Секретарь ЦК - Никита Васильевич Семин
Ворошилов поднял глаза, смотря прямо на генерального секретаря:
— Иосиф Виссарионович, считаю необходимым применить нашу новую игрушку. Показать Америке, что их беспредел недопустим!
Сталин повернулся ко мне:
— Какова мощность у прототипа вашей бомбы?
— Пять килотонн в тротиловом эквиваленте. Но смею напомнить, что это именно прототип — уровень надежности у бомбы пока сомнительный. Как бы она во время старта ракеты не сработала, разнеся нам весь полигон в Тюратаме вместе со всеми специалистами.
— Пять килотонн? Всего-то? — удивился Ворошилов. — И чего ты боишься, что такой заряд разнесет полигон? Да и мощность у этого прототипа всего в пять раз выше обычной нашей бомбы. А говору-то было, — разочарованно покачал он головой.
— Климент Ефремович, — сдерживая улыбку, вставил слово Литвинов. — «Кило», означает — «тысяча». То есть мощность бомбы — пять тысяч тонн.
Удивленно моргнув после ремарки Максима Максимовича, Ворошилов сначала задумался на несколько мгновений, а затем его глаза расширились в удивлении от осознания названной цифры.
— Вот ни черта себе! Дык это ж… это не шутки? — повернулся он ко мне.
— Нет, — покачал я головой, — но мощность эта расчетная. Может быть при взрыве и выше. Технология еще не отработана, использовать бомбу прямо сейчас — как сыграть в лотерею. В прошлый раз, с пуском ракеты по Лондону, у нас почти не было выбора. И в тот момент мы по краю прошли. Если будет принято решение о применении прототипа атомной бомбы — прошу учесть, что это осложнено высоким риском на всех стадиях — от сбора ракеты с установленным на нее прототипом бомбы, до самого старта и успешного попадания.
— Но пять тыщ тонн, — пораженно качал головой Климент Ефремович, пытаясь осознать и представить мощность взрыва.
Тут он очнулся от грез и нетерпеливо взмахнул рукой:
— Пора применять! Иначе враги решат, что мы слабаки! Пущай весь мир боится нашего возмездия!
Сталин отрицательно качнул головой:
— Клим, твоя идея понятна, но преждевременна. Использовать неотлаженное оружие опасно и неэффективно. Лучше подождать, собрать больше сведений и подготовиться основательно.
Я при этих словах облегченно выдохнул.
— Но и оставить без внимания выпад США мы не имеем права. А что скажет товарищ Литвинов? — вдруг посмотрел он на Максима Максимовича. — Какие есть варианты на дипломатическом поле? И какие угрозы, в случае обострения нашей борьбы с капиталистами на китайской территории ожидают нас в других местах планеты?
— Многое будет зависеть от скорости нашего ответа на удар баллистической ракетой США и его мощности. Условно говоря, западные страны сделали нам пас и сейчас мяч на нашей стороне. Нужно бросить им его обратно.
— Так бросить, чтобы снесло их от этой передачи! — громыхнул басом Ворошилов.
— Применение атомной бомбы — было бы безусловно мощным ответом, — осторожно сказал Литвинов. — Но только в случае успеха и точности попадания. А также правильно выбранной цели для удара.
Совещание прервал осторожный стук в дверь. Удивленно обернувшись, Сталин посмотрел на заглянувшего Поскребышева.
— Что-то случилось?
— Да, товарищ Сталин. Срочное сообщение по спутниковой связи от маршала Блюхера. Код: «развязанные руки».
Я с любопытством посмотрел на задумавшегося Иосифа Виссарионовича. Последние три спутника связи, которые были запущены на орбиту, работали по принципу «почтового ящика». В спутнике не было ЭВМ даже простейшей, лишь датчик приема сигнала, по которому велась запись на новейшую магнитную ленту, датчик перевода работы спутника с приема на передачу и «проигрывание» записи по команде с земли. Если совсем просто: на земле с помощью мощной антенны посылается сигнал в космос в момент, когда спутник пролетает над отправителем сообщения. Само сообщение размером может быть не более одной строки в пятьдесят символов — на большее памяти ленты не хватило. Поэтому для эффективного использования спутника, как я знал, военные разработали кодовые таблицы. Получив и записав сообщение, спутник продолжает полет. Когда он оказывается над территорией Центра Управления Полетами, то получает с земли команду «выдать передачу последнего сообщения», которое уже считывает своей мощной антенной сам ЦУП. И тут либо сообщение то же самое, что было в прошлый раз, и тогда новых данных нет, либо новое — с пометкой в коде от кого именно.
Назначение кода «развязанные руки» я не знал, отсюда и мое любопытство. Но с вопросами не лез, к тому же мое неведение невольно развеял Ворошилов.
— Чего это удумал Василий Константинович, что ему свобода действий понадобилась? Как бы он там третью мировую не развязал.
— А наш удар атомной бомбой ее бы не развязал? — хмыкнул я.
— Так если напугать врага до усрачки, то ни о каком сопротивлении и речи не будет, — возразил мне Климент Ефремович.
— Товарищ Блюхер — опытный командир, — медленно сказал Сталин, заставив нас замолчать. — Все его действия во время прошедшей войны шли лишь на пользу нам. Стоит дать ему шанс проявить себя и сейчас, — после чего он повернулся к Поскребышеву. — Передайте товарищу маршалу: код — «зеленый».
* * *
— Одобрение получено, товарищ маршал, — доложил связист Блюхеру.
— Отлично! Ну, теперь-то они у меня вздрогнут!
Иностранные флоты продолжали подходить к берегам Тайваня, под предлогом «миротворческой миссии» наращивали военное присутствие вблизи южного берега КНР. Особую озабоченность вызывало заявление США и Великобритании о расширении зоны патрулирования и намерении установить полный контроль над регионом.
Маршал Блюхер решительно встал из-за стола, подойдя к карте оперативных мероприятий:
— Товарищи, обстановка сложная, но не безнадежная. Мы получили добро с самого верха по проведению массированного удара по группировке кораблей противника.
Обведя офицеров штаба тяжелым взглядом, Василий Константинович продолжил.
— В нашем распоряжении имеются подвесные ракеты, прошедшие модернизацию. Теперь они ориентируются не на радиосигнал с кораблей, а на их металлическую обшивку, чего противник не ожидает. Наведение осуществляется автоматически, без участия операторов, что снижает риск потери точности.
Положив руку на карту, пояснил:
— Есть предложение осуществить массированный налет авиации на скопление кораблей альянса у берегов Тайваня. Цель проста: уничтожить максимальное количество единиц флота, вывести из строя инфраструктуру противника и заставить зарубежные государства задуматься о цене своих агрессивных
