Александр Башибузук - Страна Арманьяк. Корсар.
— Сир… — в пытошной появился Луиджи со свертком в руках. Парень откинул холстину и с поклоном подал мне небольшую корону — походный венец Карла Бургундского. — Нашли среди личных вещей кондотьера.
— Я не знал!!! — истошно заорал д'Ампьяццо. — Клянусь Девой Марией Неаполитанской! Он все скрывал от меня… Я не виновен… Я расскажу! Да, это мы устраивали покушения на тебя барон, мы пытались отравить… стрелял тоже наш человек! Но здесь я невиновен… Возможно, это Джузеппе Бальцано со своими людьми… его куда-то посылал Кампобассо, а потом приказал вырезать весь отряд… Жан, я молю тебя, не надо…
Я жестом остановил Аскенса, и под запись еще два часа расспрашивал ломбардца. Остановился, когда уже сам устал.
— Господин шаутбенахт, а с этим что делать? — слегка разочарованно буркнул мне в спину Виллем.
— Что-что… Сам не знаешь? Работай. Но пока он должен остаться живым.
Будучи уже за дверью, услышал, как обреченно завыл ломбардец. И не нашел в себе никакого сострадания. Сострадания не нашел, но меня вдруг стало тошнить, от дикого омерзения к самому себе. В буквальном смысле блевать хотелось. И я знаю, в чем тут дело, это из меня остаточные признаки современного человека прут. Толерантность, сука, намертво въелась, не хочет выкорчевываться, упирается, цепляется своими липкими пальчиками. Но чем быстрее я от нее избавлюсь — тем лучше. Так что перетерплю. Каждому воздастся по делам его. Когда-нибудь и мне…
Приметил на палубе Гастона дю Леона, Бельведер приписал ему свежий воздух, а я разрешил под конвоем выводить франка на палубу.
— Не спится? Как вы, виконт?
— Через пару дней будет нормально… — дю Леон поморщился и осторожно пошевелил перебинтованным плечом.
— Смотрите сами. Я вас не буду задерживать.
— Я хотел бы сначала поговорить… — виконт заглянул мне в лицо. — Это важно, Жан…
— Перед вашим отбытием и поговорим… — я осторожно хлопнул его по плечу и отправился в каюту.
Сразу заснуть не получилось, Феодора донимала расспросами. Хотел рассердиться на нее, но не смог, больной уж забавная оказалась девчонка. В итоге продремал всего пару часов и отчаянно не выспался. Но жбанчик травяной настойки, а потом чашка крепчайшего кофе, все же привели меня в приличное состояние. Итак, первым делом перлюстрация.
Но она ничего не дала — среди личных вещей де Монфора никаких упоминаний о местонахождении сокровищ я не обнаружил. Правда, нашелся небольшой пергаментный свиток, с какими-то загадочными пиктограммами, но как я не бился, расшифровать его не смог. Но ничего, четкий след все равно прослеживается. И я по нему пойду.
Пока разбирался, пришло время отправляться к банкиру, а потом вообще перебазироваться на постоялый двор, потому что шебеку собирались отогнать на верфи для ремонта. Стал вопрос, куда определить пленников, но он решился очень быстро, в конторе компании нашелся отличный подвал, даже с цепями и решетками — оказывается, прежний владелец баловался ростовщичеством и обожал туда определять должников. И доигрался — зарезали сердешного. Но это к делу не относится.
Обустройство много времени не заняло, Конан Буйоль почтенный владелец солидного заведения под игривым названием «Неотразимый Буйвол», выделил мне для проживания целый этаж, даже с мыльней. Правда оная мыльня, произвела на Федору весьма удручающее впечатление.
— Это что? — она недоуменно уставилась на корыто. — Стирать, что ли?
— Мыльня. Баня.
— Шутишь, дядь Вань? — девочка рассмеялась. — А париться где?
— Не парятся здесь. Мыться — моются. Иногда…
— Как-то у вас здесь, все не так как у людей… — пожаловалась Федора. — Бусурмене и то…
Мне даже показалось, что она сейчас покрутит пальцем у виска, настолько недоуменным было у нее лицо.
— Доберемся до моего замка, там попаришься. А пока только так. Давай, обустраивайся в своей комнате. И примечай язык.
Здесь же, нанял для Федьки служанку, смешливую симпатичную бретонку Агнессу, сироту, примерно такого же возраста, обретающуюся при прачечной на постоялом дворе. За лиард[76] в неделю и полный кошт. Зато теперь Феодоре не так скучно будет, да и языку быстрее обучится.
А затем пришел черед собираться к бретонскому двору, ибо я теперь имею к нему непосредственное отношение — как сеньор де Молен. Опять же, герольды прибыли. Зовут… Впрочем, и у меня возникла одна интересная идея, с которой мне вполне может помочь Франциск. Если конечно захочет. И опять не обдерет как липку. Играючи. Нет, все же великого ума парень. Как раз на своем месте обретается.
После де Монфора, согласно древней и священной, а главное, очень полезной традиции, мне досталось достаточно богатое наследство. Шкатулка размером с обувную коробку, полная драгоценностей, подозреваю, что она из числа сокровищ Карла, особенно порадовавшая большая коллекция мечей, два полных комплекта доспеха — готический и миланский[77], в том числе и бард[78] для коня, сотню флоринов, ну и собственно, две лошадки. Мощный дестриер[79] по имени Цезарь, и красавчик андалузец, именуемый Циклоп. Даже не знаю, с какой стати итальяшка так обозвал жеребца, с глазами у него все в порядке. Впрочем, сие неважно. Главное, теперь не придется по пути к герцогский дворец трястись в портшезе[80].
И не только мне, коняшками разжились и ближники. Логан наследовал д'Ампьяццо — разжившись как и я, дестриером и андалузцем. А близнецы получили по курсе[81] — тоже весьма справные коняги. Словом, прибыльно повеселились.
Так вот, Цезарь оказался весьма злобной зверюгой, наотрез отказавшись идти на контакт, и я решил, от греха подальше, попросту продать его. Тем более, в Бретани, дестриер мне совсем ни к чему. Зато Циклоп, признал нового хозяина сразу, охотно сжевал горсточку фиников к качестве взятки и даже стал ластиться.
Визит сначала решили нанести в прежнем составе. Логановские оруженосцы выглядели совсем непрезентабельно, у Юргена морда напоминала подушку — схлопотал на посольской галере латной перчаткой в нос, а Михаэлю порвало ухо болтом, поэтому он их оставил дома своим волевым решением. От чего парни нешуточно страдали, ожесточенно пользовали блудниц и заливались пивом, просто в жутком количестве.
Немного подумал и оставил близнецов — составить компанию Федоре в прогулке по городу. По лавкам прошвырнуться, да и вообще, пообвыкнуть. Луиджи и Пьетро, восприняли эту идею с унынием — оказывается, парни наметились геройски пройтись по фрейлинам бретонского двора, но полфлорина примирили их с действительностью.
Итак… Едем. Нант оставляет о себе довольно приличные впечатления. Светлый, не смотря на то, что улочки узенькие и согласно средневекового фортификационного искусства, весьма запутанные, дабы задержать потенциального неприятеля. Грязно конечно — но терпимо, мостовая даже мощена булыжником, с наклоном к оси улицы, значит, чтобы грязюка стекала. Воняет тоже умеренно, близость моря сказывается, бриз миазмы живо уносит.
Столпотворение кривых улочек скоро закончилось — мы выехали на свободное от строений место — предваряющее ров и стены самого замка. Надо сказать — весьма впечатляющие стены, сложенные из темного гранита. Да и ров тоже — шириной не менее двадцати метров, заполненный до краев водой из реки. Впечатляет резиденция герцогов, мое родовое гнездо, по нынешним меркам весьма немалое, смотрится перед этим замком как карточный домик.
А вот и гвардейцы дюка: бравые молодцы, все как один ширококостные усатые здоровяки, но отчего-то весьма невысокого роста. Впрочем это понятно, бретонцы — те же самые кельты, почти одного происхождения с валлийцами — а эта порода как раз ростом не отличается, зато шириной удалась.
Стражники стояли перед двухсекционным мостом через ров, весьма хитрой конструкции. Со стороны города — стационарный, на мощных каменных быках, а около замковых стен — уже подъемный, убиравшийся в нишу между двух толстых круглых башен, охраняющих ворота. Сам мост достаточно узкий, так что даже в опущенном состоянии, его можно оборонять малыми силами.
Вояки на нас не среагировали, так и остались стоять истуканами, только глаза скосили.
За кольцо стен, мы въехали «под панфары», в буквальном смысле слова. На балкончиках белоснежного герцогского замка, стояли персеваны с длинными дудками, и приветствовали во всю мощь своих легких каждого гостя. Но по чину — кого коротко, а кого длинно, затейливыми трелями, как меня, например. Я чуть не хохотнул, больно уж мелодия показалась схожей на музыку с заставки незабвенной передачи «Спокойной ночи малыши».
Герольд выкрикнул, в никуда, мои титулы, после чего слуги расторопно и умело приняли лошадей. Короче, приехали. Где тут развлекаются? И жрут?
