задумался и покачал головой.
– Не знаю, боярин! Оглянулся на грохот – городницы падают. Там везде шум стоял. Люди на стенах галдели, повозки поганых скрипят, кони ржут… Потом мы на прорыв пошли. Не запомнил, боярин.
Весь совет с любопытством смотрел на Кузьму. Но он, поймав эти взгляды, только развел руками…
* * *Провожать Тудора с Олегом вышел весь Путивль.
– Помни воевода, что обещал! – громко сказала Ярославна. – Самое большее через десять дней будешь здесь с войском!
– Вот те крест! – размашисто перекрестился Тудор и вскочил на свою вороную кобылку. – Ждите нас! – он поклонился.
Высыпавшие на стены жители провожали взглядами двенадцать всадников: Тудора, Олега и десять их дружинников.
– Маловато гридней у воеводы, – заметил Якуб. – Еще переймут дорогой…
– Некому перенимать, – хмуро ответила Ярославна. – Обе разведки побили, а новую Кза посылать не станет – без них до Путивля добредет. Что там "языки" показывают?..
Кузьма дернул Вольгу за рукав, а когда тот оглянулся, сделал знак. Вдвоем они по мосту перешли ров и по-над краем его двинулись вдоль городской стены, балансируя, чтобы не свалиться вниз.
– Зачем ты меня сюда привел? – недовольно спросил Вольга, останавливаясь.
– Рассказ Олексы покоя не дает, – ответил Кузьма, оборачиваясь. – Решил провести осмотр местности.
– И что мы тут видим?
– Смотри! – Кузьма хлопнул ладонью по бревенчатой стене. – Это городница. Сруб из дубовых бревен, внутрь которого засыпана земля. Из таких городниц состоит вся стена. Срубы между собой не связаны, что плохо: в щели между ними залетают стрелы, и устойчивости меньше. Но даже такой сруб стоит мертво. Как он мог упасть?
– Народу наверху было много, – пожал плечами Вольга.
– Они что, раскачивали городницу, как обезьяны?
– Может, сруб в Римове стоял под наклоном?
– Как пизанская башня?.. Другие идеи есть?
Вольга развел руками.
– Стена в Римове была почти новая. Дубовые бревна – это на века. Срубы здесь рубят крепко, плюс земля внутри, – задумчиво сказал Кузьма. – Тогда спрашивается: как?
– К чему клонишь? – спросил Вольга, теряя терпение.
– Ты срочную в спецназе служил?
Вольга кивнул.
– Если б велели эту хрень завалить, смог бы?
– Элементарно! – улыбнулся Вольга. – Взрывчатка к одному углу, взрывчатка – ко второму. Спереди вырывает пару бревен, плюс – опору на углах. Обычный деревянный дом только покосится, сползет на бок. Но городница высокая, наверху – люди. Центр тяжести смещается, и сруб летит в ров.
– Взрывчатки надо много?
– Две стандартные армейские шашки, плюс два взрывателя.
– Отсюда и грохот…
– Ты думаешь?..
– Я рассуждаю! – сердито ответил Кузьма. – Слишком много случайностей. Городницы в Римове падают как раз тогда, когда к городу подходят половцы. И падают в ров, а не внутрь города, хотя по уму в ров они не могут упасть вообще – с этой стороны их присыпают землей под углом, чтобы врагам лестницу ставить было негде. Тем самым, у стены снаружи есть дополнительный земляной упор. Тем не менее, вопреки всем законам физики городницы валятся в ров, а половцы тут как тут, словно ждали, – вспомни, что Олекса рассказывал. Ты уверен, что из пещеры мы выбрались только вдвоем?
Вольга посмотрел на Кузьму долгим взглядом. Затем решительно встряхнул головой:
– Не может быть! Такой взрыв…
– Я тоже раньше думал, что не может… – начал было Кузьма, но ему помешали. От моста их окликнули. Друзья оглянулись. У стены стоял Улеб и призывно махал рукой.
– Извини, Кузьма, обещал князю, – торопливо сказал Вольга. – Потом поговорим. Но если хочешь знать мое мнение – блажь! Не мог этот гад за нами проползти, его там по стенкам размазало. Вот!
Он повернулся и быстро пошел к Улебу. Кузьма вздохнул и двинулся следом. Повернул к воротам. Поднялся на городскую стену, где повел себя странно. Попрыгал на забрале, словно проверяя устойчивость городницы, снова вздохнул и облокотился на край заборола.
На лугу перед острогом шла странная забава. Вои Улеба притащили откуда-то высокий забор из жердей, укрепили его на двух вкопанных в землю столбах. Вольга с копьем наперевес разбежался, перед забором воткнул конец копья в землю и легко перелетел через ограду. Копье при этом из рук не выпустил, и, пружинисто приземлившись на ноги по ту сторону забора, мгновенно изготовился к бою.
Вои зашумели, закричали восторженно, и следом за Вольгой к забору вышел Улеб. Вольга ему что-то объяснял, показывая руками, князь кивнул и с копьем наперевес пошел в разбег. Однако запоздал опустить его перед преградой и с размаху ударил плечом в жерди. Проломил их. Вои на лугу захохотали.
– Забавляются! – сказали рядом.
Кузьма оглянулся – Ярославна. Не заметил, как подошла.
– Как дети! – согласился он. – Вольге тридцать, Улебу, наверное, столько же. Прыгают.
– Тебе лет сколько? – вдруг спросила княгиня.
– Тридцать девять.
– Хорошо выглядишь, боярин, – задумчиво сказала Ярославна. – Не глянешься на столько.
– Ты тоже, княгиня! – поклонился Кузьма.
– Хитер! – засмеялась Ярославна. – И разумен. Будто бы знаешь, сколько мне. Что года? – вздохнула. – Был бы Игорь здесь, тоже прыгал. Мужики! Им бы только игрушки! Повоевать, поохотиться, в набег сходить, девок половецких поперек седла бросить… А как землю свою оборонить, так на бабу!..
Кузьма промолчал.
– Что под стеной ходил? – строго спросила Ярославна.
– Не нравится мне эта история с римовскими городницами.
– Мне тоже. Думаешь, подкопали?
– Может, и подкопали, может другое что. Когда придут половцы, надо будет наказать стороже, чтобы денно и нощно глядела под стены.
– Накажем! – согласилась Ярославна.
Она замолчала, и они вдвоем некоторое время наблюдали за забавой на лугу. Улеб уже наловчился прыгать, и раз за разом ловко сигал через забор под восторженные крики воев. Вдруг Вольга что-то сказал князю, тот кивнул. По знаку Улеба несколько воев подняли с травы тонкое бревно. Вольга встал впереди, и все вдруг быстро побежали к острогу, будто собираясь прошибить тын насквозь. Но перед самым острогом Вольга прыгнул на стену и, ловко перебирая ногами, взбежал вверх, подталкиваемый сзади воями с бревном. Перескочил через заостренные концы тына внутрь. Ярославна ахнула.
– Еще поганые увидят! Надо запретить!
Она двинулась было к лестнице, но тут же сморщилась.
– Болит?
Кузьма шагнул ближе и приложил ладонь к ее лбу.
– Что ты! – отшатнулась Ярославна. – Увидят!
– Жара нет, – спокойно сказал Кузьма, – но лицо бледное. Рана дергает, отдает под удары сердца?
– Нет. Только ноет.
– Надо посмотреть. Да и повязку сменить.
– Не здесь же! – вздохнула княгиня.
– Пойдем в баню?
– Зачем в баню? В палаты! Неси свое зелье, Кузьма Иванович, выпьем, поговорим. Нам о многом надо…
Ярославна решительно пошла по забралу. Перед лестницей Кузьма забежал вперед, ступил вниз и подал ей руку. Княгиня мгновение колебалась, затем подобрала подол расшитого шелкового навершника и оперлась на протянутую ладонь…
Глава десятая
Вспугнутые загонщиками гуси, шумно хлопая крыльями, побежали по гладкой воде, взлетели и стали медленно набирать высоту. Игорь сдернул кожаный клобучок с головы беркута. Птица недовольно покрутила шеей, осматриваясь, и Игорь резко подал вверх руку в толстой рукавице. Беркут сорвался, затрепетал крыльями и вдруг быстро прянул ввысь – заметил. Стремительно помчался вслед удалявшейся серой паре, по крутой дуге развернулся – прицеливался. И, словно боевой топор, сорвавший со своего топорища, отвесно и страшно ударил.
Облачко перьев рассыпалось в прозрачном воздухе, один из гусей сложил крылья и, медленно кувыркаясь через голову, полетел к земле. Упал. Беркут снова взмыл ввысь и быстро догнал второго гуся. Тот заметил врага, заметался, но тщетно – беркут, оттопырив длинные задние когти на лапах, полоснул ими у основания длинной шеи беглеца. Раненая птица прянула в сторону, но беркут, развернувшись, ударил еще, в этот раз пронзив жертву всеми когтями.
Гусь обмяк и стал падать, увлекая за собой своего убийцу. Беркут еще некоторое время держал добычу, махая крыльями, но та была слишком тяжела, и хищник выпустил ее. Гусь полетел к земле. Беркут ринулся следом.
