Знаменосец забытого бога - Юрий Ра
Глава 11
На смерть поэта
Забег по киоскам «Союзпечати» дал пять билетов, отобранных Тимуром из массы пустышек так, как опытный ловец жемчуга отбирает перспективные раковины. Нашел, отодрал от камней и кинул на сушку. Жемчужную раковину сразу не вскрыть, выдержка нужна. В случае Тимура — публикация результатов тиража в газете.
Одно омрачало думы, в голову до сих пор не пришла рабочая идея с получением выигрыша. Самый простой вариант с родителями грозил массой вопросов. Можно сказать правду про нереальный фарт, можно сказать всю правду про общение с богами. Можно даже зарядить про перерождение. А что, мысль свежая. Маме нельзя, это её сразу подкосит, а вот отец погибче умом, с фантазией, здоровым мужским цинизмом. Этот поржёт, предложит написать рассказ в журнал «Юный техник» или «Пионер».
Рассказы писать Василий не умел, а Тимур тем более. А может, проканает правда? Не говорить всё до железки, а лайт-версия событий: просто жил-жил такой Тимурчик, в пелёнки гадил, в носу ковырялся, а потом бац! Вспомнил свою прошлую жизнь. Как был взрослым, как улетел на перерождение, как переродился, с кем тёрки тёр на Высшем суде. А что невероятно — так вот они, доказательства, доставай газету, сверяй номера. Сейчас началось это брожение в умах, начали всякой эзотерикой интересоваться, бесовскими идеями про чакры и экстрасенсов. Даже власть втыкает в эту тему, разрешает в «Науке и жизни» печатать всякое шарлатанство. А тут в семье кандидата наук такой уникум-шарлатан нарисуется. Сработает? Но если не выгорит… то сыграем под мистификатора от скуки.
Мысль впрячь в этот блудняк взрослых, тем более родителей, она хорошая. Все прочие взрослые непременно кинут. Кинет один раз, найдется другой взрослый, который снова кинет. А нормальные взрослые есть, которые не авантюристы и не кидалы? Есть конечно! Но они связываться с этим дурно пахнущим делом не станут, вот такая фигня, братцы.
Мороженое уже съелось, а план был готов только начерно. И план пока состоял всего из одного пункта. «Пункт 1. Завербовать отца». Далее ничего путного не придумывалось. «Абаждитя!» — так изредка выкрикивал один из коллег Василия, когда в его голову приходила гениальная мысль. «Скоро лето! 1980-й, там такая яркая дата, только никак не вспомнить, какая. Двадцать пятое июля, умер… кто-кто умер? Высоцкий! Высоцкий — это величина, это да! Ай да Тимур, ай да экстрасенс!» — Тимур вскочил с лавочки и запрыгал. Очень удачно вышло, что пломбир уже доелся, иначе его выходной костюм мог столкнуться с печальными обстоятельствами в виде белых сладких капель. Снова повезло, как ни крути.
«Хорошо. То есть нехорошо совсем, Высоцкого жалко, но персонажу ничем не помочь, он сам жить уже не хочет» — подумал Тимур слегка по-людоедски, зато честно. Зато какое шикарное знание, зато проверяется на раз, и ждать долго не придется. Он помнил, что в дурацких книжках про попаданцев в Советский Союз все главные персонажи пророчествуют про смерть Брежнева, а тут такой элегантный ход. И как антисоветскую пропаганду не преподнесут, и смерть неожиданная, не то что дедушка Брежнев, который совсем старенький, ему и так скоро помирать, это все понимают.
Круглая бумажка, изначально лежащая вместо шапочки на макушке мороженого была отлеплена от ножки скамейки и отнесена в урну — порядок начинается с малого. Тимур деловито отряхнул свой зад от невидимых пылинок (невидимых конкретно им, не имеющим глаз на затылке) и отправился домой, присунув портфель под мышку на манер папки. Дурацкий способ, и почему он так популярен в его школе? Неужто кому-то так удобно? Или просто ребятам хочется выглядеть большими? Скорее всего так. Вот же ручка есть, уже разок порванная и отремонтированная папой этого тела, нести за ручку портфель удобнее.
Хотя тоже не очень удобно, рюкзак куда как практичнее. Не ранец для младшеклассников, а нормальный современный рюкзачелло небольшого размера, стильный и практичный. Вот только где его взять? Купить такое пока негде, их и на Западе пока небось не выпускают. Хоть шей сам. Самому, ясен пень, не сшить, если только с помощью мамы-папы. У отца руки вроде из плеч, сейчас все взрослые с руками, даже те, кто в НИИ работает. А мама поможет нитками-иголками, с молнией и прочим, если не пошлёт. Мамы, они вечно заняты чем-то, то по дому отдыхают, то на кухне развлекаются.
— Чирик, привет! О, Тимоха, ты сегодня с нами? — Вынырнувшая откуда-то из-за угла парочка пацанов была визуально одного роста с Тимуром, и память тут же выдала справку: свои ребята, дворовые.
— Куда с вами, зачем с вами? — У него в кармане стольник, у него в друзьях Ярмольник… С Ярмольником явный перебор, но и дел с этими подростками иметь не хотелось.
— Футбол у нас сегодня вечером, забились же с соседним двором на лимонад!
— Мишк, он не знает, его с нами тогда не было. — Одернул второй пацан активного Мишку. — Тимох, так чего?
— Не, парни, сегодня не могу, дела у меня.
Вздохнул тяжело, словно и сам понимает, какой шикарный вечер пропал, а потом пошел дальше, пока не начались расспросы, что за дела такие, которые нельзя бросить ради игры в футбол против соседнего двора. Еще чего не хватало Тимуру, с сопливыми ребятишками по двору бегать. В войнушку бы поиграть предложили, ага. А потом вспомнил корпоратив, на котором взрослые дяди и тёти, что помоложе и побойчее скакали с пейнбольными маркёрами, и не удержался от улыбки. В войнушку тоже можно, но в правильной компании и хорошо упакованными.
Тимур шел домой и думал про всякую ерунду, словно ему не хотелось думать о важном. Или он боялся. Боялся сначала планировать всерьёз, а потом приводить свой план в действие. Реально же страшно — первую фразу скажешь, и если вторым предложением не превратишь её в шутку, то всё, вырулить назад уже не получится, дальше только вперед и вниз! То есть продолжать упорствовать в своём божественном происхождении, перерождении и экстрасенсорном знании.
Или Тимур сгущает? Короче, надо подлавливать отца одного и заводить с ним разговор, а там видно будет. Решив для себя это, он зашагал увереннее. И вообще, ему ли бояться, такому из себя фартовому и везучему счастливчику?
— Мама-папа, я пришёл! Кормите меня семеро!
— Чего кричишь, мамы нет. Ждала тебя яко блудного сына, а тебя всё нет и нет. Где пропадал? — Папа беззлобно выговаривал за якобы проступок, а
