Василий Звягинцев - Бульдоги под ковром
Используя технику психологической невидимости, он в полутемных коридорах виллы сумел обнаружить и дезактивировать всех перекрывавших первый этаж постовых. В качестве трофея он приобрел два длинноствольных пистолета — незнакомой марки «генц», но понятных в обращении. И еще штуку, с помощью которой аггрианские боевики вызвали у них с Новиковым болевой шок.
Какой-либо тревоги на вилле он поначалу не вызвал. И спокойно прошел в холодный тамбур, где стояло несколько пар лыж с пристегнутыми ботинками. Выбрав подходящие по размеру, он потрогал входную дверь. Она оказалась заперта.
«Ну, теперь уже все равно», — подумал он, ударом ноги вышибая язычок замка вместе с накладкой и куском дверной коробки. Ему показалось, что содрогнулся весь первый этаж. И тут наконец завыла сирена, вспыхнул свет в только что темных окнах справа от крыльца.
Невысокую ограду рядом с воротами он перемахнул одним прыжком, сбросил кроссовки, сунул ноги в ботинки, защелкнул застежки и изо всех сил оттолкнулся.
К счастью, сразу от ворот поляна довольно круто понижалась, и Шульгин успел набрать приличную скорость, когда на крыльце и во дворе началась суета.
Присев, он заработал палками, как галерный раб веслами под бичом надсмотрщика.
За оградой сильно мело, и хотя мороз не был таким уж сильным, резкий ветер сразу прохватил насквозь тонкую куртку.
Если за ним погонятся на лыжах, то вряд ли догонят, а если у них снегоходы, то придется принимать бой, в котором на его стороне преимущество позиции и возможность стрелять с упора. И, пожалуй, у преследователей не будет права стрелять на поражение. Он нужен Сильвии живой. О том, что его могут достать каким-нибудь нечеловеческим способом, Шульгин старался не думать.
От виллы донесся гул мотора. Судя по интенсивности звука, не иначе как вертолетного.
«Дураки, — злорадно подумал Сашка. — В темноте, под снеговой поземкой попробуйте меня увидеть. А от луча прожектора я всегда успею спрятаться…» Но тут же в голову пришла новая мысль, что им необязательно искать его сверху. Достаточно посадить машину в горловине ущелья…
Спуск становился все круче, ветер свистел в ушах и заставлял щурить глаза, снежная крупа секла лицо, вперед было видно от силы метров на двадцать, и оставалось молить бога, чтобы на пути не оказалось подходящего камня.
Если рассуждать здраво, положение его практически безвыходное. Надежды на огонек в пещере казались теперь иллюзорными. Других же шансов тем более ноль целых и так далее… Зато уж пострелять он успеет, покажет преследователям то, что не успел показать московским энкавэдэшникам.
Мотор за спиной взвыл на форсаже и тут же обрубил звук.
«Неужели сломался? Ну, пилоты, так вашу мать…»
Ему показалось, что он слышит надсадное дерганье стартера вдали, но, впрочем, это мог быть и вой ветра.
Шульгин затормозил, развернувшись и подняв веер снега, оперся на палки и стал прислушиваться. Сначала он заметил размытые блики, похоже, что там, у ворот, с фонарями искали след его лыж. Если так, то самые хорошие лыжники не могут надеяться перехватить его до входа в расселину. Может, они знают, что никакого прохода там нет, вот и не торопятся? Куда ему в таком разе деваться? Без снаряжения и продовольствия. А и в самом деле, как, в случае неудачи с пещерой, быть? Но отступать все равно поздно, путь только вперед, ждет его там помощь и спасение, или совсем наоборот.
А потом он услышал стрекот мотора, негромкий, совсем не вертолетный, и догадался, что за ним гонится снегоход.
Различив впереди темный массив скал, Шульгин попытался сориентироваться. Куда дальше — вправо или влево? Направление он выдерживал по памяти, и несколько поворотов на спуске сбили его с толку.
Погоня же приближалась. Он не видел ее, но чувствовал. А единственный ориентир — свет из окна виллы — давно скрылся за пеленой горизонтально летящего снега.
Еще раз прикинув свой предыдущий путь, Шульгин взял вправо. Теперь снег лепил ему прямо в лицо, и бежать было куда труднее, на пути все чаще попадались каменные обломки.
И все-таки он нашел проход раньше, чем погоня его настигла. Переведя дух и в очередной раз оглянувшись, Шульгин вновь заметил мутное световое пятно. Снегоход шел строго по его лыжне, скорость развить остерегался из-за все тех же камней, да и на пулю нарваться побаивался. Но и вдоль лыжни идти ему тоже не следовало…
Опершись спиной о ледяной камень, Шульгин двумя руками поднял пистолет. Четыре раза он выстрелил точно по оси своего следа, целясь примерно на уровне груди, и еще по два раза чуть левее и правее.
Ему показалось, что он услышал вскрик. Свет погас, и через несколько секунд рассыпалась дробь торопливых выстрелов по крайней мере из трех стволов.
Теперь преследователи остановились и чуть задумались. Если они знают местность — а не знать близкие окрестности они не могут, — им ясно, что из укрытия он перестреляет всех, стоит им подойти еще немного. Правда, знают и то, сколько у него патронов. А сам он этого как раз не знает. Судя по размерам и форме рукоятки, магазин может содержать от двенадцати до двадцати. Столько же — во втором пистолете. Что ж, из первого он будет стрелять до щелчка затворной задержки, тогда и узнает, сколько боеприпасов в резерве.
Пальнув для острастки еще дважды, убедившись заодно, что мотор снегохода молчит, Шульгин углубился в ущелье. В его памяти четко зафиксировалось, что отверстие пещеры выше и правее начала прохода, и теперь Сашка искал подходящее для подъема место.
Ветер гудел свирепо, с подвыванием, толкая Шульгина в спину, а путь резко пошел под уклон. Пришлось развернуться боком и усиленно тормозить палками. Впереди могло быть все что угодно, в том числе и пропасть. Нормальному человеку вообще не пришло бы в голову кататься на лыжах ночью, в незнакомых горах, и отсутствие выбора еще не являлось бы для этого достаточным основанием.
Но, кажется, он все же достиг нужного места. Прошел еще немного вперед, оттолкнувшись палками, развернулся в прыжке на сто восемьдесят градусов и вернулся назад точно след в след.
Отстегнув и присыпав снегом лыжи у подножия почти отвесной стенки, он полез вверх по крутому, однако вполне доступному склону. И сразу понял, насколько теплее было внизу. Успел подняться метров на восемь, пока не услышал внизу приглушенные ветром голоса, а потом различил и короткий взблеск фонаря.
Как часто бывает в приключенческих романах, его преследователи остановились как раз под ним, так что он мог слышать их разговор. Впрочем, им больше негде было останавливаться — здесь скала защищала от ветра, можно передохнуть и осмотреться, а дальше уже только вниз…
Шульгин замер, прижимаясь к стене и сжав за пазухой рукоятку пистолета. Почти напрасная предосторожность — заметить его снизу, сквозь тьму и метель, да еще и в темном костюме было невозможно.
— Метров через пятнадцать лыжня кончается, — разобрал он слова, сопровождаемые ругательством, по-английски деликатным.
— Метет сильно. Особенно здесь и дальше. Через десять минут мы друг друга не увидим.
— Да куда ему деваться, только вперед…
— Спуск дальше крутой. Если не врежется в камни, до самой реки не догоним…
— Зато уж там ему совсем бежать некуда. Через реку и летом непросто перейти, а зимой да ночью…
— Так, может, и спускаться не стоит? Днем с вертолета все равно найдем.
— Приказано сейчас догнать и привести…
— Значит, вперед, ничего не поделаешь. Посигналь Баку, пусть подъезжает… Только как представлю, что придется вверх тащиться… «Сноукэт» всех не поднимет.
— А мы и не будем. Когда поймаем, вызовем вертолет. Посветим ракетами, он и сядет…
Говорившие — Шульгин насчитал четверых по голосам и вспышкам сигарет — закончили перекур, взгромоздились на медленно подползший полугусеничный снегоход и осторожно отправились дальше.
Теперь он знал, что до утра у него время есть. Долго им придется искать его по берегам неведомой реки. Когда Шульгин добрался до входа в пещеру, то настолько продрог, что едва сумел зацепиться за каменный порог и перевалить через него сотрясаемое крупной дрожью тело. Овладев многими тайнами боевых искусств, он понятия не имел о технике йогов, умеющих сушить на теле мокрые простыни в лютый гималайский мороз.
Вход был узкий, примерно метр на полтора. И тьма внутри стояла совершенно египетская. Держа в вытянутой руке пистолет, Шульгин осторожно пробирался тесным тоннелем, то и дело цепляясь головой и плечами за выступающие углы. Он уже начал опасаться, что коридор никогда не кончится, или, хуже того, упрется в глухую стену. И не лучше ли было, пропустив мимо себя погоню, тут же вернуться обратно и попробовать решить все вопросы самостоятельно.
Если мимо проехали пятеро и хоть одного он убил или ранил на лыжне, то в доме, кроме Сильвии и ее напарника, не должно остаться слишком много людей. Еще два-три охранника, ну, прибавим экипаж вертолета. Размеры самой виллы ограничивают возможную численность ее гарнизона. И все могло получиться неплохо.
